Мы отошли в закуток чуть поодаль, Андрей попросил меня отвернуться, после чего взял за руку, крепко сжав. Ладонь коснулась чего-то металлического, холодного. Будто десятки тонких иголок вонзились в кожу, а холодок побежал выше по руке и окутал тело – но через несколько секунд всё прошло.
– Пошли. Руку не отпускай, пока я не скажу, иди аккуратно, чтобы никого не задеть.
– Я всегда так хожу.
– Теперь это будет сложнее.
– С чего э…
Договорить я не успел, Андрей резко дернул руку, а на меня чуть было не налетела дама внушительных размеров.
– Ты ку…
Андрей зажал мне рот.
– Забыл сказать: не говори громко, а лучше молчи.
– Так куда она прёт, не видит что ли?
– Не видит.
– То есть?
– То есть нас сейчас никто не видит.
– Как это?
– Потом объясню.
Я замолчал. Как бы бредово не звучало, складывалось впечатление, что нас действительно никто не видит – все будто специально бежали на нас, пытаясь задавить. Приходилось постоянно изворачиваться, чтобы не столкнуться с кем-нибудь. Двадцать метров до лифта показались втрое большими. В лифте было немногим лучше – он хоть и большой, но народа не меньше, и сложно найти свободное место. Хорошо хоть в суматохе никто не обращает большого внимания на толчки неизвестно от кого, а посторонних звуков не слышит вовсе. Как же мы расположимся на корабле? Если уже здесь такие проблемы… Лететь ведь даже не один день.
– А как мы будем лететь? Где спрячемся?
– Нигде, полетим как пассажиры – никто не будет проверять билеты, все думают, что невозможно пройти на корабль незамеченным.
– Станем видимыми?
– Да.
– А почему невидимы сейчас?
– Тебе не всё равно? Скажем, это последний подарок моего отца.
– Он умер?
– Да.
– А мать?
– Мама жива. Помолчи пока, потом поговорим.
Странно, а я ведь никогда не спрашивал его о семье – казалось, он тоже сирота. Решил когда-то для себя: «он такой же» – и не спрашивал. Я не люблю, когда меня начинают расспрашивать о моих родителях, и сам стараюсь этого не делать. Оказывается, у него есть мать… Интересно, откуда он? Мы, наконец, добрались до места, люди быстро направились к выходу, мы пошли за ними, на какое-то время стало свободнее. Миновав еще один контрольный пункт, мы прошли на корабль. Люди шли отовсюду, всё это хотелось назвать одним словом – муравейник. Одна из стен оказалась зеркальной – Андрей, видимо угадав моё желание, сказал: «Пошли, посмотришь». Мы подошли к зеркалу – но нашего отражения я не увидел.
– Круто, – только и смог сказать я. – Но почему тогда я вижу тебя?
– Не знаю, все-таки у нас один предмет на двоих. Честно говоря, я даже не знал точно, будет ли это работать.
– А если бы не сработало?
– Ну, не сработало бы – и ладно.
Стало чуть тревожно. Вот так и доверяй – если человеку наплевать на свои обещания. Сказал – поможет, никто за язык не тянул… и я не напрашивался, а тут: «не сработало бы – и ладно». Так и верь… Подставит – и не поморщится.
– Ты ведь обещал помочь.
– А я бы помог.
– Чем?
– Деньгами.
– Откуда у тебя деньги?
– На самом деле, я не стеснён в средствах.
– Да, с такой способностью можно наворотить дел…
– Никаких преступлений, все честно.
– И на чём ты зарабатываешь?
– Когда-то начинал с публичных выступлений – показывал фокусы с исчезновением.
– А потом?
– А потом создал небольшое дело.
– Что?
– Реалити-шоу. Живут себе человеки – и ищут заветный золотой ключик от каморки Папы Карло.
– Чего?
– Ну, сказка такая есть, старая. Про поле чудес в стране дураков.
– А при чём ключик?
– Да ни при чём, просто к слову. Суть такая: я собираю группу человек, вывожу их за город, даю им всё необходимое для разбивки лагеря – сначала в палатках, а потом и дом могут построить, если сообразят и руки растут откуда надо. Расселяются кто как хочет – кто в палатке, кто ещё что придумывает. Бывало – строили маленькие домики, бывало – выкапывали землянки.
– Так это было на Земле?
– Почему, на Марсе.
– Так землянки же.
– Да какая разница, землянки, марсианки. Укрытие, вырытое в грунте, называлось «землянка» – так меня учили, так удобнее говорить.
– Одинаково.
– Ну и нудный ты всё-таки! Мне удобнее. Ладно, не суть. Так вот, расселяется кто как хочет, всем даётся задание – найти какой-нибудь предмет… однажды, к примеру, у меня искали резиновую игрушку. Что нужно найти – не сообщается, но даются подсказки, что это и где нужно искать, с течением времени даются новые подсказки. Нашедшему, как водится, приз. Также на территории закладываются «обманки» – ненужные вещи. Как-то раз был интересный случай – нашли обломок старого спутника, отправленного с Земли, ещё тогда, когда о колонизации Марса и Луны могли только мечтать. Хорошо, что среди участников не было экспертов – этот приз оказался подороже моего главного – космической яхты.
– Обломок дороже?
– В несколько раз – коллекционеры всегда готовы отдать за него бешеные деньги.
– И ты продал?
– Нет, оставил у себя. С годами он станет только дороже.
– А что ещё интересного?
– Один раз попалась дружная компания, которая выстроила настоящую крепость. Ты бы её видел!
– А приз?
– Тогда был дом. Хороший, добротный.
– И всё это окупается?
– Странный вопрос. Зачем иначе мне было бы заниматься этим, если бы не окупалось. Знал бы ты, сколько народа обожает подглядывать за жизнью других.
– Видимо, очень много…
–Да. Фанаты охотятся за всем, что связано с участниками шоу, иногда, продажа одних только вещей, которые они нашли, окупает весь сезон.
Я хмыкнул. Андрей оказался чокнутым миллионером. Или сколько у него там на счету? Миллиарды? Не так важно, суть одна – «с жиру бесится». Ладно хоть так, «бескровно», а то ведь психи разные бывают.
– Интересно. Но зачем тогда ты жил как бродяга? Да и летать можешь на собственной яхте, если захочешь.
– Могу. Но не хочу – так интереснее.
– Ты псих.
– Да ладно, кто не псих? У всех свои тараканы. Знаешь, отчего у людей глаза светятся? Тараканы фейверки запускают.
– Смешно… Мне тебя всё равно не понять.
– А тебе надо? Чужая душа – потёмки, нечего в неё лезть. Я ведь тебе не мешаю?
– Нет, просто…
– Что просто? Обидно? Что у меня есть, а у тебя – нет? Не всё в жизни зависит только от случая и везения, поверь. Хоть и без них тоже сложно обойтись.
– Слышали, знаем. Ты почему на Луну летишь, а не на Марс?
– Дело есть, какая разница? Тебе ведь тоже на Луну нужно – и я не спрашиваю, зачем.
Следующие несколько дней мы почти не разговаривали – мне было не особо интересно, о чём думает и что дальше хочет делать Андрей, ему, по видимости, тоже не хотелось ни о чём меня спрашивать. Я был уверен, что наши дорожки уже разошлись – на Луне это только подтвердится. Так и вышло – в космопорте мы попрощались.
– Ну, бывай – сказал Андрей, хлопнув меня по плечу – может быть, ещё увидимся. Кстати, проверь свой счёт – я оставил тебе немного, хватит, чтобы освоиться.
– Спасибо – только и успел сказать я.
Андрей быстро удалился и растворился в толпе. Я достал планшетку, чтобы проверить счёт. Ого! Щедро, на эти деньги я мог жить в Хэйхэ два-три месяца, насколько же их хватит здесь? Если все говорили, что у нас «дорогой город»… Загрузив карту космополиса, я начал искать какую-нибудь дешёвую гостиницу. Через несколько минут я уже был на месте. Сняв комнату на пару дней, я хотел ещё пройтись, посмотреть город, но, усталость дала о себе знать – предательски потянуло в сон, стоило мне подумать, что я наконец-то хоть ненадолго могу расслабиться. С этой мыслью я потянулся к лифту. Полуосознанно, я сравнивал с родным городом обстановку вокруг. Всё казалось чуть больше в размерах, но, действительно, похоже. Номер на «минус десятом» этаже был небольшим, зато со всем необходимым – душевая, туалет, холодильник и прочие приятности, без которых я уже мог бы обойтись. Так бы и остался здесь жить. Как ни удивительно, но и в двадцать пятом веке есть квартиры, в которых нет даже этого, где на пять семей приходятся один туалет и душевая – сам жил в такой. Вид из псевдо-окна замечательный: может и не такой, как у нас, но всё равно, красиво. Солнце на Луне выглядело значительно больше, это было так непривычно, что казалось – это не то Солнце, которое я знал, а какая-то другая звезда. Постояв ещё несколько минут у окна, я развернулся и упал на постель, покачался немного, переваливаясь с бока на бок. Снова появилось чувство, будто все не по-настоящему… правда, длилось оно недолго – я быстро уснул.