Как любят выражаться вольные торговцы: «с базара съехал».
…В очередной раз милорд удивил меня совсем скоро; я уже собирался непосредственно перейти к болтовне с Настусей-Маленькой.
Перед этим Джеймс Стюарт и Джонни Стюарт (то бишь я) отправились, используя подземку с анг-приводом, за несколько километров от моего временного «тронного зала». Эти «несколько километров» я определил навскидку. Как я заметил, под землёй расстояние определять не менее проблематично, чем в космосе. По крайней мере, для разумного существа, именуемого Анджеем Лазеровицем.
Точкой прибытия оказался Информационный Центр реставраторов, для краткости прозванный ими «пресс-центром».
Пройдя по освещённому зеленоватым светом пустынному коридору, мы вошли в самую последнюю дверь. Идентификатор беспрепятственно, не требуя паролей и избегая трудоёмких опознаваний, разомкнул мембрану и пропустил нас внутрь: это в очередной раз подтвердило, что полномочия и уровень допуска милорда были практически не ограничены.
Тот факт, что регент, спровадив проветриться двух офицеров из обслуживающего персонала, сам взялся управиться с «точечником», заставил меня удивиться. Спрятавшись в ощерившемся рубильниками, рубильничками, тумблерами, сенсорами, верньерами, клавишами, кнопками, индикаторами и мониторами аппендиксе, милорд начал священнодействовать. Причём, вполне профессионально. Не человек – во всей присущей ему недостаточности и ущербности, – а воистину универсал, полубог.
Наконец-то вызванная и спроецированная Маленькая очень долго не могла ответить на моё приветствие – по причинам не технического, а целиком и полностью психологического характера. Создавалось впечатление, будто она считала меня давно погибшим: если не во времена моего предполётного лесорубства, то уж точно в эпоху покорений пространства. Пожираний, то бишь.
Оживший покойник???
Скорей всего. Она со страхом и разочарованием смотрела на меня. Во мне возникла уверенность, что именно так смотрят на явившихся с того света. Будто, возвратившись, обманули они в чём-то живущих…
– Настуся, неужели по моему телу уже пошли трупные пятна?
«Чернушность», впрочем, как и скабрезность, моих шуток всегда была прямо пропорциональна уровню моего настроения. Из чего следовало, что я находился в состоянии духа, близком ликованию. Вот, оказывается, какой я – сентиментальный, тонкокожий. Ужас.
– Расскажи мне что-нибудь. А то – рас-створюсь в мировом эфире. Теперь уж навеки. Не найдёшь.
– Анджусь, люби-имый… – выдохнула Маленькая.
– Вот это да-а… – ошеломлённо прошептал я. Затем оглянулся посмотреть, не слышал ли этого нежданного признания милорд. Он не мог не слушать: разве можно доверять судьбу королевства какому-то проходимцу, каковым являюсь я? Что мне стоило произнести одно-два названия – Экскалибур, Ти Рэкс, – чтобы все предосторожности милорда пошли насмарку?
Однако Джеймса Стюарта не было. Он доверял. Он верил в моё благородство?! Или, будучи произнесены мною, эти названия были бы точно так же отфильтрованы аппаратурой, как и фоновая картинка на заднем плане?!
– Анджей, где ты?!
«Сэр Стюарт, и что мне отвечать?»
– Я знаю, ты на Ти Рэксе! – радуясь, произнесла Настуся.
– Что-о?!! – в очередной раз за этот день я был шокирован. – Вовсе я не на Ти Рэксе!
Более глупой фразы придумать, конечно, при всём старании невозможно.