– Уходи.
– Уйду. Но только из твоего дома, Кора. Не из твоей жизни. Я хочу познакомиться с внуками. Пойду к старосте, буду просить места в вашей деревне.
– Нет! – грозно, не дав даже договорить, воскликнула мать. Казалось, она потеряла остатки самообладания. Она двинулась к незнакомцу, схватила его за руку, рывком заставила встать и стала выталкивать из дома. Джо подбежал к ней, чтоб защитить, если новообретённый дед вдруг сделает матери больно. Дик тоже подобрался, Лиенни схватила тяжёлую сковороду. Но незваный гость не делал попытки защититься, хотя Джо видел, что мать сжимает руку на его плече так, что ногти впиваются. К тому же, она била и пихала его к двери, иногда проявляя совершенно ненужную силу: он и так шёл абсолютно безропотно.
Так и не сделав попытки защититься, он успел сказать только, что ещё вернётся, как мать со злостью захлопнула дверь у него перед носом.
– Матушка? – неуверенно произнёс Дик после небольшой паузы.
– Смажь петли, Дик, – хриплым голосом произнесла та. – Лиенни, собирайся, мы идём на речку. Джозеф, ты уже четвёртый день обещаешь подлатать половицы на кухне.
Было ясно, что обсуждать случившееся мать не собирается. Джо подумал, что сейчас задавать вопросы было даже опасно. Все молча разошлись по делам.
Уходя на речку с дочерью, Кора развернулась и твёрдо сказала:
– Если придёт он, дверь не открывать!
Она остановила взгляд на старшем сыне.
– Это ясно?
– Да, – кивнул Дик. Но мать молча смотрела на Джо.
– Это конечно, ясно, но вдруг…
– Не. Открывать.
Джо глянул на мать и поспешно кивнул.
Половицы скрипели и буквально рассыпались в руках – пол был очень старый, и заменой парой досок было уже не отделаться. Джо снял несколько штук, подчистил концы и собрался во двор – нужно было выбрать подходящие доски и подготовить их.
– Ты куда собрался? – насторожился Дик. Он уже смазал петли и теперь починял табурет.
– За досками, – коротко сказал Джо.
– Не вздумай разговаривать с ним! Матушка чётко сказала.
– Вообще она сказала ему дверь не открывать…
– Джо! Это не шутки. Видел, какая она была злая и расстроенная?
– Да я за досками, честное слово…
Дик недоверчиво проводил брата взглядом, но ничего не сказал.
Джозеф выскочил во двор и пошёл к сараю. Они с отцом всегда складывали найденные доски, хорошие деревянные бруски и крепкие ветки – в их деревне вырезать из дерева было в порядке вещей. Он вытащил несколько досок из сарая и начал их обтёсывать и подчищать. Процесс был долгим и методичным, поэтому мысли мальчика пустились в свободный полёт.
Дед… Неужели у них есть дедушка? Джо знал только бабушку по отцовской линии, но она умерла когда мальчику было пять, поэтому воспоминания были смазанными. Родителей матери они никогда не видели, да она о них и не говорила… Джо кажется припоминал, что отец рассказывал о своём отце. Тот был то ли рыбаком, то ли моряком, осевшим в деревне неподалёку. Значит, этот незнакомец – отец их матери??
В такое почему-то сложно было поверить. Во-первых, на взгляд Джо, они были совершенно непохожи. А во-вторых, строгая сухая мать никак не вязалась с этим загадочным и таким… необычным человеком. Джо так задумался, что неловко повернул руку с наждачкой и полоснул ею по острому в зазубринах краю доски. Мальчик вскрикнул и выронил шершавую бумагу. Перевернул руку и, морщась от боли, стал вытаскивать занозы из руки. Надо же было так задуматься…
– Наверное, это ужасно больно, – вдруг произнёс кто-то.
Джо от неожиданности дёрнул рукой и одна из заноз чиркнула по ранке.
– Уу, – поморщился мальчик и поднял взгляд.
Перед забором стоял давешний незнакомец. Джо застыл. Разговаривать с ним было нельзя.
– Прости, я не хотел тебя пугать, – произнёс тем временем тот. – Джозеф, верно?
– Откуда вы знаете? – выпалил Джо.
– В деревне расспрашивал людей.
– О нашей семье?
– О разных семьях. О вашей в том числе.
Джо замолчал, ковыряясь в ране.
– Помочь? – спросил предполагаемый дедушка.
– Спасибо, но нельзя. Мать запретила нам разговаривать с нами.
– Однако мы беседуем. Я знал, что из всех троих ты один способен не послушать, а сделать по-своему.
– Почему? – растерялся мальчик.
– Потому что ты один наблюдал сразу за всеми. И за Корой, и за мной и за братом с сестрой. Они смотрели только на маму, готовые послушаться первого же указания.
Нежное слово «мама» резануло слух Джо. Кажется, дети звали её так давным-давно, когда были совсем малышами. Она рано приучала их обращаться к ней «матушка». Джо посмотрел на незнакомца. Раз уж они всё равно разговаривают и запрет уже нарушен…
– Вы правда мой дед?
– Правда, – кивнул мужчина. – Зови меня Эйденом.
– Вы… отец моей матери?
– Верно, я отец Коры. К сожалению, её матери давно нет в живых, а Кора совершенно заслуженно ненавидит меня.
– Почему?..
– Видишь ли…
– Джо!! – донёсся с крыльца крик Дика.
– Встретимся у подножия поющего холма, завтра на рассвете, – быстро проговорил Эйден. – Приходи и я всё тебе расскажу!
С этими словами он исчез. Джо мог бы поклясться, что ещё секунду назад он стоял перед ним, отделённый покосившимися забором, и вот там уже пусто…
– Джо! – Дик выскочил из-за угла домика. – Ты почему так долго? Скоро вернётся матушка с Лиени, а у нас пол дырявый. Ты что, порезался? Ох, Джо, почему ты такой неловкий…
Дик споро и быстро помог брату подготовить доски и вместе они в два счёта залатали дыру. Джо кое-как перебинтовал руку, постаравшись вытащить из неё все деревянные занозы. Главное, чтоб не загноилась.
Через пару часов вернулись женщины. Кора выглядела спокойной, у Лиенни тоже заметно поубавилось тревоги, и дом потихоньку зажил в прежнем режиме. Все ждали отца. Дик вечером убежал в кузню – ему должны были доверить сегодня первую серьёзную работу. Лиенни ушла к подружкам гадать и собирать травы для ароматного чая, а мать поставила тесто для рыбного пирога – к приезду мужа. Джо было сунулся на рыбалку, но был пойман и приставлен как помощник на кухне.
Готовили в тишине. Джозефу иногда казалось, что мать просто не знает, о чём именно с ним говорить.
– Матушка…
– М?
– Это и правда был наш дед?
Хрясь. Мать с хрустом разрубила капустный качан.
– Я не разрешала тебе задавать вопросы об этом.
– Прости… просто вы так непохожи.
– Я сказала: нет.
Джо замолчал. Он не хотел злить мать, но ведь это и его касается…
– Непохожи… – вдруг заговорила мать. – А почему я должна быть на него похожа? Он выбрал другую дорогу, бросил нас с мамой, вот жизнь и припечатала его. По нему видно, что ничего праведного да правильного он и не сделал. Шлялся с цирками, да с бродячими музыкантами, игрался со своими дурацкими огоньками! А теперь опомнился? Захотел благостную старость в окружении семьи и внуков? Ну уж нет, не бывать такому! Как жил, так и доживай. Он всю жизнь только брал да наслаждался, пришла пора платить.
Джо затаил дыхание, опасаясь прервать поток откровений. Так вот почему мать так ненавидит цирк! Оказывается, дедушка бросил их с бабушкой… Интересно, что за огоньки, которыми дед играл?.. Ох, да какая разница! Ясно же, что мать права – это нечестно: приехать как ни в чём не бывало после такого поступка. Джо понимал, что должен сердиться и даже презирать деда, но у него почему-то не получалось. Дедушка был таким… другим. Джо будто впервые видел такого же человека, каким был он сам. Не поговорить с ним было сродни отказу
от встречи с самим собой. Мальчик посмотрел на мать, вздохнул и понял, что он принял решение в тот самый момент, когда Эйден заговорил с ним во дворе дома.
***
Серый рассвет мягко коснулся щеки Джозефа. Мальчик поморгал и потёр глаза. В эту ночь он так и не сомкнул глаз. И судя по лёгкому шуму на кухне и нервным шагам, мать тоже не спала. Ощутив укол вины за то, что собирается ещё больше её расстроить, мальчик решительно тряхнул головой и аккуратно выбрался из-под одеяла. Лиенни и Дик спали – это радовало. Дик никогда не ябедничал, но если бы ему пришлось выбирать между Джо и матерью, выбор был бы очевиден.