И адрес выглядел крайне странно. Выходило, что если Агафья играла в эту свою Инквизицию, то и телефон тоже специально такой нашла, и грозные надписи добавила? Стойте-ка… Вот тут Владимир касался аппарата пальцами. А поверхность чистая! Ну-ка… Владимир прикоснулся к нижней части корпуса подушечкой указательного пальца и положил телефон на стол. Выждал минуту и посмотрел. Ну так и есть – снова чистая поверхность.
Откуда у неё всё это? И надпись на её медальоне – Obscurato nihil. Первое слово смутно знакомо, многие слышали про камеру-обскуру – предка фотоаппаратов.
Владимир включил настольную лампу и осторожно положил под неё телефон. Экран его немедленно осветился. Помимо прежних надписей, в правом верхнем углу появилось изображение пальчиковой батарейки и надпись «Идёт зарядка». Позвольте узнать, каким образом? Он что, свет лампы в энергию преобразовывает? Владимир выключил настольную лампу и верхний свет, но режим зарядки никуда не делся. Но вот стоило отодвинуть телефон дальше чем на метр от ближайшего провода электропроводки, и режим зарядки отключался.
То есть эта штука берёт энергию непосредственно из провода на расстоянии, без всяких разъёмов и кабелей. Очень мило. Ладно, пусть заряжается.
Обувь и одежда у Агафьи странные, не как у людей, а уж про телефон и говорить нечего. А ещё у неё был медальон, который Владимир каким-то образом «починил», просто взяв в руку. Покачав головой, он решил поискать ответы в интернете.
Перевести надпись на медальоне оказалось самой простой задачей: «Ничего не скрывай» или «Пусть ничего не скрывает», как-то так. Любопытно, любопытно… А про обувь такую и про телефон в сети и вовсе не было намёков, Владимир сделал снимки и того и другого. Пусто, ноль совпадений. Интернет, который знает всё, о подобном и не слышал. Откуда всё это, откуда сама Агафья? И почему на остановке она спросила: «Где я»? И почему не было нужной улицы, а полицейского она назвала «господин стражник»?
Вопросы, вопросы… Владимир понял, что мозг вот-вот задымится, и пошёл охлаждать его подручными средствами – поставил чайник.
Небо на востоке постепенно светлело. Знать бы, чем помочь Агафье. Она явно не ориентируется в том, что происходит вокруг, не узнала город. А в автомобиле не сразу смогла пристегнуться, вряд ли притворялась, ей не до того было. «Не буду спрашивать напрямую, – подумал Владимир. – Тоньше надо, осторожнее».
Он едва успел налить воды в заварник, как услышал шаги. И запоздало понял, что так и ходил в халате – не в самом подобающем виде. Оглянулся – точно, она. Агафья, уже одетая и довольно улыбающаяся. Но откуда она взяла серую кофту? Ведь была чёрная!
– Доброе утро! – приветствовала его Агафья. – Плохо спали, Владимир?
– Днём отосплюсь, – махнул тот рукой. – Доброе утро. Хорошо выглядите, Ганя. Вы всегда так рано встаёте?
– На новом месте раньше обычного, – согласилась Агафья. – Вам помочь? Я видела в леднике молоко и яйца – хотите, омлет сделаю?
Странно она назвала холодильник. И когда успела заметить молоко и яйца? Вроде только один взгляд вчера туда бросила. Если не предположить, что ночью прокралась на кухню и изучила содержимое.
– Сделайте, – согласился Владимир. – Я пока надену что-нибудь поприличнее. Просто из любопытства, а что ещё у меня в холодильнике есть?
Агафья улыбнулась и… перечислила. Двадцать один пункт, получите и распишитесь. Владимир чуть снова не сел там же, где стоял.
– Сливочное масло уже не очень свежее, – добавила Агафья. – То, которое на верхней полке в дальнем углу. Можно приступать?
– Да, конечно, – согласился Владимир и освободил кухню от своего присутствия.
А потом вспомнил про телефон Агафьи. На нём уже не горела индикация зарядки. Чёрт, вообще-то в гостиной далеко до порядка, и как он вчера не заметил, прежде чем приглашать туда Агафью? А календарь с иллюстрацией Багрового Ока из «Властелина Колец» над диваном – так и вовсе лютый треш. Владимир снял календарь и убрал его в тот же шкаф. Затем в первом приближении убрал остальной беспорядок. Огляделся, вроде стало цивильнее, не такой страх и ужас, как пять минут назад.
В дверной косяк постучали.
– У меня всё готово! – позвала Агафья.
– Ваш телефон. Вы его в гостиной оставили, – протянул ладонь Владимир.
– Ой, а я уже испугалась, что потеряла! – обрадовалась Агафья. – Вы его зарядили! Спасибо!
Едой пахло не просто вкусно, а умопомрачительно вкусно. Вроде бы омлет и омлет, одно из самых простых блюд, а такого Владимир ещё не ел. Словно в дорогой ресторан зашёл!
– Потрясающе, – признал Владимир, когда с завтраком закончили. – У меня такого не получалось никогда. Научите?
– Если захотите, – согласилась Агафья. – У вас дома так спокойно… Вы простите меня за вчерашнее, я никогда ещё так не пугалась, даже на испытаниях!
Так. Пока не будем уточнять, что за испытания приняты там у них в Инквизиции.
– Не извиняйтесь. Вы не сделали ничего недостойного, – Владимир не сразу нашёлся, что сказать. – Если знаете, чем могу помочь, – скажите.
– Я сама должна справиться, – возразила Агафья. – Вы и так очень помогли. – Она посмотрела ему в глаза, затем глянула в окно. – Солнце всходит, – заметила Агафья, поднимаясь на ноги. – Пора.
Пора? Что именно пора? Агафья кивнула ему и направилась в спальню, Владимир пошёл следом. Заметил, что гостья успела собрать постельное бельё. Агафья оглянулась, видимо, чтобы убедиться, что Владимир тоже здесь. Она улыбнулась ему и… опустилась на колено, глядя в сторону восходящего Солнца.
Затем сложила руки на груди крест-накрест и прикрыла глаза.
– Obscuro nihil, – услышал поражённый Владимир. – Aperta claraque sum, janua clavisque sum, in lucem cum veritate sum…[1]
Что-то происходило с органами чувств: в уши словно вставили вату, в глазах всё стало двоиться, да и ноги плохо держали. Владимир нетвёрдым шагом направился к ближайшему стулу. Неловко сел, едва не упав, и осознал, что видит теперь узор из светящихся и вращающихся спиралей, кругов, других контуров на стенах и потолке. И ещё ему показалось, что очертания преклонившей колено Агафьи светятся.
Неясно, как долго он просидел, слабость прошла внезапно, нахлынули энергия и бодрость, и слух словно включили – Владимир услышал заключительные слова Агафьи:
– Fiat lux aeterna, fi at veritas aeterna, esto perpetua.[2]
Агафья склонилась, коснувшись лбом пола, и замерла так на пару секунд. Владимир поднялся на ноги, ощущая всё ту же бодрость, ясность духа и непонятную беспричинную радость. Агафья выпрямилась, поднялась на ноги и поклонилась Солнцу. Затем обернулась. На лице её сияла радость. Она бросилась к Владимиру, взяла его за руки.
– Я всё поняла! – не отводила она взгляда от его глаз. – Спасибо вам! Отвезите меня в Управу, хорошо?
– Хорошо, Ганя, – голос не сразу повиновался. – С удовольствием.
На стенах уже не было ни спиралей, ни чего-то ещё. По правде говоря, комната теперь выглядела обыденной и немного скучной.
И снова Владимир не заметил, как именно Агафья обулась. Вроде просто шагнула в сторону ботинок, и вот уже они на её ногах.
* * *
Агафья уже не выглядела потерянной, жестом попросила Владимира впустить её через турникет. Затем они добрались до того самого закутка, и там Агафья отпустила его руку и прикрыла ладонями глаза.
– Нет, не беспокойтесь, – пояснила она. – Просто мне нужна минутка.
Минутка продлилась секунд десять. Агафья внезапно сорвалась с места и умчалась туда, куда обычно уходила, в сторону выхода к адвокатской конторе. И почти сразу же вернулась.
– Спасибо вам! – Она взяла Владимира за руки, и снова у неё был серьёзный-серьёзный вид.
– За что, Ганя?
– За то, что помогли пройти испытание! Я обязательно приду, как мы уговорились. Буду приходить. Вы ведь придёте?
– Обязательно, – пообещал Владимир, не понимая, что происходит.