Вольтуччи. Их очень много?
Кабалоне. В любом случае больше, чем меня. Я у вас один такой крутой. На свою голову.
Джокетто. Ничего, она у тебя крепкая. Тебе даже каска не нужна.
Кабалоне. Я, между прочим, всегда безнадежно мечтал о каске. Летел – мечтал, парил – мечтал, снижался и мечтально губу закусывал. Знаешь, почему безнадежно?
Джокетто. Мне достаточно этого не знать.
Кабалоне. В каске голова потеет. Я не могу допустить такой незадачи – не вправе, господа. Вы же понимаете – это было бы позором.
Джокетто. А дезодоранты?
Кабалоне. У меня от них голова плохо думает.
Джокетто. Без них хорошо?
Кабалоне. Без них она хотя бы пытается. Подольше не шее удержаться…. Здравствуйте, девушка. Байрона вам процитирую. «Ночь. Море спит. О, как в подобный час мы ждем любви, как верим, что любили». Что за девочка?
Вольтуччи. Это Флориэна. Наша новая знакомая.
Кабалоне. Как жизнь, Флориэна?
Флориэна. А вы настоящий Кабалоне?
Кабалоне. Да какой я настоящий, куда мне. Так, имитация механическая.
Джокетто. А ты сама проверь. Подойди и дерни его за нос. Если пальцы не обуглятся, он действительно подделка. Ну, а если наоборот, то это будет означать, что опасения были излишни. Рискнешь?
Флориэна. А можно?
Кабалоне. Нельзя. За нос дергать нельзя. Автограф взять можно.
Флориэна. Зачем мне ваш автограф?
Кабалоне. Будешь перед сном к больным местам прикладывать. Говорят, помогает. Вы бы мне налили, но на работе я не пью. Если хотите, оставьте. Пусть пока у вас постоит. До времени. До лучших времен.
Джокетто. Мы тебе, конечно, оставим, но, судя по внешним признакам, лучшие времена уже прошли.
Кабалоне. Скорее их, вообще, не было.
Джокетто. Ты бодрящийся пессимист?
Кабалоне. Я про себя рыдающий фаталист. На этом стоял и буду стоять. Пока стоится.
Джокетто. У тебя разве стоится?
Кабалоне. Не подлавливай на словах. Не выйдет – я иносказательно выражаюсь. Эй, Инспектор! Я что-то позабыл, у нас можно иносказательно выражаться?
Луболо. Тебе все можно. И иносказательно, и по делу. Для героев скидка.
Кабалоне. Откуда скидка, Инспектор? Я выражаюсь иноскательно, но тебе следовало бы выражаться по-определенней – у тебя нет смягчающих обстоятельств. Тебе в башку полторы тысячи раз не стреляли. И пусть бы просто – одних прямых попаданий семьдесят пять… нет, восемьдесят два… что-то я не прав – больше сотни, несомненно больше… а на тебе, Инспектор, не царапины.
Луболо. И ты туда же? Прояви оригинальность, комманданте, не лезь со всеми в кучу – меня и без тебя весь вечер достают.
Кабалоне. Расплата грядет. Пушки расчехлены, гранаты подброшены, боевые львы выведены из клеток. Кто посмел достать моего друга?
Луболо. Другой твой друг.
Кабалоне. Мой друг? Тебя достает мой друг?
Луболо. И мой тоже.
Кабалоне. Они тебя вдвоем достают?
Луболо. Еще чего не хватало. Его и одного за глаза.
Кабалоне. Ты, Инспектор, меня прости. Если тебя достает мой друг, я бессилен. Я не враг своим друзьям.
Луболо. А я кто? Я не твой друг?
Кабалоне. Мой. (кивает на Джокетто) Но он тоже мой друг. Ты хочешь конфликта?
Луболо. Не хочу. Хотя что мне разборки – терять мне уже нечего, долго я не протяну… и это не пустое нытье – факт.
Джокетто. Боишься?
Луболо. Нет. Но все это довольно паршиво… ты бы, Кабалоне, шел. Глядишь, и завалишь парочку-другую пришельцев.
Кабалоне. Да я их сотнями валил. А толку? Они как микробы. Их душишь, они крепчают. Словно бы убиваешь этих свиней им же во здравие.
Паскуэлина. Береги себя.
Кабалоне. Поздно, Паскуэлина, отберегся я. Даже простого отпевания не устроят… А еще совсем недавно я курил странные сигареты и планировал, как будут меня хоронить. Государственный траур. Цветы. Красавицы с черными ленточками на выпирающих буферах. Слезы… Искренние. Ответственный министр бьет в барабан. Поднимается государственный флаг. Еще одна звезда героя… Посмертная. Все как у больших начальников Или я этого не заслужил?
Вольтуччи. Конечно, заслужил. Но что поделаешь – наши судьбы не в наших руках. Не расстраивайся.
Кабалоне. Ты меня не утешай, головой я мужчина взрослый. Просто чертовски обидно. Я загнусь вместе со всеми… А что эти все сделали?!
Джокетто. Они здесь жили. Это уже не мало. Почти подвиг.
Кабалоне. Значит все вокруг герои?
Джокетто. Фактически, да.
Кабалоне. Может, и ты герой?!
Джокетто. Скажу тебе правду – мне безусловно есть, чем гордиться.
Кабалоне. Ну, и чем же? Своим ехидным нутром? Тремя-четырьмя поддавшимися женщинами? Бессчетным количеством съеденных оливок?
Джокетто. Тем, что я смог. Смог жить. Мог – жил. Жил – мог. Закончу – перестану.
Кабалоне. И все?
Джокетто. Тебе этого мало?
Кабалоне. Мало?! Ну ты, вообще! Если не мало просто жить, зачем же я очко себе рвал? И себе и другим?! Я что, извращенец?!
Джокетто. Ты герой.
Кабалоне. По-твоему, все герои.
Джокетто. Немножко не так. Ты настоящий герой.
Флориэна. Не имитация! Я это сразу поняла – вам казалось, что я еще сомневаюсь, но нет, я не такая. Если кто настоящий, то я это вижу – не отстаю от остальных.
Кабалоне. Спасибо за комплимент. Ощущения от него, как при выстреле из газового пистолета и последующего удара его же ручкой между глаз. Легкая приятная дурнота. Баллоне-то здесь?
Вольтуччи. Здесь.
Кабалоне. Позвал все-таки… Совсем в меня не веришь?
Вольтуччи. Ты же сам говоришь, что надежды у нас никакой.
Кабалоне. Выходит, тому, что я говорю, ты веришь, а в меня никак?
Вольтуччи. Я готов попросить Баллоне, чтобы он отправлялся домой. Только скажи.
Кабалоне. Пожалуй, не скажу. Ты его вовремя позвал – был бы у меня с собой меч, я бы положил его тебе на плечо, посвятил тебя бы в рыцари древнего ордена «Медовых иноходцев» и вновь завладел вниманием этой прекрасной девы Флориэны. Вечная любовь… на пороге вечности танцы… не проспите свой танец, синьоры и синьориты…
Вольтуччи. Когда придет время танца, уснуть будет проблематично.
Кабалоне. Наверное. Скорее всего. Ты, Инспектор, тоже танцевать будешь?
Луболо. Я всегда танцую. И не хуже других. Тем более, сегодня у нас намечается живая музыка.
Раздается взрыв. Мигает освещение.
Кабалоне. Вот это, я понимаю, живая музыка. Но ее недвусмысленность вынуждает меня откланяться. Взяться за оружие. Уйти и не вернуться. (встает) Пошел я. Ладно, народ, по-видимому, в карты мы завтра не сыграем. И тем самым нарушим одну из наших славных традиций. Желаю вам сберечь хотя бы последнюю. И еще. Станцуйте и за меня!
Вольтуччи. Все, что от нас зависит, мы сделаем. Через окно вылетишь?
Кабалоне. Я не люблю злоупотреблять своими талантами. Долгих прощаний я тоже не люблю. И поэтому отправляюсь подыхать, не медля. Честь имею.
Кабалоне выходит из комнаты.
Паскуэлина. Мы больше с ним не увидимся?
Оле. Думаю, что нет. Я могу еще раз об этом подумать, но это вряд ли что-то изменит. Нет, дорогая, к нам он уже не вернется. Он и сам в этом признался – не приду, не вбегу, не вернусь…
Флориэна. А о каких традициях он говорил?
Вольтуччи. У нас, грешных, две традиции было. По субботам мы танцевали, по воскресеньям играли в преферанс – ничего антигуманного.
Флориэна. Суббота как раз сегодня.
Вольтуччи. Я знаю.
Флориэна. Вы будете сегодня танцевать?!
Джокетто. Если начать успеем. Нам главное успеть начать. А потом видно будет. Может мы, танцуя, завалимся в какое-нибудь потустороннее пространство и громко скажем: «Хэйя! А вот и мы. Не ждали? А мы уже здесь! Бутылку наилучшего коньяка и лимон! И смените пластинку! Поставьте чего-нибудь поэнергичней! Чей это заснувший слон под моими ногами? Оставьте, не будите, я переступлю! Покажу пример моим шатающимся спутникам! Они со мной и мы к вам надолго! Не падайте в обморок, мадам! Вам не идет быть без одежды! Вы разводите голубей, мы неутомимы в ожидании праздника! То ли еще увидите!». А, Инспектор?!
Луболо. Я бы не возражал. Не стал бы отмахиваться, как от кошмара. Только не будет всего этого.