- Этот дон загораживает нам дорогу!
-И буду загораживать! - упрямо сказал барон.
Молодые аристократы обидно захохотали.
-Ну хорошо, - сказал Румата. - Я буду держать барона, а вы пробегайте, да побыстрее, - долго я его не удержу! Эй, там, в дверях, освободите проход!.. Барон, - сказал он, обнимая Пампу за обширную талию.
-Мне кажется, мой друг, что вы забыли одно важное обстоятельство. Ведь этот славный меч употреблялся вашими предками только для благородного боя, ибо сказано: «Не обнажай в тавернах».
На лице барона, продолжавшего вертеть мечом, появилась задумчивость.
-Но у меня же нет другого меча, - нерешительно сказал он.
-Тем более!.. - значительно сказал Румата.
-Вы так думаете? - барон все еще колебался.
-Вы же знаете это лучше меня!..
-Да, - сказал барон. - Вы правы. - Он посмотрел вверх, на свою бешено работающую кисть. - Вы не поверите, дорогой Румата, но я могу вот так три-четыре часа подряд - и нисколько не устану… Ах, почему она не видит меня сейчас?!
-Я расскажу ей, - пообещал Румата.
Барон вздохнул и опустил меч. Серые, согнувшись, кинулись мимо него. Барон проводил их взглядом.
-Не знаю, не знаю… - нерешительно сказал он. - Как вы думаете, я правильно сделал, что не проводил их пинками в зад?
-Совершенно правильно, - заверил его Румата.
-Ну что ж, - сказал барон, втискивая меч в ножны. - Раз нам не удалось подраться, то уж теперь-то мы имеем право слегка выпить и закусить.
Он стащил со стола за ноги серого лейтенанта, все еще лежавшего без сознания, и зычным голосом гаркнул:
-Эй, хозяюшка! Вина и еды!
Подошли молодые аристократы и учтиво поздравили с победой.
-Пустяки, пустяки, - благодушно сказал барон. - Шесть плюгавых молодчиков, трусливых, как все лавочники. В «Золотой Подкове» я раскидал их два десятка… Как удачно, - обратился он к Румате, - что тогда при мне не было моего боевого меча! Я мог бы в забывчивости обнажить его. И хотя «Золотая Подкова» не таверна, а всего лишь корчма…
-Некоторые так и говорят, - сказал Румата. - «Не обнажай в корчме».
Хозяйка принесла новые блюда с мясом и новые кувшины вина. Барон засучил рукава и принялся за работу.
-Кстати, - сказал Румата. - Кто были те три пленника, которых вы освободили в «Золотой Подкове»?
-Освободил? - барон перестал жевать и уставился на Румату. - Но, мой благородный друг, я, вероятно, недостаточно точно выразился! Я никого не освобождал. Ведь они были арестованы, это государственное дело… С какой стати я бы стал их освобождать? Какой-то дон, вероятно, большой трус, старик книгочей и слуга… - Он пожал плечами.
-Да, конечно, - грустно сказал Румата.
Барон вдруг налился кровью и страшно выкатил глаза.
-Что?! Опять?! - заревел он.
Румата оглянулся. В дверях стоял дон Рипат. Барон заворочался, опрокидывая скамьи и роняя блюда. Дон Рипат значительно посмотрел в глаза Руматы и вышел.
-Прошу прощенья, барон, - сказал Румата, вставая.