Сержанты обступили Уилла, начали расспрашивать. Лишь Гарин держался в стороне. Уилл не стал отвечать на вопросы, просто взял деревянный меч и начал выполнять команды Жака. За едой и в часовне подросток сидел один. Первое время у него в ушах постоянно звучали голоса клириков и капеллана, бормочущих отрывки из Священного Писания.
Так продолжалось примерно две недели. Вскоре сержанты потеряли к новичку интерес, решив, что он либо немой, либо чересчур высокомерный. Вот тут-то Гарин и начал обращать внимание на Уилла, не задавая при этом никаких вопросов — ни о доме, ни о родителях, ни о чем. Это отсутствие любопытства помогло Уиллу расслабиться. Они начали проводить время вместе, постепенно разговорились. Тень беды, следовавшая из Шотландии и никогда его не покидавшая, в присутствии Гарина отходила в сторону.
Уилл осмелел после того, как отец отбыл на Святую землю. Еще больше сблизившись, друзья начали бунтовать против жестокого режима прицептория и стремились нарушать правила где только возможно. Другие сержанты тоже нарушали, но, как любил повторять Овейн, Уилл с Гарином вместе представляли трут и кремень. Прошлой зимой, когда замерзло болото за северными воротами Лондона, друзья даже отважились среди ночи сбежать из прицептория, чтобы покататься на льду. Они видели, как это делают городские мальчишки. Привязав к подошвам ледышки кожаными ленточками, друзья провели несколько незабываемых часов. Носились по льду, пока не замерзли и окончательно не выдохлись.
Уилл потянулся за мечом, положил на колени, провел пальцем по лезвию. Невозможно вообразить, чтобы сейчас Гарин решился на такое. И все из-за дяди. Уилл даже забеспокоился, потому что друг отсутствовал на вечерней трапезе и на комплаториуме. Может быть, нужно что-то сделать? Но он ничего не мог сделать. Ничего. Потому что Жак — рыцарь, а он всего лишь бесправный сержант. Уилл сочувствовал Гарину. Очень скверно иметь такого дядю.
5
Нью-Темпл, Лондон
15 сентября 1260 года
Хасан окинул взглядом солар и присел на табурет. Жак сдвинул в сторону пергаменты и тоже сел. Взял кубок, другой протянул Хасану. Тот отрицательно помотал головой.
— Это вода, — сказал Жак улыбаясь.
— Спасибо. — Хасан принял кубок и тоже улыбнулся. — Мне редко доводится бывать в обществе друзей, и потому я настороженно отношусь к любому предложению, даже если его делают с самыми добрыми намерениями. Сломать привычку трудно. — Он припал к кубку. Это был первый глоток воды после дальней дороги. — Извини за неожиданный приход в столь поздний час, брат, но сообщить не было времени. — Хасан говорил по-латыни с большим акцентом. Некоторые слова Жак с трудом понимал. — Я прибыл в Лондон и сразу направился к тебе. На это ушло несколько часов.
Жак кивнул.
— Что привело тебя сюда, Хасан? Брат Эврар давно не шлет вестей.
Хасан поставил кубок на стол.
— Похитили «Книгу Грааля».
Жак редко встречался с Хасаном и привык к тому, что тот всегда вел разговор в спокойной манере. Но сейчас он ровным голосом произнес такое, во что невозможно было поверить.
— Когда это случилось? — спросил рыцарь после некоторого молчания. — И как?
— Двенадцать дней назад. Брат Эврар прятал книгу в хранилище. Оттуда ее похитил клирик.
— Известно кто? — спросил Жак, с трудом сдерживая нетерпение.
— За сундуками надзирали два старших клирика. Одного хранитель нашел вечером на полу, клирик лежал в бесчувствии. Придя в себя, несчастный рассказал, что услышал в хранилище какие-то звуки. Пошел посмотреть и увидел у сундука Дэниела Рулли, который вдруг подбежал и сильно ударил его по голове кружкой для сбора пожертвований.
— Значит, книгу похитил Рулли?
Хасан кивнул.