Да… Все начиналось очень прозаично… день, второй, десятый… одиннадцатый сеанс из двенадцати, ты хватаешь мою руку, (хватает его руку, прижимает к губам) сжимаешь ее и говоришь: «Я Вам очень благодарен!» и я весь вечер и весь следующий день думаю, как мне это было приятно… и когда ты снова пришел, на последний сеанс, было такое чувство, что мы знаем друг друга всю жизнь… и не можем так вот просто потеряться…
Берзин. Я даже не понял, как все произошло, в тот день я уже взял ключи от квартиры Елены Павловны, и всё… закружило…
Марта. Ага… Торнадо…Ты – магаданский, я – замужем… перспективы – самые радужные.
Берзин. Зачем? Зачем ты поехала тогда провожать меня в Москву в аэропорт? Ты всю дорогу так плакала…
Марта. Не знаю, Берзин! Я не могла не поехать, и не могла не плакать. Меня просто накрыло… даже не помню, как ты уехал… потом была такая депрессия… Как медработник я назначила себе серьезный антидепрессант, нашла способ его купить. Он не помогал. Я поехала к лучшему психотерапевту. Он задавал вопросы. Я отвечала. Когда доктор выяснил, что дамочка еще и замужем, посмотрел так косо, что пациентка почувствовала себя о-очень легкомысленной женщиной матом и ушла. Всё тогда было кончено, в жизни не стало смысла…
Берзин (садится на диван напротив). Но я же придумал способ связаться с тобой! (Смотрит на маникюр.) Марта. Да-а, это было здорово… Двухтысячный год, сотовых у людей особо нет, и телеграмма с вызовом на переговорный пункт. Елена Павловна из Магадана.
Берзин. Я же знал, что такое переговорный пункт, эти болтушки-телефонистки. Не мог же я подвергать твою репутацию такому риску…
Марта. Господи! Игорь! Теперь-то я могу рассказать тебе о своей тогда репутации… Что ты думаешь, нафантазировали себе и по огромному секрету рассказали всем твои телефонистки, когда Ленка произносила в этой кабинке мне в ухо твои пронзительные слова о любви и тоске? О нашей любовной связи, оказалось, все догадывались очень давно! Даже припоминали разные фактики…
Берзин. Но я же не знал…
Марта. Ага, а еще когда она приехала побритая наголо (подражает Земфире) в этой нелепой шапочке… луковицы она лечила волосяные…
Хорошо еще, что и ты приехал совсем вскоре…
У Берзина звонит телефон, он что-то говорит по-английски, просит у Марты прощения. Конечно-конечно, — говорит Марта, он выходит.
Марта. Объясниться… Елена тогда уехала в санаторий, оставила нам ключи, и это было… как цунами, кото- рая решила все. Он позвал меня в Магадан, к себе. Я, конечно, сделала вид, что сомневаюсь, но тогда уже была разведена. Брак фактически прекратился давно, юридически расторгнуть считала своим дол- гом и легко получила развод. Ну, и конечно, я собра- лась. Я с ума по нему сходила! С большим скандалом уходила из своей районной поликлиники, так и не оформив увольнение, как следует.
(Пародирует коллег.) Куда ты едешь? Да ты там не сможешь… Да ты вернешься через две недели…
Без трудовой книжки, но с заветным билетом и весьма ограниченным бюджетом я с Ленкой сажусь в самолет. Не сплю, представляю нашу встречу, наше счастье, нашу совместную жизнь… как он ждет меня сейчас… как блестят его глаза, ярче всех глаз встречающих родственников и даже таксистов… (Встает с кресла, ищет взглядом.)
А он нас не встретил… 2001 год. Тогда у него уже был служебный мобильный телефон. Но абонент был вне зоны действия сети… и завтра, и послезавтра… в общем, неделю я пожила у Елены, … потом она нашла мне квартиру и работу, что оказалось весьма непросто без трудовой книжки. Хорошо диплом и многочисленные сертификаты о повышении квалификации были с собой… начала работать, в коллективе не принимали, точнее принимали… за аферистку… а он так и не появился…Вернуться назад я, конечно, не могла. (Ходит по сцене.)
Жить мочи нет… давиться в сопки я ходила… август, это там уже осень, красивая, разноцветная… горькая настойка «Стрэлучитор» сорок два градуса …
Потом мне через знакомых оформляют вызов, привозят с оказией трудовую книжку, дают квартиру, которую нужно отработать за пятнадцать лет… начинаю отрабатывать… и знаете, любовь сильнее обиды.
Когда он появился в больничном коридоре, и мы случайно встретились у кабинета заведующего, представьте, он, как ни в чем не бывало, как давний знакомый, он приглашает меня в ресторан, так как будто это ничего не значит. Я обыденно так соглашаюсь. Как будто бы это происходит каждый день, и не один раз… Вечером мы впервые пробуем в каком-то пафосном местечке супер-новинку-диковинку – китайскую кухню, и я чуть не давлюсь каким-то сладким мясом. Потому что он делает мне предложение. (Пародирует Берзина.) – Нам необходимо оформить отношения. У моей женщины должен быть статус жены.
Статус жены! У его женщины! Все самое трудное время его не было рядом! Все во мне кипит! А я спо- койно соглашаюсь! Мы скоропостижно женимся и волшебно живем вместе. То у меня, то у него. У него плохой вид из окна, а у меня холодно. Иногда врозь… просто так… с его стороны никакого контроля, подозрений… ну, знаете, как это бывает у мужчин, особенно у прокуроров …взаимопонимание, счастье… прошло чуть меньше года, и я сказала ему, что подаю на развод… Причина? Без объяснения причин. Весь этот брак был моей местью… Кому?
Он с инфарктом, я с инсультом – лежим в одной больнице. На развод не явились оба, по письменному заявлению… отсутствие детей и совместно нажитого имущества… нас разводят. И время пошло… несколько лет как во сне…
Как-то незаметно мы снова стали встречаться. И я даже снова собралась за него замуж где-то там у себя в голове… решила даже, что фамилию свою красивую с Югерайнен на Берзину поменяю, а тут и в жизни случилось. Ему предложили практику по линии юстиции в Анкоридже. Это здесь даль жуткая: Америка, Аляска, Анкоридж, а там – из Магадана – рядышком. Я засобиралась, на высшую категорию сдаю, готовлюсь… а у меня регистрации срок пятилетний закончился. Просмотрела… все! Я – невыездная… Берзин начинает сомневаться, ехать ли ему?… конечно, ехать – такой шанс!
Ну а мне надо домой – паспортный стол, бюрократия. Приезжаю (садится в кресло). Хлопоты бумажные! А в доме моем еще вдруг надо менять газовый счетчик! Как в кино, честное слово! Или в театре, ну в жизни-то, казалось бы, не бывает таких глупостей! У меня еще смешней оказалось: у нас с бывшим мужем юридически жилья два… в одном доме. Счетчик на обе половины дома один. Надо менять проект, а это время!!! И деньги, конечно. Знакомая в «Горгазе» говорит, поставь штамп в паспорт – без проблем завтра все решим. И я – в ЗАГС, там знакомство. В общем, при предоставлении авиабилета и заявления…
У бывшего мужа, железнодорожника – окно в распи- сании, я варенье варю из слив… для Берзина. Звонят из ЗАГСа, бежим с бывшим второй раз жениться, нас расписывают. Чего не сделаешь ради коммунальных проблем! Вуаля! Новый газовый счетчик – на стене. А я с вареньем – в Магадан!
Торопливым шагом входит Берзин.
Берзин. Марта, прости, прости! Я все бросил, уехал… столько всего приходится объяснять по телефону…
Марта. Понимаю, у тебя хорошо получается, когда хочешь. Особенно – позицию обвинения…
Берзин (гневно). Марта! Не начинай, ты сама мне слова не дала сказать, я сто раз пытался рассказать тебе…
(Закрывает ему пальцем рот.)
Марта. Не надо, не надо, я, правда, не хочу знать…
Берзин. А я хочу, хочу все-таки знать, почему ты подала на развод… почему ты снова вышла замуж за своего Выхухолева… что мне оставалось? Когда я случайно увидел в паспорте штамп, что? Что, по-твоему, я должен был подумать? О чем?
Марта. О карьере, Игорь! О новых возможностях! О практике юридического английского с носителями языка. Все правильно! О чем же еще? И не за Выхухолева, а за Хохлова…
Берзин. О тебе, Марта, о нас я хотел думать! Я так надеялся, что оставил мостик, когда отдавал тебе ключи в аэропорту, помнишь, когда ты меня провожала и не плакала?