— Господь об этом ведает, — сказал Юмбер, — и можете быть уверены, на небесах вам воздастся сторицей за благосклонность к его воинам. Пожалуйста, продолжай, брат Овейн.
— Я хотел сказать, что наши средства небезграничны. — Овейн взял у одного из писцов Темпла свиток и подтолкнул через стол королю. — Убедитесь сами, мой король, ваши долги ордену за последний год существенно выросли.
Генрих начал просматривать пергамент. По мере чтения морщина на его лбу становилась глубже. Затем он протянул свиток канцлеру. Тот бросил на него взгляд и вернул. Эдуард подался вперед посмотреть свиток, а Генрих подергал свою редкую бороду и посмотрел на Овейна.
— Я же сказал совсем недавно, что верну долг, когда смогу. Сейчас мое положение не дает такой возможности.
— Мы обнаружили, мой король, — произнес Овейн, бросив взгляд на Жака, — что вы недавно организовали на Чипсайде много рыцарских поединков для удовольствия французских придворных. Из каких денег это оплачено?
Жак молча кивнул.
Генрих свирепо посмотрел на обоих.
— Сэр рыцарь, вам следует вникнуть в положение моего отца, — не выдержал Эдуард, поднимая глаза от свитка. — Как правитель, суверен нации, он обязан защищать подданных во время войны и давать им зрелища во время мира.
— Это мы понимаем. — Овейн уважительно кивнул принцу. — Но вынуждены требовать возвращения долга. Нам нужны средства для укрепления войска на Святой земле.
— А как же отзывчивость, добросердечие? — тотчас воскликнул Генрих. — Разве тамплиеры отказались от этой христианской добродетели?
— Мой король, почему бы вам в таком случае не испросить отзывчивости у госпитальеров? — мрачно поинтересовался Юмбер.
Лицо Генриха стало красным.
— А вот это уже дерзость! — Он швырнул свиток на стол. — Вы получите ваши чертовы деньги — я увеличил налоги здесь и на моих землях в Гасконии, — но предупреждаю: если станете меня вновь оскорблять, не увидите ни пенни.
— Мы не можем ждать, пока соберут налоги, мой король. Деньги нам нужны сейчас.
— Боже правый! Вы заставляете меня снять платье и продать? В моих землях деньги на деревьях не растут, и я еще не научился превращать свинец в золото!
Овейн посмотрел на Юмбера. Тот кивнул:
— Есть путь разрешить ситуацию, мой король.
— Какой, черт возьми?
— Передать нам под залог королевские регалии и драгоценности, мой король. Они останутся у нас, пока не будет выплачен долг.
— Что?! — гневно воскликнул Генрих.
Эдуард резко выпрямился. Канцлер в недоумении смотрел на Овейна. Уиллу с трудом удавалось оставаться безучастным.
— Это единственный путь, мой король, — добавил Юмбер.
Генрих поспешно поднялся, перевернув кресло. Алый шелк соскользнул с сиденья на траву.
Он так стукнул кулаком по столу, что подпрыгнули несколько кубков с вином.
— Вы хотите заполучить символы моей династии? Нет, королевские регалии не для грубых солдафонов, вознесшихся до самого Бога!
Он схватил со стола свиток, разорвал пополам и бросил на траву.
— Я бы хотел напомнить вам, — невозмутимо продолжил Юмбер вставая, — что дружеское расположение Темпла всегда полезно и, даже осмелюсь сказать, необходимо для любого правителя этой страны. Очень жаль, мой король, если вы потеряете расположение ордена.
— Вы за это поплатитесь головой! — выкрикнул Генрих сдавленным голосом.
Королевские стражники, стоявшие по краям лужайки, беспокойно задвигались. Два рыцаря поднялись, положив руки на рукояти мечей.