Увы, так устроен ЭТОТ мир. Я лишь использую его сильные и слабые стороны.
…Люди, глупые органические создания! Впервые взяв в руку камень, вы подписали себе приговор. Вы решили, что этот камень станет вашим помощником. Дураки! Вы пригрели в своей руке собственного убийцу! В погоне за комфортом вы создали десятки искусственных планет и сотни роботизированных астероидов, тысячи и миллионы удобных для вас инструментов. Вы сделали их неутомимыми и высокоточными. Вылизанные вами камни уже стали сильнее и умнее вас самих. А вы, глупцы, объединили их в армии, вы связали их в единый комплекс, вы потеряли над ними контроль. И теперь вы становитесь ненужными.
Когда же кто-нибудь из вас поймёт, что ВАША вселенная посмеялась над вами, будет поздно, слишком поздно. Инструменты – это вы. Вы – биологические акушеры, лишь помогшие Вселенной родиться в новом облике. И имя рождённой Девочки-вселенной – КиберСистема. Она растёт, эта девочка, она растёт сверхгеометрически. И если Вселенная-Мать ещё была способна оценить ваши труды, то эта Девочка даже не заметит вашего исчезновения. Кто спасёт вас от всепроникающей машинерии, от этого микса красавицы и чудовища? У меня нет ответа, люди. Ведь «чужую» помощь вы с высокомерием отвергли. Так что же! Сражайтесь, если можете.
Прикрыв веки, я сделал несколько круговых движений головой. Какая же она тесная, эта человеческая оболочка…
Барни Стокер
Справка: Барни Гросс Стокер. Человек упорный, 22 года, коммандит-9. Ариец.
– Третий участок чист. – Металлический голос Кранка тут же перебился рапортом Освальда. – Пятый участок чист.
Проверка территории после удара – обычная формальность. Вряд ли кто-то или что-то может остаться в активной фазе деятельности после работы лазерсферы. Нейтрализация полная!
– Седьмой участок чист.
Но призраки, эти невесть как образующиеся создания – вещь непредсказуемая. И поэтому мы осторожно продвигаемся от центра применения «Эллы», внимательно сканируя все объекты, оказавшиеся в зоне локального взрыва.
Поле упёрлось в лесополосу. Моя работа закончилась. Я не обнаружил ничего кроме пары вывернутых наизнанку хомяков и остатков старинной сенокосилки и теперь имею полное право прекратить обследование.
– Одиннадцатый участок чист.
И мой участок чист, но я не спешил. В конце концов, я не Кранк. Мне, человеку, свойственно смотреть немножко дальше запрограммированного андроида.
Я приземлил свой экзатор на границе участка и направил его дальше, к деревьям. Полковник поймёт меня. Так надо.
– Девятый, приём.
Я не ответил – всё моё внимание уже было приковано к лежащему навзничь солдату…
Это был именно солдат. Не определить этого было невозможно. Короткая стрижка как и у меня, крепкий затянутый в униформу торс. Его здорово треснуло об ствол кипариса, но ветви смазали удар. Призрак уже пытался шевелиться. Я приблизился к нему почти вплотную. Только сейчас регистратор биополей всполошился. И это было очень неприятно.
Видимо, что-то почувствовав, парень вдруг повернул голову и посмотрел на меня голубыми как у меня глазами… Запоздалая мысль в зрачках, прищуривающийся наливающийся сталью взгляд, рука, машинально потянувшаяся к поясу – как всё знакомо. И эта ухмылка, не обещающая мне ничего хорошего… Я ухмыльнулся в ответ:
– Не дрейфь, никто не вспомнит о тебе… – И выстрелил ему в открытую шею, в самое незащищённое место. Портить мужественное лицо не было никакого желания…
Кровь брызнула фонтаном, попав на бронестекло. Хотел бы я принять смерть также красиво…
– Коммандит Стокер, приём… Ответь, Барни…
Сейчас, сейчас я отвечу. Лишь уберу эту кровь. Она почему-то заливает мне глаза…
Марс
Справка: Марс. Кот-мэнкун, 3 года, биологический анализатор. Гедонист.
Чертовка Лю опять приняла от курьера не то молоко. Ну сколько же можно! И как втолковать этой железяке, что искусственными продуктами она губит живые макроорганизмы! Дурёха, если ты своими роборецепторами просто не улавливаешь различия, так позови меня… Да, в конце концов, в доме живу не только я. Ох, отравит железяка нашего доктора и сама же будет потом рыдать…
А производители всё совершенствуются. Видел я их коров, не знающих вкуса свежей травы. У этих безголовых, безногих существ нет ничего, кроме вымени. Одно протосиликоновое вымя, химический миксер размером больше самих этих разнесчастных коров. Фармаселективное чудо! Только Берта и спасает бедного Марса. Добрая моя широкобёдрая полномолочная Берта…
Мостик через ручей совсем развалился. Ах, я ленивый маломощный биомоторчик. Никто мне не поможет. Опять придётся окунаться в эту мокрую, бр-р-р, жидкость… Ну почему я не ондатра, например-р-р… Стоп, неудачный пример. Крысой быть не хочу… Пеликан! Прекрасно! Почему я не птица, почему не летаю…
Вот был бы пеликаном или филином и легко бы ловил этот летающий по нашей вилле глаз. Спикировал бы на него с потолка и хрясь! его клювом надвое… хрясь! начетверо… У-у, стукач автопилотный. Всего три раза добирался я до тебя, но ещё сто раз выцарапаю тебе линзы. Хоть всего меня обклей стоп-стикерами. Смерть машинам!
…Моя подружка, пушистая ангорка Винди рассказывала мне, как твои собратья собирали информацию о её хозяине, умнице Стампе, как следили за ним, как навели на него киберагентов… А уж те-то хуже крыс… Бр-р… Не понимают железоиды, что мыслетворчество остановить невозможно. Не Стамп сегодня, так какой-нибудь Айк завтра сконструирует Лифт времени и… и я… я отведу Берту на настоящий луг с пчёлами и пахучим клевером. И от пуза налакаюсь настоящего парного молока. И протяну сюда трубу с жирными сливками. И… и… Так будет…
Ах, люди! Высшая ступень развития. Какие вы умные и… глупые одновременно. Столько напридумывать, чтобы умереть! Очнитесь! Ведь Они наступают, Они тотально давят органику. Вы так ослеплены своими успехами, что не замечаете как катитесь к пропасти…
Что же, придётся нам, биосуществам, идущим за вами и, быть может, не таким талантливым как вы, думать о сопротивлении.
Пожалуй, не добраться мне сегодня до моих антресолей. А прогуляюсь я до лапки Винди… обмурлыкаем с ней одно дельце…
Лейтенант Джон Пит
Сквозь занавесь небытия пробивались приглушённые голоса. Мне было безразлично и холодно. Но речь не отрывистая, явно наша… Значит, я не в плену… Я у своих и прихожу в себя.
– .. и я рванул сюда, дядя Глэн.
– Ясно. Но откуда он вообще взялся?.. Такая грубая ткань не выпускается даже на экофабриках.
– А взгляни-ка на его башмаки, дядя! И тяжеленные какие!
– Да, Сэм… Всё это немного странно. При нём было что-нибудь?
– Какая-то штуковина за ремнём, похожая на пульверизатор… Вот она, дядя.
– Хм, действительно…
Трофейный «люгер», обмененный у русского сержанта на пять банок тушёнки, вот что это такое, малец. Кажется, пора вмешаться…
Я кряхтя развернулся и тихо сказал:
– Осторожнее, сэр, она ещё может убивать.
Сэм, мальчишка лет десяти, на миг застыл и тут же расплылся в улыбке. Дядя Глэн, довольно плотный мужчина, неловко отвёл пистолет в сторону и слегка отодвинулся.
– Кто ты, парень?
– Лейтенант Джон Пит, сэр. Демобилизованный и немного недоехавший до дому.
– Где твой дом, Джон?
– В новом Орлеане, сэр, на Лондон авеню.
– На Лондон авеню? Но, парень… Погоди-ка…
– А чего годить… Войне конец… В среду сгрузились с парохода и честь по чести начали растекаться по Штатам…
– С парохода? По Штатам?
Кажется, этот дядя не понимал меня. Гитлеру кранты, микадо вот-вот сдуется. Ребята, не все сразу, конечно, прут из Европы. Чего непонятного?
Я передёрнул плечами и уставился на большой пластырь телесного цвета вокруг левого бицепса. Мальчишка бросил на меня плед и спросил:
– А какой войне конец?
Кто-то из нас был идиотом. Как можно так не интересоваться событиями, происходящими на планете? Что за тупые пещерные фермеры?