Этот мир был разрушен с появлением первых крестоносцев. Франки под водительством своих герцогов и принцев захватили Антиохию, Иерусалим, Вифлеем и Хеврон и вскоре стали властителями обширных территорий в центральной и южной Палестине и северной Сирии. Они разделили эти земли на четыре государства, создав новую империю — Заморские территории, которые включали Иерусалимское королевство, княжество Антиохия, графства Эдесса и Триполи. Империей правил христианский король Иерусалима. Часть городов, включая Иерусалим и Эдессу, мусульмане возвратили себе, но для Бейбарса этого было недостаточно.
Он разглядывал церковь. Мрачное солидное сооружение, символ римской религии неверных.
— Приказывай, эмир! — крикнул один из младших атабеков, гарцуя на коне.
— Сожгите все. — Бейбарс махнул в сторону крестьянских домов. — Там мы не найдем ничего ценного. А вот здесь обыщите. — Он кивнул на каменные строения у церкви.
Мамлюки носились по улицам, швыряя на крыши горящие факелы. Дома запылали. Задыхающиеся жители начали выбегать из своих лачуг. Их тут же хватали. Стариков убивали, а годных для рабства гнали к кибиткам. Семью правителя деревни, франка по происхождению, выволокли из дома. Его самого и жену поставили на колени и обезглавили на глазах у детей, которые теперь станут рабами.
К Бейбарсу подъехали двое — Омар и младший атабек полка Бари по имени Калавун, высокий мускулистый воин с красивым костистым лицом. Все спешились.
— Эмир, — негромко произнес Омар, — нам надо поговорить.
— Не здесь. Соглядатаи султана повсюду. Он не спускает с меня глаз с тех пор, как мы покинули Айн-Джалут. Не доверяет.
— Значит, султан не такой дурак, как я думал, — заметил Калавун со скупой улыбкой.
В небо взметнулся сноп искр. Это в доме напротив провалилась часть крыши. Через несколько секунд оттуда с криком выбежала женщина, прижимая к груди небольшой белый сверток. Ей наперерез ринулся воин. Она попыталась его обойти, но воин оказался проворнее. Вонзил ей в живот саблю и вытащил всю алую от крови. Из свертка на земле доносился какой-то звук, похожий на мяуканье. Удивленный воин рассек концом сабли материю. Внутри оказался младенец. Воин нерешительно оглянулся на Бейбарса.
— Что мне с ним делать, эмир?
— Оставь себе, — рявкнул Бейбарс. — Если собираешься кормить его грудью.
Находящиеся поблизости мамлюки засмеялись. Воин покраснел. Поднял саблю.
Омар отвел глаза. Возможно, милосердно убить младенца сейчас. Он бы все равно умер медленной смертью от жары, грязи и голода, но смотреть на это Омару было невыносимо.
Бейбарс снова глянул на церковь.
— Пошли.
Высокая деревянная дверь не поддавалась. Пришлось сильно толкнуть плечом. Оказывается, ее с той стороны подперли скамьей.
— Остановитесь, дьяволы! — донесся дрожащий старческий голос.
Бейбарс вошел с саблей наголо. За ним Омар и Калавун. Церковь была небольшая и без всякого убранства. Два узких окна, похожих на щели, пропускали в помещение янтарное сияние от пылающей деревни. У шаткого алтаря с деревянным распятием стоял старик священник в поношенной сутане. В руке железный канделябр.
Он ткнул им в сторону Бейбарса.
— Остановись, говорю тебе! — В голосе тощего священника чувствовалась сила. — Ты не имеешь права сюда входить. Это дом Бога!
— Твоя церковь, священник, стоит на нашей земле, — ответил Бейбарс. — Мы имеем здесь право на все.
— Это земля Бога!
— Ты и подобные тебе муравьи понастроили здесь свои церкви и замки и чувствуете себя хозяевами. Вы хуже чумы.
— Я родился на этой земле. И мои прихожане тоже! — воскликнул священник, взмахивая рукой в сторону окон, откуда доносился треск и взрывы пламени.