Так-то лучше, просыпайся, девочка.
– Это легко исправить! – во мне проснулся непонятный азарт. Я видел, что она нервничает и нервничал сам. Потому мне было необходимо что-то выкинуть, чтобы успокоить, по крайней мере, себя.
Я притянул ее к себе за пояс халата. Я думал, что испугаться больше она уже не сможет, но тут увидел ее лицо. Я не выдержал и, откинув голову назад, громко рассмеялся.
– У тебя такое лицо, будто я тебя сейчас съем. Нет, серьезно! Скажи, в своей маленькой милой головке ты сделала меня кем-то вроде Синей Бороды?
– А ты не такой? – она недоверчиво прищурилась.
Я стер с лица улыбку и покачал головой.
– Нет. Никогда не принуждал женщин к чему бы то ни было.
– Неужели? А как же наша свадьба? – попеняла она.
А вот в этом лучше меня было не обвинять.
– Это было добровольно, – напомнил я. – Я давал тебе возможность отказаться. Или ты забыла?
– Нет, не забыла.
– Тогда почему ты злишься?
– Не так представляла себе семейную жизнь… – вздохнула Ника.
– И не с тем, видимо, да?
Эта мысль пришла мне в голову внезапно, и я уже не мог ее прогнать. Что если она уже влюблена в кого-то? Что если ее отец не позволил ей отказаться от свадьбы? Я не так уж и хорошо знал Шереметьева и не представлял, на что он мог быть способен.
Неожиданно я сам разозлился и, не дав Нике возможности ответить, продолжил:
– Ну, извини. Скоро мы с твоим отцом объединим компании. Согласно условиям нашего договора, ты должна забеременеть в течение года после свадьбы, – напомнил я действительно странные условия нашего брачного договора.
Зачем я все это говорил? Зачем я ее пугал? Но я не мог остановиться.
– Мне не нужно испытывать к девушке какие-то чувства, чтобы выполнить эту задачу. А вот у тебя, похоже, с этим проблемы?
По щеке Ники скатилась слезинка. Черт, что я творю?! Мне захотелось ударить себя самого по лицу. Зачем я расстроил ее?
Я запустил пятерню в свою шевелюру. Я сожалел.
– Прости… Я не хочу тебя обижать. Иди сюда…
Я подошел и подхватил жену на руки. Ника не сопротивлялась. Она вообще старалась делать поменьше движений. Я отнес ее на кровать. Откинул одеяло и аккуратно опустил ее на простыню. Сам присел с краю.
– Я пришел просто пожелать тебе спокойной ночи. Не знаю, зачем сказал все остальное, – признался я.
– Да неужели?
Конечно же, она мне не верила.
Я укрыл Нику одеялом.
– Не знаю, что ты думаешь обо мне, но почти уверен, что ничего хорошего, – вздохнул я. – Я не знаю как мне вести себя с тобой и что делать дальше. Было бы здорово, если бы ты мне в этом помогла.
Я улыбнулся ей.
– Как? – нахмурилась Ника.
– Ну, хотя бы не шарахалась от меня как от прокаженного и не смотрела так, будто бы ждешь нападения. Расслабься немного, ладно?
Я дотронулся указательным пальцем до кончика ее носа.
– Спокойной ночи, милая.
Она нахмурилась, и не думая расслабляться. Мне не оставалось ничего другого, как подняться и направиться к двери. От меня не ускользнуло, как Ника облегченно выдохнула, стоило мне отойти.
Я уже взялся за ручку, как она сказала мне вслед:
– Больше не заходи без стука.
Я грустно улыбнулся ей.
– Хорошо.
И вышел из комнаты.
Глава 6
Ника
Я уже спала, как вдруг услышала какой-то шум. По оконному стеклу что-то стучало. Я подошла и посмотрела вниз. Там на газоне стоял Стас и кидал в окно маленькие камешки. Я расплылась в улыбке и открыла окно.
– Но что за блеск я вижу на балконе? Там брезжит свет. Джульетта, ты как день! – Стас громко цитировал Шекспира.
– Что ты здесь делаешь? – зашипела я.
– Пришел к любимой!
Он приложил палец к губам, призывая соблюдать тишину, которую до этого сам же бессовестно нарушал. Стас махнул рукой, предлагая мне отойти от окна.
– Он идет сюда? – озадаченно произнесла я вслух, проследив, как он направился к входу.
Так и было. Вскоре Стас вошел в спальню и заключил меня в свои объятия.
– Сумасшедший! – засмеялась я. Хоть тон мой и был осуждающим, но я была рада, что он здесь. Я снова ощутила покой и свободу рядом с ним. – Вдруг тебя кто-то увидит?
– Кто? В доме только Тимур. Я видел, как он выключил свет в своей комнате. Для верности подождал немного и пошел под твои окна, – он целовал мою шею и шарил руками по телу.
– И начал шуметь? – зашептала я. – Мог бы сразу войти в комнату…
– Чтобы напугать тебя до чертиков? – усмехнулся Стас.
– Ты и так меня напугал.
– Но, согласись, было очень романтично?
– Соглашаюсь. Но повторю свой вопрос – что ты здесь делаешь?
– Хотел узнать как ты. Я быстро смылся с ужина, не мог участвовать в этом фарсе.
– Ты не мог, а вот у меня нет выхода и участвовать приходится… – загрустила я.
– Прости, милая.
– Тимур был здесь… – сообщила я. – После ужина.
Стас отстранился.
– У вас что-то было? – нахмурился он.
– Нет, но я жутко перепугалась. Мне почему-то кажется, что рано или поздно он придет сюда на правах мужа, – я вздохнула. – Сегодня я увидела его другую сторону.
– Он тебя обидел?
– Нет, просто я поняла, что он может быть другим.
– Я говорил, что он не пай-мальчик. – Стас прижал меня к себе и поцеловал в макушку. – Потерпи немножко. Скоро я вытащу тебя из всего этого. Я обещаю.
Он начал целовать меня, увлекая на постель. Я сделала слабую попытку сопротивляться.
– Ты чего? – мне было неловко. – Стас… это как то… я же жена твоего брата.
– Ненастоящая жена, – напомнил Стас. – В его жизни вообще нет ничего настоящего. Иди ко мне. И ни о чем не думай.
И я не думала. Лишь спустя пару часов, согреваясь от какого-то странного озноба в руках Стаса, я тоже вспомнила строки из «Ромео и Джульетты»:
– Мое лицо спасает темнота, а то б я, знаешь, со стыда сгорела.
***
Утром к завтраку я вышла в отличном настроении.
– Доброе утро! – поприветствовала я Тимура.
– Доброе… – ответил он как всегда холодно.
Большой стол был уставлен разнообразной едой.
– Попросил домохозяйку приготовить все подряд. Не знал, чем ты обычно завтракаешь.
Я улыбнулась. Мне было неловко за прошедшую ночь, с какой стороны ни посмотри.
– Я предпочитаю легкий завтрак, – сообщила я. – Кофе и омлет, например…
Я положила в свою тарелку кусочек пышного омлета с румяной корочкой и налила черный кофе.
– Буду знать. Оказывается, я не имею ни малейшего представления о твоих вкусах… – Тимур сказал это с издевкой, но я решила не обращать на это внимания и указала на свою тарелку с завтраком.
– Ну, об одном ты уже знаешь.
– Да. Об одном уже точно знаю. – И снова в голосе зло, словно он имел в виду не омлет.
Я нервно сглотнула, тут же подумав, а не видел ли он Стаса этой ночью? Да, я была преступницей и боялась, что меня вот-вот разоблачат. Или уже разоблачили?
– А ты, что предпочитаешь? – я с трудом справилась с собой.
– Ничего. По утрам я пью только кофе.
– Любишь поздний завтрак? – я сделала попытку улыбнуться.
– Да, к раннему завтраку у меня явная антипатия, – в его словах была непонятная мне агрессия.
– Какие планы на сегодня? Поедешь на работу? – я все же пыталась вести беседу.
– Хочешь, чтобы я уехал? – он поднял бровь. Тимур любезничать не хотел.
– Нет, просто спросила.
– Вообще хотел провести первый день супружеской жизни с женой. Если ей, конечно, не омерзительно мое общество?!
Мне не нравился его тон и эти намеки, я не выдержала:
– Почему ты грубишь мне?
Брови Тимура в притворном удивлении поползли вверх.
– Я?! Разве я сказал что-то плохое?
– Нет, но мне не нравится твое настроение.
– Такова семейная жизнь, милая. Приходится мириться с недостатками друг друга.
Я отложила вилку и посмотрела ему в глаза.
– Я тебя обидела, да? Этой ночью? – он не отвечал, просто ждал, когда я продолжу. – Но ты должен понять мою ситуацию…
– Я понимаю, Ника! Прекрасно понимаю! – он засмеялся. – Но за меня можешь не переживать. Я не обидчивый. И отлично умею принимать данность. А ты?
Я опустила взгляд на тарелку. Тимур поднялся и швырнул тканевую салфетку на стол.
– Не буду портить тебе аппетит.
Он ушел.
***
В полдень я вышла к бассейну, чтобы искупаться и позагорать. День был очень жарким. Я закрыла глаза, ощущая на своем лице лучи солнца и наслаждаясь ими. Но вдруг что-то эти лучи закрыло. Я отрыла глаза. Надо мной нависал муж.