– Потому что ты извлек урок, – сообщил ему слон серьезно, удивив.
Сердце разорвано в клочья от боли, скорби, сожаления и утопических желаний. Это и есть – извлечь урок? Стало скучно и муторно, как тогда после драки на «их пляже».
Где?
Перед глазами океан начал надламывать волну и перекатывать камни в лучах закатного солнца. В его руках было что-то, какой-то объемный предмет, а лицо оказалось неприятно стянутым, будто липкой лентой… И все пропало.
Дениэл вскинул голову.
– Ты видел? – Подполз он к слону. – Видел? Что это было?
– Ты мне скажи, это ведь твои воспоминания! – Развел руками проводник.
– Я не поймал… – Огорчился молодой человек.
– Что ты чувствовал? – Попытался помочь ему слон.
Дениэл сжал черепную коробку ладонями, опасаясь, что та развалится от обилия мыслей и вопросов.
– Отчаяние. Пустоту. Нежелание двигаться, – нашел, наконец, названия своим чувствам мужчина и откинулся на ногу слона спиной.
Он снова погрузился в эти чувства, надеясь, что видение океана посетит его, но ничего не пришло. Вместо этого щелкнул замок еще одной двери.
Водоворот скрутил желудок в тугой узел, и его все-таки вытошнило желтой светящейся жижей, которая, шипя, испарилась. Покончив с очисткой без того пустого желудка, Дениэл нашел себя на знакомой лужайке с плохим газоном.
– До завтра! – Крикнул мальчик, ноги которого оказались у лица мужчины, и помахал стоящим в дверях родителям.
– Что за?.. Эй, я уже был здесь! – Крикнул Дениэл в покрытое густыми облаками серое небо, будто там был контролер его путешествий.
Ответа не последовало, конечно же.
– Мальчик растет! – Услышал он за закрытой дверью.
Голоса в доме стали отдаляться, как и шаги юнца по мостовой.
Путешественник сплюнул горькую слюну, которая с шипом поднялась в воздух тонкой желтой струйкой дыма, и пошагал за парнишкой. Тот шел, насвистывая какую-то песенку – из «Улицы Сезам», вспомнил Дениэл – и ничего дурного не предвидел.
Путь лежал почти через весь город до выезда на шоссе, где в трехстах футах по дублеру располагался дом Фишеров. Пасмурная погода ничуть не смущала ни одного из них: первый шел перманентно счастливым, а второй – статично хмурым.
Утренний Миррормонт был великолепен! Лужи на мокром асфальте отражали оранжевые, еще работавшие в ночном режиме светофоры, а легкий августовский ветерок мел редкую пока для позднего лета листву по влажным улицам. Сонный городок едва собирался начать новую неделю, лениво зевая в одеяле пасмурного неба.
Дениэл чуть не задохнулся от любви к этому месту. Он вдыхал родной запах начинающих открываться кондитерских и булочных, поедал глазами до боли знакомые домики цвета нежного безе, он наблюдал краски жизни своего детства, и тоска по прошлому разлилась в нем кислотной рекой. Глядя на собственные отдаляющиеся пятки, мужчина осел на колени возле места, где в следующей жизни будет мастерская Стивена Роджерса, и расплакался от распирающего чувства восторга. Он стал невыносимо сентиментальным в замкнутом пространстве с собственным прошлым.
Сбавив немного давление эмоций, Дениэл вдруг понял, что вокруг уже не тот Миррормонт. Он изменился. Скрип над головой привлек его внимание – табличка творческой мастерской гуляла на ветру в ржавых петлях. Он зашел внутрь сквозь дверь.
– …Мы с ней просто дружим! – Сообщил Дениэл из мастерской своему кудрявому другу.
Роджерс держал на ладони ветхую, потрепанную временем, коробочку с кольцом в оранжевых искорках. Рыжеволосая Веллари Стоун, которая за время, прошедшее с окончания школы, чертовски похорошела и округлилась в нужных местах, опиралась плечом о стену помещения и с ухмылкой наблюдала за баталией.
– Почему же ты тогда покупаешь ей помолвочное кольцо? – Искренне не понимал одноклассник.
Путешественник во времени подошел ближе и стал рассматривать содержимое коробочки. Кольцо с лилиями – точная копия того, что он видел недавно на руке матери – играло огненными всполохами в электрическом свете мастерской. Сомнений не было, что кольцо было куплено для того, чтобы сделать предложение любимой женщине.
Друзья спорили, и его прототип, по всей видимости, проигрывал, потому что, раскрасневшись, он произнес:
– Стив, она дочка шефа, я не посмею!..
Удовлетворенно ухмыльнувшись, Дениэл представил Алексу в своих объятиях и тоже покраснел, вспоминая свое смущение.
Кого?
Его начало утягивать назад, он стал сопротивляться, пытаясь схватить руками предметы и людей, утекающие сквозь пальцы. Но, чем больше он сопротивлялся, тем сильнее тянуло, оставляя мастерскую далеко впереди в туманной дымке. Он вспомнил слова слона, что здесь работают только эмоции, и сосредоточился на имени и смутном видении девушки, на своих чувствах к ней.
Тяга внезапно прекратилась, и его бросило вперед инерцией, едва не сбив с ног себя же, сидящего на песке пустынного пляжа и прижимающего к себе темноволосую девушку. Дениэл старался разглядеть лицо незнакомки, но его пронесло мимо пары и окунуло в ледяной апрельский океан. Упав в волны и вдохнув соленую воду, он, закашлявшись, попытался выплыть на берег и оказался на белом кафельном полу у синих слоновьих ног.
Дениэл сел на пол и откинул сырые волосы с лица. Его белая одежда, оказавшаяся насквозь мокрой, собрала под молодым человеком внушительную лужу.
– Как ты это сделал? – Вскрикнул слон. – Как ты смог менять картинки?
– Мне больше интересно, как я вымок, – заметил мужчина.
Слон сел на диван, едва не упав мимо него, и смотрел ошарашено на узника, который больше не являлся таковым.
– Никто не мог этого делать до тебя… – Прошептал проводник.
Дениэл подумал, что неплохо было бы переодеться в сухое, и тут же заметил полотенце и стопку белья на краю своей кровати. Усмехнувшись, он принялся восстанавливать сухую зону комфорта под потерянным взглядом синего зверя.
– Что это за девушка? – Спросил Дениэл, влезая в свежие штаны. – Из какого она времени?
Слон понемногу уже возвращал себе самообладание, но изумление с лица так и не сошло. Он испуганно косился на переодевающегося, не смея общаться с ним, пока не поймет причин отклонений от нормы.
– Почему я ее не помню в Миррормонте? – Продолжал вопрошать мужчина молчаливого друга. – Я даже предложение ей делать собирался!
Дениэл просунул голову в горловину футболки и, оглядевшись, понял, что он совсем один в белом коридоре. Слон исчез.
10
Дениэл лежал на кровати, закинув руки под голову, и размышлял. Времени снова не ощущалось: он не мог сказать точно, как долго уже лежит в тишине и одиночестве, но теперь белизна его не угнетала. Теперь он точно знал, что те картинки, которые видит за дверьми, это неполная часть его жизни. Пространство что-то скрывало от него, окутывало мраком, не позволяло ему вспомнить. Выдавало лишь допустимую часть его бытия, не позволяя взглянуть на ситуацию целиком.
– Почему? – Произнес мужчина задумчиво.
Вероятней всего, Миррормонтом его жизнь не ограничивалась, хотя бы потому, что в городке нет океана, возле которого он сидел с прекрасной незнакомкой. Но память была вычищена каким-то неведомым уборщиком до ослепляющей белизны, не позволяя уцепиться за запрещенное.
Дениэл попытался оттолкнуться от того, что уже прошел. Тогда, сидя на полу своей комнаты с синими осколками слона, он усвоил урок. Что он сделал?
– Ради любви, парень! – Повторил он свои слова.
И в этот момент с серией щелчков открылись по разные стороны коридора сразу шесть дверей. Дениэл привстал на подушке и оценил изменения.
– Слон, ты видел такое? – Рассмеялся мужчина в звенящей тишине выбеленного мира. – Как я войду в них одновременно? Разве что размножиться?
Он сел на кровати и сосредоточился на своей руке. Раздвоение началось с кончиков пальцев, их неожиданно стало десять. Наконец, из одного правого запястья начало торчать две кисти. Оценив свои способности, он передумал.