Настал новый век, причем не очень интересный. Все как бы только наблюдали за тем, как революционеры и свиньи рвут друг другу глотки. Хорошее развлечение – бесплатное, денежки в кармане остаются, если они вообще есть.
Бланшар сказал:
– Привет, Мари. Мари, это Чарли Серкин. Чарли, это Мари.
– Здорово, – сказал я.
– Здрасьте, – ответила Мари.
– Давай, мы зайдем на минутку, Мари, – сказал Бланшар.
(С деньгами только две штуки не так: когда их слишком много и когда их слишком мало. А я как раз снова попал в фазу “слишком мало”.)
Мы взобрались по крутым ступенькам и пошли за нею по такому длинному, разросшемуся вбок дому – то есть, где сплошная длина и никакой ширины, и тут же оказались на кухне, за столом. На нем стояла ваза с цветами. Мари вскрыла 3 бутылки пива. Села.
– Ну вот, Мари, – произнес Бланшар. – Чарли – гений. Грудью на нож. Я-то уверен, что он выкарабкается, но тем временем… тем временем, ему негде жить.
Мари посмотрела на меня:
– Вы в самом деле гений?
Я хорошенько приложился к бутылке.
– Ну, если честно, трудно сказать. Гораздо чаще я чувствую себя каким-то недоразвитым. Будто у меня в голове такие здоровые белые блоки воздуха.
– Он может остаться, – изрекла Мари.
То был понедельник, единственный ее выходной, и Бланшар встал и оставил нас сидеть на кухне. За ним хлопнула входная дверь, и он вымелся оттуда.
– Чем вы занимаетесь? – спросила Мари.
– Живу наудачу, – ответил я.
– Вы напоминаете мне Марти, – сказала она.
– Марти? – переспросил я, думая: боже мой, вот оно. И оно наступило.
– Ну, вы же безобразны, знаете ли. Я не имею в виду, что вы урод, я в том смысле, что вы биты жизнью, знаете. А жизнь вас действительно побила, вы биты даже больше Марти. А он был драчун. Вы были драчуном?
– Это одна из моих проблем: драться хоть как-нибудь стояще я никогда не умел.
– Как бы то ни было, вид у вас такой же, как у Марти. Вас побило, но вы добрый.
Мне такой тип знаком. Я узнаю мужчину, когда увижу мужчину. Мне нравится ваше лицо. У вас хорошее лицо.
Не имея возможности ничего сказать о ее лице, я спросил:
– У вас не найдется сигарет, Мари?
– Ну конечно же, голубчик, – она сунула руку в эту свою широченную простыню платья и вытянула пачку откуда-то из-под сисек. У нее там могло бы поместиться продуктов на неделю. Смешно. Она открыла мне еще пива.
Я хорошенько хлебнул, а потом сказал ей:
– Я мог бы, возможно, ебать тебя, пока слезы из глаз не брызнут.
– Послушай-ка сюда, Чарли, – сказала она в ответ. – Я не потерплю, чтобы со мной так разговаривали. Я – приличная девушка. Мама меня правильно воспитала.
Еще поговоришь так – и вылетишь.
– Прости, Мари, я просто пошутил.
– Так вот: мне не нравятся такие шутки.
– Конечно, я понимаю. У тебя виски не найдется?
– Скотч.
– Скотч пойдет.
Она вынесла почти полную квинту. 2 стакана. Мы смешали себе скотча с водой. Эта женщина много чего повидала. Как пить дать. Вероятно, она видала все это лет на десять дольше меня. Что ж, возраст – не преступление. Просто многие стареют плохо.
– Ты совсем как Марти, – снова сказала она.
– А я никого, похожего на тебя, никогда не видел, – ответил я.
– Я тебе нравлюсь? – спросила она.
– У меня нет другого выхода, – сказал я, и никаких соплей на этот раз она на меня не вывалила. Мы пили еще час или два, главным образом – пиво, но раз-другой разбавляя его скотчем, а потом она отвела меня к моей постели.