Луболо. Для чего?!
Во время диалога в комнату входят Вольтуччи и Паскуэлина. Немного подождав, они садятся на свои места.
Джокетто. Для чего или для кого… для всевидящих зеленых человечков! (Вольтуччи) Как все прошло?
Вольтуччи. Нам понравилось.
Джокетто. Свет не препятствовал?
Вольтуччи. Я его и не заметил. Если он был… Был? Или ты о каком свете?… что-то я видел, но мне… на обычный свет из лампочки или от взрывов не похож как-то…
Джокетто. Даже так?
Паскуэлина. Не пытай его – он был занят. Не бездеятелен в отношении меня, как женщины.
Джокетто. Напившись, налакавшись друг другом, вы, наверное, и выпить не хотите?
Паскуэлина. (Вольтуччи) Мы хотим выпить?
Вольтуччи. Я с удовольствием.
Паскуэлина. Тогда соизволь разлить.
Джокетто. (разливающему Вольтуччи) А руки-то у тебя, старина, гуляют. Волнуешься?
Вольтуччи. (садясь на место) Немножко устал.
Джокетто. В твоем возрасте вредно перенапрягаться. Раз, два, и все – в комнату на своих ногах вошел, а из нее ногами вперед вынесли.
Вольтуччи. В каком это моем возрасте?
Джокетто. Точно не знаю. Когда ты родился, электричество уже изобрели?
Вольтуччи. Какое там электричество – я еще помню как мы с братом на динозавров охотились. Он с топором, я с обыкновенной надломленной палкой. Больше ничего не досталось.
Луболо. У тебя нет брата.
Вольтуччи. Вы как всегда правы, Инспектор. Я просто пытался шутить.
Джокетто. Самое обидное, что эта шутка до нашего Инспектора уже не успеет дойти – шутки до него доходят не раньше, чем на следующее утро. Проснувшись, он понимает, что ее понял – скачет на кровати, хлопает в ладоши, дико смеется. Или возможны исключения? Это, Инспектор, не вопрос, всего лишь жалкая риторика. Напускание одухотворяющих чар…
Паскуэлина. Мне выпить хочется!
Джокетто. А цвет лица? Ты могла этого не знать, но каждая капля алкоголя несет в себе морщину. Тебе несут, а ты принимаешь… За что-то спасительное. Стабилизирующее сферу духа – ты кричишь: «Мне разбили голову!», тебе спокойно отвечают: «На счастье, синьор. На счастье». Но не все восстанавливаются после рабства…
Луболо. Я помню тебя еще умеющим ясно мыслить.
Джокетто. У тебя завидная память.
Флориэна. А я раньше вообще не пила – думала, что вино неживое. Сейчас, как видите, пью. Не обращаюсь за помощью к солнцу…
Луболо. Может, все же выпьем?
Флориэна. Не беспокойтесь, Инспектор! Я на вас не обижаюсь!
Луболо. А за что на меня следует обижаться? Если следует, то за что? Вперед, девушка – признавайтесь. По свободной воле.
Флориэна. Но вы ведь меня перебили. Разве это культурно?
Джокетто. Ты его, Флориэна, почетче спрашивай.
Флориэна. Я разве не четко спросила? Моя дикция проявила себя не с лучшей стороны?
Джокетто. Ты использовала непонятное для него слово.
Флориэна. Какое?
Джокетто. Культура.
Флориэна (Инспектору) Вы не знаете, что значит слово культура?!
Луболо. Ты ему больше верь… он тебе наговорит… Конечно, знаю.
Джокетто. И что оно значит?
Луболо. Оно значит… ну… всякие разные… Что надо, то и значит.
Джокетто. Ха-ха.
Луболо. Советую помолчать!
Вольтуччи. Не может быть, Инспектор – вы что, серьезно не знаете? Но вы же все-таки не козел…
Луболо. Я, как ты правильно заметил, не козел, но я не обязан знать всю эту бескрайнюю массу понятий, никак не относимых к конкретике.
Вольтуччи. Но ведь существует какой-то минимум.
Луболо. В мой минимум это не входит.
Вольтуччи. Жаль…
Джокетто. Наш Инспектор напоминает мне человека, который поехал за город подышать свежим воздухом – курит пятую сигарету подряд, сидит в клубах сигаретного дыма, но на свежем воздухе. Как и планировалось.
Вольтуччи. Мне не хочется никого осуждать, но культура… не знать, что такое… не бороться с незнанием…
Луболо. Я делаю упор на полезные сведения.
Вольтуччи. Вы считаете, что культура бесполезна?
Луболо. Я этого не говорил. А ты, Вольтуччи, сам-то знаешь?
Вольтуччи. Что значит культура?
Луболо. Именно это. И незачем переспрашивать – ты все понял с первого раза и твои…
Вольтуччи. Культура это совокупность всего хорошего, доброго, красивого. Всего того, что скрашивает нашу жизнь. (Джокетто) Я прав?
Джокетто. У тебя хотя бы есть свое мнение. А вот у некоторых…
Луболо. Еще одно слово и я выпиваю один.
Джокетто. Да пей. Есть желание чем-нибудь еще в одиночестве заняться – валяй. Мы отвернемся.
Луболо. Отворачиваться ни к чему. Сегодня я ограничусь выпивкой – положусь на очистительные свойства этой бурды.
Вольтуччи. Зря вы так – оно приводило в восторг людей не вам чета.
Луболо. Мне на это наплевать! (выпивает).
Вольтуччи. Давайте выпьем за нашу новую знакомую.
Паскуэлина. Давайте. Она скромный человек и прекрасный собеседник – на общем фоне. За тебя, Флориэна!
Флориэна. Это очень трогательно. Спасибо вам.
Джокетто. За тебя!
Флориэна. Как мне вас отблагодарить? Чем отплатить за все это… и больше – вы понимаете… мне трудно говорить… мне просто очень хорошо. Великолепно! Изумительно! Беспрецедентно! Я же нашла новых друзей. Ведь мы друзья?
Вольтуччи. Друзья. Безусловно друзья.
Флориэна. И всегда ими останемся?
Вольтуччи. Всегда.
Флориэна. Честное слово?
Вольтуччи. Честное слово. Самое честное.
Луболо. Слово офицера.
Флориэна. Как я счастлива. Знали бы вы, как я счастлива… невероятно счастлива… сверх, сверх… А вы счастливы, Инспектор?
Луболо. Когда как.
Флориэна. Мне кажется, вы такой одинокий… Вы одиноки? Совсем одинокий?
Луболо. Как посмотреть. Хотя как ни посмотришь… Но я стараюсь об этом не думать.
Флориэна. Можно я вас поцелую?
Луболо. В честь чего? А? В чем дело, девушка? А? А- ааа… А?
Флориэна. Мне хочется сделать вам приятно. (подойдя к Инспектору, целует его в щеку) Теперь вам лучше?
Джокетто. Теперь ему хуже.
Флориэна. Почему? Я что-то сделала не так? Неужели?!
Джокетто. Вся твоя вина состоит в том, что ты показала ему, как же хороша могла быть его жизнь. Но не будет – даже краешком не заденет. И он это знает.
Луболо. Ты о моей жизни не беспокойся. Обойдусь! Что случилось, тому суждено – я привык ни о чем не жалеть.
Джокетто. Вот видите. И причина всему мания величия.
В комнату, хромая, входит Кабалоне. Он высок, широкоплеч, немного сутул, густо испещренное шрамами лицо вполне гармонируют с разорванным плащом и тяжелыми залитыми кровью сапогами.
Кабалоне садится в кресло.
Кабалоне. Всем привет.
Вольтуччи. Привет… А что ты здесь делаешь?
Кабалоне. Рядом был. Решил в гости зайти. Не рад?
Вольтуччи. Ты для меня всегда желанный гость. Но сейчас, мне кажется, время неподходящее… несколько неподходящее для визитов.
Кабалоне. Неподходящее… Для меня неподходящее, а для вас значит подходящее. Сидеть тут, выпивать, разговаривать. А для меня, конечно, неподходящее…. Мне что больше всех надо?
Вольтуччи. Ты меня неправильно понял. Я имел в виду, что… как бы…
Кабалоне. Ладно, не напрягайся. Не перегружай мозги. Может, в картишки перекинемся?
Луболо. А ты никуда не торопишься?
Кабалоне. Тороплюсь. Как же меня все это достало… замучило и извело… придавило мелким бескрайнем роем…
Вольтуччи. Какая-нибудь надежда есть?
Кабалоне. Надежда?! Эта продажная девка? О чем ты говоришь! Какая там, на хрен, надежда. Забудь.
Джокетто. И смерть нас накроет огнем, как крылом. (Кабалоне) Сегодня ты не в настроении. Плохо спал?
Кабалоне. Я вообще не спал. А ты, похоже, и в гробу шутить будешь.
Джокетто. У меня не будет гроба.
Кабалоне. И то верно. Сексуальные запреты сняты, бамбуковый посох отброшен, шапка из облаков набекрень… Здравствуй, Паскуэлина.
Паскуэлина. Здравствуй.
Кабалоне. Как сама?
Паскуэлина. Твоими молитвами, Кабалоне, исключительно твоими молитвами.
Кабалоне. Молитвы – это едва ли ко мне. Я человек дела. Будь оно проклято…
Вольтуччи. Ты только не отчаивайся.
Кабалоне. За мудрый совет мне бы тебе почтительный поклон до самой нашей горящей земли… я нуждался, а ты мне помог и я не нуждаюсь ни в чем, кроме выстраданного мною покоя… за серьезное, синьоры, за важное – за прошлогодний разгром несметных полчищ взращенных на радиации крыс-кенгуру, за охренительную стойкость духа, за ежедневные прикосновения к огню… Пролетаю я сейчас над своим домом – так нет уже моего гнезда: и его разбомбили, гниды… А у меня там одних орденов штук четыреста было. Падлы…