Иногда может присутствовать, так сказать, недобросовестность или какой-то обман, шулерство, шарлатанство (это если не давать такому более сильных оценок), то есть могут присутствовать те, кто будет выдавать разное за какое-то сверхмышление-состояние. Сюда можно отнести всякие «практики», «скрытые практики», «курсы успеха», «курсы обнаружения», «общества и сообщества самоутверждения», «собрания самоизлечения», «группы связи с каким-то тем», …позволяющие раскрыть некие возможности духа, ума, памяти, сознания, личности. Сюда также относятся все обыденные разговоры, которые выдаются за какое-то нечто, что почему-то позволяет «понять себя», а затем как-то и куда-то изменить сознание, что как бы позволяет в последующем «достичь» каких-то «успехов, стабильности, сверхуспехов»…, но в чем? Во всем? В господстве над телом, другими, другой реальностью? Получить связи, сверхсвязи, сверхзнания, сверхблагополучие, сверхспособности? Но в итоге в слабом значении все такое – это какая-то бесполезность, глупость, слабоумие, обман, познакомившись с которым у каждого (кто не готов самообманываться) возникает презрительное отношение к любой действительной духовной практике или итоговое ощущение о зря потраченном времени… И необходимо понимать, что никакая духовная практика не является абсолютно безопасным времяпрепровождением… Нужно всегда помнить, что каждый из живущих, прежде всего, происходит как мышление, то есть мышление7 – это его конституция, и всегда есть опасность такое мышление сломать, изменить, привести в негодность, сделать его неадекватным (или адекватным в сторону тех, кто пытается сломать ум адепта), непрактичным, инфантильным, слабоумным, обманутым, идиотом, выбывшим, нищим, больным, исчезнувшим… И такое может иметь разные последствия, не только для отдельного вовлеченного, но и для всех его окружающих и для всего включения в целом…8 Поэтому там, где речь идет о мыслях, о состояниях, об уме, там все не так однозначно… И если нет тех, кто думает о включении в целом, и там, где ворота открыты настежь, там может быть разное… И многие не знают о том, что к их мышлению9, то есть к ним, к их благополучию, доступ всегда открыт, и такой прямой доступ – это, прежде всего, обычное слово, которое может ранить, покалечить, вывихнуть, направить куда-то туда, спровоцировать… или даже убить… Конечно, слово также может наставить на путь, принудить вернуться, излечить, сделать сильнее…
При этом предположительно нужно помнить, что в действительном мышлении, в философском мышлении, в мышлении об основаниях нет ничего тайного в каком-то слабоумном значении. Тайна тут проста – такое мышление требует тяжелого умственного труда, умственной практики, тренировки ума, работы над текстами и над собой, поэтому такое возникает не просто так – это значительный и многолетний труд. И такой труд всегда отсекает всех желающих получить нечто даром, с ходу и для каких-то непонятных забав, не имеющих никакого отношения к тем основаниям, которые пытается разглядеть такое мышление. И многие понимают, что квантовые вычисления – это что-то непонятное, но все считают, что умение понимать философские беседы или политический, исторический замыслы… – это удел каждого, но в действительности такие беседы далеки от той пошлости, которую представляет себе обыватель, хотя это мышление и происходит с применением слов обыденного языка, то есть в отличие от математики, и другого выделенного мышления, такое мышление не создало собственного сверхвыделенного понятийного символизма, хотя математика и другое в итоге всегда обращается в обычный язык и в обычное мышление, и если это не так, то есть если математические символы нельзя преобразовать в обычный язык, тогда это нечто бессмысленное…
Но можно ли назвать такого «исследователя оснований» ученым? При этом зная, что весь эмпиризм и другое в таком исследовании невозможны. И при этом, а как не стать антинаучным? А нужно ли? И такое мышление ни в коем случае не предполагает никакой позитивистской или прикладной методологии, позволяющей создавать инструменты из вокруг происходящего. Инструментом, в каком-то слабом понимании, для такого мышления является сам присутствующий, его мышление, его сущность. То есть с помощью такого мышления не стоит решать то, что решать не нужно, и такое не отрицает взаимодействия с разным, с наукой, с другим. Поэтому философия не должна заниматься не своим делом или воспроизводить некое позитивное знание, которое должны воспроизводить те, кто занимается именно таким вот воспроизводством. И философия – это не база, не фундамент, не теоретические методы…, она таковым может быть только условно… Конечно, философия – это и включение света, а иногда – и особое прояснение. Но иногда…, в каком-то сверхзначении – это разговор о каких-то странных основаниях.
Чем еще может быть такое мышление, чем оно может являться, чем оно бывает? И тут может возникать разговор о разном непредметном знании, то есть, а какое знание на самом деле интересует человека? То, которое позволяют ему изменяться и развиваться? И философия – это в каком-то смысле и есть такое знание. Конечно, философия – это и политическое видение, и другое…, и тем, кто не производит никакого своего видения, приходится потреблять чужое…, то есть превращаться в предмет, в предмет потребления чужих разговоров об основаниях, а затем и в объект… Поэтому философия – это определенная практическая жизнедеятельность, процесс, точка для споров и диспутов, место выработки. При этом после такого не должны, но могут повести на эшафот, но это уже точка смерти мысли или?…
В таком смысле, в смысле тотального разговора об основаниях философия – это всегда мета-физика. Но это также и отдельный разговор, то есть какая-то конкретная философская система, при этом это и некоторые разделы, так как разговор об основаниях может распадаться на разное: на разговор об основаниях познавательных способностей, и о чем-то запредельном, и другом, о какой-то «онто»… И такой разговор, рассматривая разное происходящее, разное присутствующее, разное явленное может думать и об основании такого, о его онто-…логии, отсюда и философия войны, смерти, жизни, духа…, то есть любого выделенного из явленного или явленное из выделения.
В любом случае, все, все те, кто должен знать, знают, что такое казалось бы преодоленное бесполезное мышление, и именно действительное мышление, а не какая-то фальсификация, обладает страшно-разрушительной силой, и такое мышление может поставить под сомнение все и обратить в ничто любые смыслы…, а в итоге и любые основания…, а после и другое…, поэтому такое мышление – это не только взгляд туда, это иногда и разрушительное оружие тут.
––
Изложенные в работе мысли не являются учением, научением, теорией сознания или чем-то подобным. Проигранные мысли представлены в большей степени в форме неопределенного вопрошания, без предложения каких-то достоверных ответов, что предполагает воспроизводство очередного негативного метафизического учения, чего автор пожелал избежать. Работа не является классической научной монографией, все изложенное ниже нельзя воспринимать как какое-то «достоверное учение», но при этом это и не некая публицистика. Все рассказанное нужно воспринимать именно как разговор, который имеет возможность быть, точнее, он состоялся. Автор не ставил себе задачу что-либо окончательно утверждать, и такое состоявшееся мышление не претендует на какую-то позитивистскую доказательность10, но при этом это не эзотерика или какая-то примитивная мистика. Все изложенное не имеет отношения к какой-то психофилософии, психоанализу, фрейдизму, антропософии или какой-то теософии…, не связано с употреблением препаратов изменяющих сознание, не служит целям врачевания или извлечения тайных скрытых способностей.