Я хотел заставить уйти Нику, но потом обязательно крикнуть ей вслед: «Не уходи!»
Я грубил ей, но уже через минуту ласкал ее взглядом. Потом одергивал себя и снова грубил.
Я разделился на две половины, которые постоянно боролись друг с другом. И эта борьба теперь стала моей жизнью.
Я ушел. Я не боялся оставлять их одних. Мне не требовалось проводить черту и охранять ее, ведь эти двое уже давно за нее переступили.
Глава 8
Ника
– Да-а, с братцем явно что-то творится!
Стас откусил большой кусок сладкого пирога. Похоже, кроме меня, отсутствием аппетита за этим столом никто не страдал. За весь обед я с трудом проглотила пару кусочков.
– Надо быть аккуратнее, – добавил он задумчиво. – Он может что-то заподозрить.
– О нас с тобой? – тут же занервничала я.
– Ага. И вообще… Не буду мозолить ему глаза, и появляться тут.
– Где же мы будем видеться? – отчаянно спросила я, ведь без встреч со Стасом мой мир стал бы совсем безрадостным.
– На нашей квартире. Но повторюсь, нам нужно быть осторожнее. Если Тимурка догадается, то… – Стас не договорил, предложив мне включить свою фантазию и самой додумать продолжение.
– Там у бассейна, ты сказал, что я должна тебе помочь, – напомнила я. – Что мне нужно делать?
– Я хочу, чтобы ты проверила документы, что хранятся в кабинете отца.
Ничего себе!
– И как я это сделаю?
– Просто. Зайдешь в кабинет, когда Тимура не будет поблизости и осмотришь стол и шкафы.
Все внутри меня холодело от этой мысли.
– Что мне нужно искать?
– Любой документ, который заверен нотариусом. Если ты его найдешь, то должна отдать его мне.
– По-твоему он просто так лежит на столе и ждет, когда я его заберу? – гневно спросила я.
Он что, с ума сошел?!
– Нет, конечно. Поэтому я и прошу тебя поискать.
– Почему бы тебе самому не заняться этим? Ведь это твой дом!
– Тимур или его мамашка обязательно обратят на меня внимание. А на тебя нет.
Это слабо меня успокаивало.
– Ты ведь не работаешь и будешь часто дома. Просто выбери момент и зайди туда, когда никого не будет и посмотри. Только этого прошу. Просто посмотреть.
– Такие важные документы, если они и есть, хранятся в сейфе обычно, – предположила я.
– У отца он есть, – кивнул Стас. – Было бы здорово, если бы ты смогла осмотреть и его. Он тоже находится в кабинете. В шкафу.
– Какой у него код?
– Это тебе предстоит выяснить самой.
Час от часу не легче.
***
Стас уже давно ушел и наступил вечер. От ужина я отказалась, сославшись на головную боль. Тимур весь день работал в кабинете, а я просто не представляла, как мне удастся сделать то, о чем попросил Стас.
Я спустилась на кухню. Там была мама Тимура.
– Я хотела бы выпить сока, – сказала я, замявшись.
– В холодильнике должен быть. Посмотри, – кивнула Елена. – Тебе не нужно мое разрешение, чтобы что-то взять. Теперь это и твой дом.
Я поджала губы и налила сок в стакан.
– Я завариваю чай для Тимура. Он, как и ты, отказался от ужина. Торчит в кабинете весь день, – сообщила она зачем то. Я не хотела ничего о нем знать.
– Сможешь отнести ему? – она указала на поднос чайным набором.
Я вздохнула. Я не хотела идти к Тимуру, но отказать женщине не могла.
– И сама попей. Чай очень вкусный, – улыбнулась она. – То, что надо перед сном.
Я поставила на стол стакан с соком, к которому так и не притронулась, и взяла поднос. Я уже собралась уходить, как вдруг мама Тимура заговорила:
– Я всегда хотела, чтобы мой сын женился по любви.
– Но он выбрал другой путь, – усмехнулась я.
– Да, мой муж далеко зашел в попытках спасти компанию. Сева-Сева…
Она задумалась о чем-то. Я видела как ей грустно.
– Я очень соболезную вашей потере, – осторожно сказала я.
– Спасибо, дочка, – улыбнулась она.
Дочка… Вскользь упущенное слово, но мне почему-то было приятно, хоть я и не была дочерью этой женщины.
– Компания не стоит счастья моих сыновей, – покачала она головой.
И снова… Она сказала «сыновей». Она считает и Стаса своим сыном?
Что сказать на это? Я тоже считала, что бизнес не стоит жизней. Их жизней. Моей… Но говорить об этом не следовало. Я развернулась, чтобы уйти.
– Ника…– окликнула Елена. Я оглянулась. – Тимур хороший человек.
Я усмехнулась про себя. Ну еще бы, какая мать считает иначе?
– Дай моему мальчику время и сама увидишь, – попросила она. – Дай ему шанс.
Я ничего не ответила и молча покинула кухню.
***
Я постучала в дверь кабинета, неловко прижав поднос своим телом к стене.
– Войдите! – крикнул Тимур из-за двери.
– Тимур, это я, – позвала я. Я не могла повернуть ручку, не уронив поднос.
Прошло несколько секунд, и дверь распахнулась. Я слегка приподняла поднос, акцентируя на нем внимание, и улыбнулась.
– Я принесла тебе чай.
– Разве я об этом просил? – зло спросил он. Брови Тимура сошлись на переносице.
Он очень часто хмурится. Когда Тимур злился, черты его лица заострялись, и он становился еще привлекательнее.
– Твоя мама приготовила и попросила меня отнести, – ответила я холодно. Мне не нравилось, что он снова грубил мне, и не нравилось, что я невольно залюбовалась этим. – Мне уйти?
На лице Тимура отражалась борьба. Он сдвинул брови еще сильнее, но все же кивнул внутрь.
– Ладно, проходи.
Я подошла к столу и поставила поднос. Аккуратно переставила чашки и чайник, спиной я чувствовала взгляд Тимура. Он прожигал меня насквозь. Развернувшись, я прикрыла грудь металлическим подносом, как щитом закрываясь от мужа.
– Не буду мешать, – я опустила взгляд и направилась к выходу. Но он загородил его.
– Ты принесла две чашки.
Он стоял близко ко мне. Опасно близко.
– Так составь мне компанию? – он выгнул бровь и посмотрел мне прямо в глаза.
Позорно бежать не хотелось, и я присела, разлив чай на две чашки. Тимур сделал глоток горячего напитка и сморщился.
– Фу! Мама опять заварила какую-то травяную гадость!
Меня рассмешило его лицо, и я не удержалась от улыбки.
– Она сказала, что он вкусный. И что перед сном этот чай самое то.
– У нее полно всяких сортов. Она помешана на чае, – пояснил он.
Я тоже сделала глоток. Чай действительно был необычным.
– Ну как? – весело спросил Тимур.
Напряжение куда-то ушло. Не сходившая с его губ улыбка, делала лицо Тимура мальчишеским. Может, чай и правда волшебный?
Я воздержалась от едких характеристик и сдержанно ответила, улыбаясь краешками губ:
– Вкус своеобразный. На любителя, так скажем.
– Вот-вот, – закивал он. – Хорошо, что этот любитель прислал нам сахар.
Тимур взял сахарницу. И почерпнул пару ложек.
– Если немного подсластить, он будет не таким противным, – порекомендовал он. – Поверь мне, я знаю, о чем говорю.
– Тоже мне Америку открыл! Секрет не нов – чтобы подсластить горечь используйте сахар.
Я засмеялась и тоже взяла ложку. Но затем мне стало не по себе. Сколько сладких пилюль нужно проглотить, чтобы спасти нашу ситуацию?
Тимур заметил перемену в моем настроении и внимательно посмотрел на мое лицо, пытаясь заглянуть в глаза. А я почему-то снова занервничала. Я всегда нервничала, когда он вот так смотрел.
Я не донесла вторую ложку до чашки и просорила сахар на стол.
– Ой! – пискнула я и стала ладошкой сгребать сахар в кучку. Как из такой маленькой ложечки могло высыпаться так много?
– Оставь, – Тимур отвел мою ладонь в сторону, запретив собирать сахар.
Я опустила глаза и руки, сцепив их в замок между своими коленями. Его легкое прикосновение до сих пор жгло ладонь.
Несколько минут мы сидели в тишине.
– Мне было шестнадцать… – начал он, нарушив ее. – Мы с отцом сидели на кухне и тоже пили чай.
Я внимательно слушала.
– Ты ведь знаешь, что он не мой родной отец.
Это прозвучало как утверждение, а не вопрос. Но я все равно кивнула.
– Я смотрел футбол по телику и вдруг сказал: «Пап, подай сахар!» – продолжал он. – Я даже не заметил, что назвал его отцом. Это было в первый раз. Знаешь, словно на автомате.
– А он? – я закусила губу.
– Через секунду до меня дошло, я повернулся к нему и замер.
Я тоже замерла, слушая его. Это было какое-то откровение? Я не знала, но это был самый долгий и самый доверительный разговор, что между нами вообще был.