Председатель покачал головой.
– Ах, господин Шмидт, не всё можно взвесить на ваших немецких весах. Согласен, американские базы вас раздражают и влияют на вашу политику, но половина Германии оккупирована коммунистами. Это пока что большая проблема – немцы разделены на восточных и западных, многие семьи разорваны и вообще, нация состоит из двух половинок. Вот если бы русские пообещали воссоединить Германию – я бы ещё понял…
– А чем вам, герр Шмидт, не угодили наши военные базы, – подал внезапно реплику молодой человек в очках, напоминавший сову.
Шмидт нервно обернулся.
– А, старина Генри, вы, как всегда, решили проявить своё рвение в борьбе с родиной предков.
– Скорее, защитить родину предков, – тут же возразил очкарик.
Шмидт улыбнулся.
– Мистер Киссинджер, или, если быть точными, герр Хайнц Альфред Киссингер, когда в 1938 году ваши родители убегали из Баварии, чтобы не попасть в концлагерь, вы не особо рвались защищать вашу родину. А сейчас, когда еврейский мальчик из Германии вдруг стал госсекретарём США, вам не терпится эту Германию защитить? Смею вам напомнить, что защитили Германию всё те же русские. Освободили и защитили. Так что на сегодняшний день мы сами разберёмся, кто нас будет защищать.
Генри Киссинджер, уязвлённый упоминанием своего еврейского происхождения, тут же огрызнулся:
– Большевики просто присадили вас на свою газовую иглу. Вы ведь почти пять лет получаете их газ, не так ли? А лично вы, герр Шмидт, имеете профит от сделок компании Verbundnetz Gas, не так ли?
Денис Хили стукнул молотком по трибуне.
– Джентльмены, давайте сегодня снизим градус дискуссии. Господин Киссинджер, господин Шмидт. Генри, вы ещё будете иметь возможность высказать своё мнение. Сейчас, раз господин Шмидт изложил свой взгляд на русский вопрос, послушаем его.
Председатель обратился к Шмидту:
– Я понимаю вас, дорогой Гельмут, с одной стороны – сделка с коммунистами решает многие экономические и даже политические проблемы, а с другой – бизнес ваших родственников и ваш лично также весьма важен. Но я сегодня хочу поговорить не о геополитических раскладах. К ним мы вернёмся чуть позже. Сейчас меня беспокоят те процессы, которые происходят внутри Советского Союза. И прежде всего резкая смена лидеров в обойме руководителей коммунистической партии – ведь практически все члены команды Брежнева ушли, кто на покой, а кто в страну вечных снов. И как-то поразительно быстро, не правда ли? Потом, экономические и политические реформы. Которые также заставляют задуматься. И эта попытка переворота, к которому, каюсь, я немного приложил руку…
– Кстати, Денис, какого чёрта вы влезли в эту драку русских с русскими? Неужели нельзя было подождать и потом уже играть в эти игры? – внезапно с раздражением перебил председателя полноватый рыхлый джентльмен с пепельно-седыми волосами и большими залысинами, сидевший у камина и потягивавший виски из бокала.
– Да, согласен с сэром Эдвардом, мы напрасно засветились в этом деле. Ведь было ясно, что молодые сожрут стариков, почти все эти, как их там называют, «комсомольцы» прошли войну в боевых частях, их довольно долго задвигали и вот теперь они решили отыграться. Надо было просто проследить за всеми этими рокировками, а потом играть на понижение, – поддержал своего соседа довольно молодой человек с пышной гривой чёрных волос и колючим взглядом.
– Мои дорогие коллеги, вы, барон Оуэн и вы, сэр Ричард. С одной стороны, вы, конечно, правы – особенно вы, барон, как государственный секретарь по иностранным делам и делам Содружества. Но пока что вы на этом посту выражаете прежде всего интересы Джеймса Каллагана и лейбористской партии. И вы, сэр Эдвард Ричард, уже не премьер-министр Великобритании. Поэтому я понимаю, что некоторые аспекты геополитики вы можете упустить.
– Вы, господин Хили, тоже бывший министр финансов и член теневого кабинета министров, так что не надо говорить нам о том, что судьба Британии вас так сильно волнует, – заметил Дэвид Энтони Ллевеллин Оуэн, барон Оуэн, министр иностранных дел Англии.
Председатель снова улыбнулся.
– Сегодня мы здесь собрались не для того, чтобы пикироваться и обмениваться колкостями. Да, я сегодня в теневом кабинете, как и здесь, – Хили обвёл руками кабинет, в котором заседали члены клуба, – но тень даёт свои преимущества. Я нисколько не засветился в той операции русских против своего руководства. Просто мой человек, который находился в окружении министра обороны коммунистов и был завербован нашими спецслужбами, выполнил свою миссию. Игра стоила свеч – если бы старики выиграли, то, во-первых, их политика оставалась бы предсказуемой, во-вторых, наш агент серьезно бы возвысился, ну и, в-третьих, Германия не была бы окружена русскими ракетами. Увы, более молодые волки загрызли старых и оказались слишком резвыми. Именно по этой причине я сегодня и хотел бы выслушать соображения членов клуба.
– Мы, как более молодые, с бароном Оуэном, послушаем более опытных игроков, – тут же заявил сэр Эдвард Ричард Джордж Хит, которого даже политики из его окружения часто называли Тедом. Не за молодость, а за умение прикинуться в нужный момент простаком.
Сорокалетний барон Дэвид Оуэн, действительно выглядевший среди своих более степенных коллег довольно молодо, кивнул, не говоря ни слова. Но тут в разговор вмешался другой молодой человек, правда, выглядевший постарше барона ввиду того, что его высокое чело давно уже перешло в обширную лысину.
– Я не считаю молодость недостатком. И не считаю, что русские слишком уж зарываются. Да, в Европе они очень быстро продвинулись там, где раньше топтался Брежнев, но изначально именно их коммунистический лидер протянул европейцам газовую трубу. И все согласились на то, что русский газ им нужен.
– Конечно, дон Хуан, у вас в Испании тепло, вам централизованное отопление не нужно. А нам в Германии, особенно зимой, русский газ не помешает, – ворчливо заметил Гельмут Шмидт.
– Дело не только в газе, русские, наконец-то, отошли от своих догм в территориальных вопросах. И вы, дон Хуан, как испанский король, должны понимать, что это, когда часть вашей земли находится во владениях другого государства, – перебил дона Хуана Карлоса Первого сухощавый белобрысый господин, сидевший с краю.
– Джентльмены, – снова постучал по трибуне деревянным молотком председатель, – давайте не будем сейчас заниматься частностями. Я понимаю, что для Германии русский газ, а для Польши – территории Восточных Кресов являются важными темами. Поэтому я понимаю вас, господин Бжезинский, хотя сегодня вы и являетесь советником по национальной безопасности президента США. Но Польша – родина ваших предков, так что ваши чувства мне понятны. И всё же сейчас речь идёт не о дипломатических победах коммунистов – надо отдать им должное, после эпохи «мистера Нет» мы получили весьма напористую внешнюю политику Советов. Дело совсем в другом. Итак, у них там произошла смена власти. Вполне возможно, что это зрело давно. Коммунисты убрали Сталина и поменяли его на Хрущёва. Но новый их лидер проявил себя резким и неуступчивым, поэтому мы содействовали смене Хрущёва. Брежнев всех устраивал. Однако мы не ожидали, что процессы внутри Советского Союза так обострились и, честно говоря, оказались не готовы к перевороту. Зато очень хорошо теперь знаем, как всё происходило. Так вот, господа, перемены там начались серьёзные. И вопрос стоит тоже очень серьёзный. Если на нашей общей встрече здесь, в Швеции в 1973 году был одобрен специально разработанный сценарий повышения мировых цен на нефть и принят план контроля над мировыми потоками нефтедолларов, то сегодня этот план может быть оказаться под угрозой срыва. Политика всегда идёт впереди экономики. Мы принимаем политические решения для того, чтобы обеспечить решения экономических вопросов.