- Пытались? - Жак де Моле насупился. - А почему монаха не взяли под стражу, если он вам не повиновался? Было время, когда оскорбление Темпла считалось преступлением. Неужели жизнь так изменилась, что этот человек может спокойно стоять посреди улицы и позорить нас перед всеми?
- Мы не хотели привлекать внимание к его проповедям, - произнес стоящий рядом с Гуго командор.
Великий магистр хмуро молчал, и Гуго добавил:
- Но если вы прикажете, мессир, мы с этим проповедником быстро разберемся.
- Дело не в нем. Монаха слушали много людей и, кажется, с одобрением. Неужели действительно здесь, на западе, нас считают виновными в потере Святой земли?
- Находятся некоторые, - ответил Гуго после непродолжительного молчания, - но их меньшинство. И винят не только нас, но и госпитальеров, и тевтонцев. - Он усмехнулся. - Даже францисканцев - за то, что молились недостаточно усердно. Вы бы видели, какая тут поднялась паника, когда пришла весть о падении Акры. Люди решили, что Бог от нас отвернулся. Некоторые даже перешли в ислам, сбежали в Гранаду, другие начали искать виновных. Но сейчас шум поутих. Появились другие причины для тревоги - отречение папы Целестина и, конечно, война.
Жак шумно выдохнул носом.
- Упоминание об этом есть в вашем последнем послании, которое я получил на Кипре, но с тех пор как мы покинули нашу базу, прошло много времени. Я желаю знать, что все-таки происходит.
- Я доложу вам, мессир. Но может быть, нам следует удалиться в подобающее место? Я приказал слугам приготовить ваши покои, а пока мы могли бы расположиться в моем соларе.
- С нами пойдут и мои командоры, - сказал Жак. - И мы будем избавлены от необходимости повторять несколько раз одно и то же. Остальные рыцари и сержанты пусть отправляются отдыхать.
- Мы с великой скорбью восприняли весть о кончине великого магистра Година, постигшей его вскоре после избрания, - произнес Гуго, направляясь к зданию старейшин. - Трагедия случилась так скоро после гибели Гийома де Боже в Акре. Нас воодушевило, мессир, что пост великого магистра заняли вы.
Жак пожал плечами:
- Должен признаться, инспектор Пейро, избрание явилось для меня сюрпризом. Мои недавние предшественники были искушены в политике, а я воин.
- Но вы служите ордену дольше, чем большинство братьев. Вас ведь посвятил в рыцари еще мой дядя Хамберт, магистр Темпла в Англии?
- Верно.
Гуго помялся и заговорил о другом:
- Надеюсь, ваше плавание из Италии прошло благополучно?
- Да. Из Генуи мы направились в Монпелье, хотя я очень желал посетить наш прицепторий в Колиуре.
- Вы поступили разумно, выбрав такой маршрут. После того как англичане захватили Байонн и Блей, стоявшие в Гиени королевские гвардейцы Шарля де Валуа начали сильно свирепствовать. До нас доходят вести о притеснениях жителей Гасконии. Король Филипп повелел захватывать владения баронов, бывших вассалов английского короля. А таковыми на землях в южном течении Гаронны являются все рыцари. Когда король Эдуард владел этим герцогством, почти каждый землевладелец оказывал ему почтение. Они вошли в здание старейшин.
- Насколько мне известно, все началось с потопления нескольких торговых кораблей. Неужели нельзя было договориться?
- К сожалению, мессир, все гораздо сложнее, - отозвался Гуго, когда они двинулись по освещенному факелами коридору. - Больше тридцати лет прошло с тех пор, как король Людовик подписал с Генрихом Третьим Английским парижский договор, закрепляя Гиень за ним и его наследниками. А ведь Гаскония - это один из самых богатых регионов Франции, и нашему королю не нравится, что другой король владеет частью его страны, особенно такой богатой. И его можно понять. Формально Эдуард считается вассалом французского короля, но это сильный и надменный вассал. Парижский договор давно уже стоит костью в горле у короля Филиппа, и он использует любой повод, стремясь изгнать англичан из Франции. - Гуго распахнул двойные двери и вошел в обширные покои, практически пустые - лишь заваленный свитками и картами стол у окна, рядом стул с высокой спинкой и огромный шкаф вдоль одной стены, а над камином - флаг Темпла.
Жак придирчиво оглядел покои и, оставшись удовлетворенным их строгостью, повернулся к Гуго.
- Но кто затеял войну, французы или англичане? Ведь именно они потопили французские купеческие корабли.
- Да, потопили, - ответил Гуго, - но, как вы справедливо заметили, дело можно было уладить, договориться о возмещении ущерба. Однако Филипп воспользовался предлогом для вторжения в герцогство.
Уилл напряженно слушал. Все, что касалось Эдуарда, было ему интересно.
- В начале прошлого года, - продолжил Гуго, - Филипп призвал короля Эдуарда в Париж держать ответ за нападение на французских купцов. Эдуард послал своего брата, который в конце концов согласился на временную передачу Франции нескольких городов и размещение в Бордо небольшой группы французского войска. Затем Филипп выдал за Эдуарда свою сестру. Казалось бы, мир восторжествовал, но вскоре Филипп ввел в Гиень не группу, а целую армию. В ответ на протесты Эдуарда он вообще объявил герцогство своим.
- То есть войну объявил Эдуард?
- Да. Но только так он мог вернуть себе французские территории.
Жак направился к окну.
- И как идет война? - задал вопрос один из командоров.
- Англичане отвоевали несколько городов, - ответил Гуго, - но Бордо и прилегающие к нему районы остаются в руках французов. Сейчас там наступило затишье, правда, по приказу Филиппа продолжаются аресты местных баронов. - Инспектор посмотрел на Жака, разглядывающего поля за стенами прицептория, над которыми еще плавали клочья тумана. В отдалении слышалось мычание коров. - Как прошла ваша встреча с папой, мессир?
Жак повернулся.
- Папа Бонифаций произвел на меня благоприятное впечатление. В тревожные времена именно такой духовный пастырь нам и нужен.
- А что правители Запада? Они нас поддержат?
- Мои предложения вызвали интерес, - сказал Жак. - Но сейчас нужны не разговоры, а дела. Святую землю можно вернуть, только если все королевства объединят свои силы. А мы покажем, что рыцари Храма Соломона не потеряли мужества и не забыли своего предназначения. Я намерен искать помощи у Филиппа и Эдуарда. Но удастся ли в создавшейся обстановке организовать встречу?
Гуго помолчал.
- С Эдуардом вы сможете поговорить очень скоро.
- Он прибывает сюда?
Уилл насторожился, ожидая ответа Гуго.
- Нет, мессир. Но королю Эдуарду стало известно о ваших планах прибыть в Париж, и в прошлом месяце он прислал приглашение вам, мессир, посетить Англию. Король предлагает встречу в лондонском Темпле.
- И что он намерен обсуждать?
- Это нам неизвестно, мессир. В послании сказано, что требуется срочно обсудить некоторые дела. В Лондон также прибывает папский легат.
Присутствующие принялись строить предположения, с чем может быть связана срочность обсуждаемой встречи, а Уилл задумчиво молчал, крепко сжимая рукоятку фальчиона.
3
Иудейский квартал, Париж 21 декабря 1295 года от Р.Х.
Этот городской район, примыкающий к восточной стене, являлся самым густонаселенным, особенно запутанным лабиринтом переулков. Небо над головой ограничивала лишь узкая молочно-белая полоска. Стояло раннее утро. Легкая струйка пара изо рта напоминала о близящемся Рождестве. Уилл остановился, сверился со смятым пергаментом и двинулся дальше. Наконец показался нужный дом, зажатый между двумя книжными лавками. Из полуоткрытой двери доносились негромкие голоса. Его размышления, следует ли постучать, прервали выскочившие на улицу мальчик и девочка.
- Это дом рабби? - спросил Уилл.
- Да! - крикнула на ходу девочка, уворачиваясь от мальчика, пытавшегося выхватить у нее кожаный мяч.
Уилл ступил на постеленный в прихожей темно-красный ковер, оглядел яркие гобелены на стенах. В воздухе стоял слабый аромат фимиама и пряностей. Почти как в Акре, подумал он, если бы не холод на улице и не иней на сапогах. В конце коридора были слышны голоса.
На небольшой кухне у жарко натопленного очага оживленно спорили двое, потные, с красными лицами. Уилла заметил сидевший за столом старик.
- Погодите, - произнес он подрагивающим голосом и медленно поднялся на ноги. Двое собеседников разом замолкли. - Уильям. - Слезящиеся глаза старика тронула улыбка.
- Рабби Илайя, - промолвил один из гостей, бросив подозрительный взгляд на Уилла. - Но мы так и не закончили.
- Почти закончили, - сказал другой. - Тебе осталось лишь признать свою неправоту.
- Довольно, Исаак! - повелительно бросил Илайя. - Ступай домой, остынь и приходи завтра. - Из коридора послышались смех и крики детей, затем там что-то затрещало. Рабби нахмурился. - И уводите поскорее своих детей, пока они не разрушили мой дом.
Оба спорщика с поклоном встали. Когда они проходили мимо, Уилл увидел пришитые у них на туниках ярко-красные кружки: король Людовик IX повелел иметь такие отметины всем иудеям, чтобы отличать их от христиан.
Илайя направился к Уиллу.