Я подала Эрвину руку, и мы чинно присоединились к первому торжественному маршу. Кавалер неторопливо вел меня в танце, но его отсутствующий взгляд говорил о многом.
– Почему ты не спросила о кулоне, который я закрепил на Стреле? Ты видела его? – обманчиво спокойно проговорил Эрвин, когда мы повернулись лицом друг к другу.
– Видела.
– И не спросила.
Наша пара продолжала двигаться в колонне, я знала, многие смотрят на нас. Прекратить танец, развернуться и бросить Вышнева, было не лучшим вариантом сегодняшнего вечера. Придется делать вид, что мы обмениваемся комплиментами.
– Раскрою тебе тайну, – сказала без улыбки, к драконьей бабушке лицедейство, – я оставила кулон на столе, после твоих слов, что я подучила Горыныча, и он отказывается тебе подчиняться. Твоя ненависть заставила меня сделать выбор. И я оставила тебе твой подарок.
– Значит, не простила?
Опять этот горящий взгляд.
– Простила! Но забыть не смогла. Если один раз ты оказался способным на такое, будет и второй!
Танец стал нервным, Эрвин путался, и я наступила ему на ногу. Мы пару раз толкнули пару впереди нас, но даже не извинились. Раз поговорить Вышневу приспичило под танцевальные па, доведем беседу до конца.
– Значит, не дотягиваю до идеала? – зарычал Эрвин, с трудом держа несложный ритм марша, ноги шли вразрез с головой, – чемпион круче?
Вот и истинные мотивы проявились!
Некоторое время назад я перестала скрывать свои чувства ради мира во всём мире. На месте милой девочки, которая боялась обидеть словом, появился кто-то другой. Нет, я не стала резать правду-матку в глаза по поводу и без, как Асанна. Но всё же…
– Раз ты считаешь себя ниже Добромира, ты и будешь ниже него…, – припечатала я Эрвина, ничуть не боясь, что он меня не удержит. В танце такая фигура, когда партнер поднимает подпрыгнувшую девушку за талию и совершает оборот с партнершей в руках, называется подскок. Эрвин же не только поднял меня, но и подбросил вверх. От неожиданности моё дыхание сбилось. Спасибо, что поймал! Мы смотрели друг на друга горящими глазами. Я не стала щадить чувства Эрвина.
– Когда я победила в Энобусе, Добромир первый подал мне руку. Мне – неизвестной гонщице на самом задрипанном драконе из всех.
Марш предполагал сплетение рук арочкой над головой, и наши лица с обоюдоострыми улыбками стали ближе друг к другу.
– Тогда после гонки у Добромира не было ни капли зависти, только удивление, хотя другие гонщики готовы были порвать нас с Горынычем на лоскуты. Чемпион признал мою честную победу и поздравил меня.
Я очутилось с другой стороны от Эрвина.
– А вот, что ты думал обо мне, когда мы с Горынычем не вернулись в Овечечку, примерно представляю. Озвучить?
– Не надо, – глаза Эрвина потемнели, как небо перед грозой.
– Можешь обижаться, но я больше не надену твой подарок, – поставила точку вместе с последними звуками марша. Торжество, организованное ради меня и для меня померкло, Эрвин испортил мне настроение, а я в свою очередь ему.
Сделав короткий реверанс, демонстративно развернувшись на каблуках, я пошагала в противоположное направление от стола, хотя кавалер по правилам должен сопроводить даму к тому месту, откуда он её пригласил.
Мой путь лежал к одному из множества диванчиков, стоящих в нишах зала. Я некоторое время назад заприметила на одном из них Ларри, бросилась к нему, торопясь скрыться от Эрвина. Пусть только попробует пойти за мной.
Плюхнувшись рядом с белым китайцем, выхватила у него из рук бокал с шипучим напитком.
– Пить хочу, – объявила опешившему Ларри.
Еще не успев допить бокал, я тут же взяла второй у проходящего официанта.
– Красивое платье, – пролепетал Ларри, – ты сегодня выглядишь… сногсшибательно!
Ох! Хоть один настоящий кавалер нашелся. Прямо расцеловать захотелось Ларри за его искреннее восхищение.
– Танцевать не пойду, – строго сказала я, чтобы не счел мою улыбку на свой счет.
– А я не умею, – хмыкнул Ларри. – Мне и здесь хорошо. Посмотри, сколько народу. Интересно отсюда наблюдать. Тебе не кажется, что Мечислав – отец Добромира?
Я чуть не подавилась шипучкой от слов белого китайца.
– Он же сам сказал, что его отец гонщик, – не замечая моей реакции, продолжил Идепиус, – Селина Мечислава явно избегает, думаю, её муж тоже в курсе.
– Мечислав с Ви, – откашлявшись, пробормотала я.
– Соня, ты наивная. Это же для отвода глаз. Старые друзья и всё такое. Чтобы не ставить мать Добромира в неловкое положение.
Голова немного кружилась от выпитого, и я уставилась на Княжича, который беседовал с Баженом. Разница между ними была колоссальная. Один – бывший чемпион, гонщик, второй – политическая фигура. А кого бы выбрала я на месте Селины? Конечно, Мечислава, тут и думать нечего. Но если…? Я замерла, сраженная мыслью. Добромир и Эрвин – братья?!
– Ты не видишь между ними сходства? – ворвался в сознание голос Ларри, – совсем? Помнишь, Добромир говорил, что знает, кто его отец. Может, спросим у него?
Белый китаец даже не заметил, что разговаривает сам с собой. Я справилась с волнением и допила второй бокал.
– Кстати, сестра тоже думает, что Мечислав и Селина – родители Добромира. Только тете Ви приходится за всех отдуваться и отвлекать внимание на себя. Потому что другие тоже могут догадаться, посмотрев на отца и сына.
– Принеси чего-нибудь пожевать, – попросила я зудевшего над ухом Ларри.
Голова кружилась от игристого напитка, от круговерти праздника, от неумолкающего Ларри, от вида чемпиона, идущего ко мне через зал.
Ко мне?
Я не заметила, как Ларри испарился, а приблизившийся Добромир галантно поклонился, приглашая на тур вальса. Вечер становился с каждой минутой интересней.
Встав, я царственно подала чемпиону руку, немного пошатнувшись. Уголки губ Светозарова дрогнули, а в глазах светилось столько нежности, что я не утонула в них, только благодаря тому, что уже нечетко воспринимала реальность.
– Держись крепче, – сказал Добромир, – я не уроню королеву бала, самую прекрасную из всех.
– Ох! – только и успела сказать я, как он закружил меня в вальсе. Столько кружений за один день. Боюсь мне не выдержать.
Добромир, почувствовав моё состояние, перешел в медленный режим. Мы двигались не торопясь, обходя стороной другие пары.
– Сегодня исполнились две мои мечты, – Добромир слегка наклонился ко мне.
– Какие?
Мне стало невероятно смешно от его заговорщицкого тона.
– Я так давно мечтал потанцевать с тобой, – сказал Добромир, – с первого нашего танца прошла целая вечность.
– Когда я оттоптала тебе ноги?
– Я не заметил.
– А вторая?
Ого! Я кокетничала с чемпионом. На меня это совсем не похоже.
– Я мечтал когда-нибудь прокатить тебя на своём драконе, – сказал Добромир, – и вот, это произошло.
Мне стало стыдно за свою призывную улыбку.
– Мечты сбываются, – я опустила глаза. Слишком откровенный разговор вёл куда-то не туда. Надо убираться со скользкой дорожки не прошеных признаний. Ответить на чувства чемпиона я не могла, поэтому кардинально сменила тему.
– А Мечислав …
– Он не мой отец, – перебил Добромир.
– Вы немного похожи, – стушевалась я, – извини.
Действительно, взбредет же голову.
– Вы просто знаете мою тайну, поэтому теперь в каждом гонщике подходящего возраста будете искать приметы моего…биологического отца, – сказал Добромир, – Мечислав мне не отец.
С чего это чемпион выдал такую длинную фразу? Нет, так нет. Я не настаиваю.
– Завтра ты можешь посмотреть дома, – огорошил Добромир, и я икнула, наверное, от восторга.
– Ох, – я икнула опять, – так сразу?
– А чего ждать, – улыбнулся Добромир.
Мимо, вальсируя, скользили Эрвин с Асанной, на нас даже не взглянули. Фу ты, ну ты.
Ревности я не ощутила, только раздражение. Интересно, какую версию озвучивает честная Ляля на ухо Эрвину про наш эпический полёт.
Целый день качаться на качелях уже было не под силу. Тошнить начинает.