Изменив себе, в тот вечер Ковальски прочитал пару страниц сопроводительных документов. Вообще-то он предпочитал узнавать характеристики нового вооружения на практике. Но скафандр – другое дело, в открытом космосе сюрпризов не хотелось. Как он понял, этот скафандр гораздо функциональнее, чем прежние, на пятьдесят процентов.
Самонаводящее устройство, которое можно запрограммировать выискивать объект с определёнными характеристиками. Автоматическая подача стимуляторов, если человек внутри перестанет подавать признаки жизни. Датчики чистоты атмосферы, температуры, давления, кислотности и ещё чего-то, до чего Ковальски не добрался. В целом, новая игрушка ему пришлась по вкусу.
И вот Джонни облачался. Удобные застёжки, герметизирующиеся при соприкосновении друг с другом, наводили на мысль о том, что личный рекорд может быть побит на целую минуту или даже полторы.
Громко стуча тяжёлыми ботинками, которые, кстати, можно было включить на функцию магнитов, Ковальски вошёл в шлюзовую камеру. Иван как раз заканчивал возиться с зондом и потому несколько задержался здесь. Он окинул громадную фигуру скептическим взглядом. «Он же застрянет среди обломков», – подумал инженер, а в слух спросил, пользуясь внутренней связью:
– Ты не боишься?
– Чего? – через стекло шлема лицо Ковальски выглядело ещё свирепее, чем обычно.
– Естественного отбора.
Джонни по-собачьи поднял уголок рта. Этот мелкий опять что-то задумал.
– Твой скафандр напичкан аппаратурой настолько, что умнее и сильнее тебя. Он тебя просто переварит.
Говоря это, Иван небольшими шажками двигался вокруг Джонни в сторону выхода. Когда до военного дошла издёвка, Строгова было уже не достать.
– Прибью малявку! – прорычал Ковальски. – И сожру.
***
– Командование на тебе, не позволяй Джону соваться на рожон. Мы будем на связи. При любых даже подозрениях на внешнюю агрессию или при обнаружении колонистов, немедленно прекращайте продвижение, – наставлял Неринг.
Оловсон кивал, облачённый в стандартный скафандр для выхода на поверхность. Эта модель уступала в габаритах той, что предназначалась для работы в открытом космосе. И проигрывала военной разработке, в которой щеголял Ковальски.
– Хорошо, – сказал Оловсон.
Первый выход на планету всегда особенный, а выход на планету, где пропали без вести больше сотни человек волнителен вдвойне. Оловсон и Ковальски остались перед шлюзовой дверью одни. Чуть позади них стоял наизготовку зонд, напичканный дополнительными и дублирующими датчиками. Иван, за время полёта, успел кое-что усовершенствовать и добавить. В принципе, можно было бы отправить только зонд, но Неринг решил не отходить от инструкций. Нельзя исключить человеческий фактор в таком сложном деле. Интуиция, к сожалению, пока не может быть вживлена в компьютерные мозги зондов.
– Готовность на пять, четыре, три… – Иван сидел за пультом управления в расположенной непосредственно рядом со шлюзовой камерой каюте.
На мониторах была видна прилегающая территория, шлюзовая дверь с обеих сторон, ещё три монитора отведены под камеры со шлемов скафандров и зонда. Полный обзор.
На счёте три Ковальски вскинул винтовку и положил палец на спусковой крючок. Да, обзор территории – это хорошо. Но не так хорошо, как отлична реакция и быстрая беглая стрельба.
– Идёт продувка системы, – искусственный интеллект «Пылинки» выполнял свои функции исправно, сообщая о своей работе.
Небольшой тамбур шлюза уже открылся во внешнюю среду. Шёл последний этап подготовки в выходу на поверхность.
– Радиационный фон в норме. Опасных бактериологических веществ не обнаружено. Опасных веществ не обнаружено. Температура составляет двадцать четыре градуса по Цельсию. Ветер северо-восточный 2 метра в секунду. Влажность тридцать восемь процентов…
– Выпускай нас! – Ковальски задрал голову, чтобы посмотреть в камеру над дверью.
– Это стандартная процедура, терпи, – буркнул Иван.
***
За спиной Ивана расположились Неринг и Чен. По той же инструкции капитан не мог покидать корабль при первой высадке, чтобы в случае непредвиденных ситуаций команда не осталась без командования. Бортовой врач тоже должен был находиться рядом и отслеживать показания приборов жизнеобеспечения, чтобы не упустить проявления заражения или изменения состояний экспедиции.
– Приготовиться, двери открываются, – сказал в микрофон Иван, нажимая кнопку.
***
Два человека вышли на площадку трапа. Ковальски быстро повёл винтовкой по сторонам, высматривая опасность – не бросится ли кто-то или что-то на них. Оловсон вытянул перед собой руку с датчиками – не всё можно уловить с борта корабля, каким бы совершенным он ни был. Зонд, направляемый Иваном, просто выкатился следом. Ему не нужно было делать хоть что-то, датчики дисциплинированно передавали данные в центральный компьютер.
Три ступени вниз. Ковальски предпочёл спускаться по наклонному трапу, посчитав ступени замедляющим фактором. Ему на пятки буквально наезжал зонд.
– Это что у нас такое? – недоумённо произнёс Джонни.
Из-под трапа торчал палец.
– Покажи ближе, – попросила через внутреннюю связь доктор Чен.
– Да я к этому в жизни не притронусь! – Ковальски брезгливо сморщился и прикоснулся к пальцу носком ботинка. – Падаль.
– Сейчас наведу поближе, – Иван подкатил зонд и увеличил приближение на его камере.
Палец оказался оторванным от кисти, на которую пришёлся край опустившегося трапа. Вся ладонь оказалась раздробленной. Предплечье лежало с другой стороны. Зонд просунул туда манипулятор и включил прожектор.
– Это мы сделали? – неуверенно спросил Иван.
– Оторвали руки трупу? – уточнила доктор Чен. – Нет. Судя по окраске кости, конечность была отделена от тела уже после смерти. А вот эти параллельные зазубрины указывают на то, что здесь поработали падальщики. Думаю, нам ещё встретятся такие останки.
– Капитан, поднимать конечность на борт? – спросил Оловсон, присев на корточки рядом с частью чьего-то тела.
– Не сейчас. Продолжайте обход.
***
Стандартная застройка порой играла злую шутку. Конечно, типовые проекты удобны хотя бы по тому, что не нужно каждый раз тратить время и средства на чертежи и разработку конструкций. К тому же на полномасштабном макете колониальной станции можно отработать все нештатные ситуации и провести не одно военное учение. И тогда на любой колонии, в любой части космоса, где человечеству придётся построить свой первый форпост, ни у кого не возникнет трудностей с ориентировкой. Стандартизированная схема возведения зданий, типовые строения – раз и навсегда утверждённый план.
И в то же время похожесть одной колонии на другую сбивала с толку, внушала чувство уверенности, которое могло сыграть плохую роль. Притуплялось внимание и повышался риск угодить в неприятности. Будто ходишь по одной и той же станции, где всё изучено и проверено.
– Просто варварство какое-то! – сокрушался Иван, трогая пальцем монитор.
Оловсон и Ковальски добрались до диспетчерской. Отдельная коробка здания была практически разрушена.
– Похоже, направленный взрыв, – прокомментировал Ковальски. – Хорошо жахнуло!
– Столько оборудования, почти новое, – сокрушался Иван. – Даже вон следы упаковки ещё видно.
– Тут даже при желании не получилось бы выйти на связь, – покачал головой капитан Неринг.
Оловсон прошёл чуть дальше, пропустив перед собой лишь зонд. Джонни остался прикрывать выход, к тому же его скафандр был шире, чем дыра под упавшим потолочным перекрытием.
– Есть кто-нибудь? Это спасатели! – Рудольф Оловсон переключился на внешнюю связь, пытаясь докричаться до возможных выживших.