чуть ли не до костей. смерть и тление виднелись повсюду. это Лос-Анжелес, возле 7-й и Бродвея, где одни трупаки опускают других и даже сами не знают, зачем.
нервная игра – вроде через скакалку прыгаешь, или лягушек препарируешь, или ссышь в почтовый яшик, или своему песику дрочишь.
– для меня ничего – это много, – пели они, – я – богач, наслаждаюсь ничем…
рука об руку дошли они до подземного гаража, нашли бэгов кэдди 69-го года, залезли, зажгли по долларовой сигаре, Дэн сел за руль, вывел ее оттуда, чуть не сшиб какого-то бомжа, хилявшего с Площади Першинга, свернул на запад к свободной трассе, к самой свободе, ко Вьетнаму, к армии, к ебле, огромным полянам, сплошь поросшим травой и уставленным голыми статуями, к французскому вину, к Беверли-Хиллз…
Бэгли перегнулся и пробежался пальцами по ширинке Дэнфорта.
надеюсь, он хоть женушке-то своей оставит, подумал тот.
стояло теплое лос-анжелесское утро, а может и день. он кинул взгляд на часы в приборной доске – показывали 11.37 утра – и тут же кончил. Кэдди он гнал на 80-ти. асфальт скользил под колесами, словно могилки покойников. он включил было встроенный в доску телевизор, потом протянул руку к телефону, потом вспомнил, что забыл застегнуться.
– Минни, я люблю тебя.
– я тебе тоже люблю, Дэн, – ответила та. – а этот жлоб с тобой?
– тут, рядышком, только полный рот себе отсосал.
– ох, Лэн, не сливай понапрасну!
он расхохотался и положил трубку. чуть не сбили какого-то черномазого на пикапе.
не черного, а именно черномазого, во какого. лучше города, чем этот, на свете нет, если всё срастается, а когда не срастается, только один город хуже – Большое Я [9] . Дэнфорт поддал до 85. патрульный на обочине ухмыльнулся ему с мотоцикла. может, Бобу сегодня позвонит чуть попозже. с Боба всегда уписяться можно. 12 сценаристов вечно ему пишут анекдоты поприкольнее. а сам Боб – естественный, как навозная куча. просто чудненько.
он выкинул долларовую сигару в окно, поджег другую, пришпорил Кэдди до 90, прямо к солнцу, как стрела, дела идут отлично, жизнь тоже, – а шины кружились над мертвыми, умиравшими и еще не умершими.
ЗЬЯЯЯЯААААААУУУМ!
3 ТЕТКИ
мы жили прямо через дорогу от парка Мак-Артура, Линда и я, и как-то ночью, выпиваючи, увидели, как за окном пролетел человек. странное зрелище, как в анекдоте, но когда тело ударилось о тротуар, на анекдот это мало походило.
– господи боже мой, – сказал я Линде, – да он лопнул, как перезрелый помидор!
мы сделаны из одних кишок, говна и какой-то слизи! иди сюда! иди сюда! погляди только на него!
Линда подошла к окну, затем сбегала в ванную и проблевалась. потом вышла. я обернулся и посмотрел на нее.
– да ей же богу, крошка, он просто похож на опрокинувшуюся лохань с гнилым мясом и спагегги, одетую в драный костюм и рубашку!
Линда вбежала обратно и рыгнула опять.
я сидел и пил вино. вскоре раздалась сирена. на самом деле, надо было вызывать санэнидемстаниию. да и хуй с ним, у нас всех свои проблемы. я никогда не знал, где взять денег на квартиру, а чтобы идти искать работу, мы слишком болели от кира. всякий раз, когда мы начинали волноваться, оставалось единственное – ебаться. от этого мы ненадолго все забывали. ебались мы много, и, к счастью для меня, с Линдой барахтаться было хорошо. вся эта ночлежка кишела такими же, как мы: люди киряли, еблись и не знали, что дальше. то и дело кто-нибудь прыгал из окна. но деньги к нам, казалось, всегда откуда-то приплывали – как раз когда мы уже готовы были лопать собственное дерьмо: однажды 300 долларов от покойного дядюшки, в другой раз – запоздалый возврат налогов.