Кроме того, в таких стаях оставлять жизнь такому врагу опасно, во-первых, надо постоянно следить за спиной, а во-вторых, это словно слабость. А слабость не прощается и следует ожидать вызова от других. Подобную слабость могут простить лишь волчице. Но они, даже очень сильные, обычно отказываются вести стаю. Но в каждой стае есть совет, вот его всегда возглавляет волчица. В него входит сила – самый сильный из стаи, ум – самый рассудительный, опыт – самый пожилой или один из них, молодость – один из совершеннолетней молодёжи и мать – волчица. Стая – это семья, не по крове, по тесноте связей. В ней все заботятся о друг друге.
А просыпалась я всегда смеясь сама над собой. Ну вот, можно книги писать. А что? Менделеев вон, спал со студенткой и видел свою таблицу элементов и их расчёт. А я сплю с сыном клиента и вижу кино об оборотнях. Вон, в собственных снах уже до выбора пары докатилась.
Волк поёт свою песню в полную луну, и волчица должна отозваться. Они гоняют по полям и лугам, лесам и горам, словом где встретились там и носятся. А потом кусают друг друга вкушая кровь своей пары. Это связывает их особыми узами. Но укус в паре, в период игр, не подчиняет. Этот укус наоборот признает пару равной. Это физический выбор между волками, оборотнями. Обычно кусают туда… ну словом где в своих играх очнулись, куда достали там и укусили. Кто за хвост, кто за загривок, а кто и за лапу или пузо…
Следующая метка на ауре – это происходит после единения душ. В обличии человека или волка пара засыпает и во сне они встречаются. Лишь полное доверие и принятие друг друга ставит метку у проснувшейся пары. У истиной пары эта связь настолько сильна, что они чувствуют друг друга. Где находится их пара, какие эмоции испытывает – это полное слияние. Они даже могут, со временем, общаться мысленно на любом расстоянии. Но у таких пар, смерть одного приводит к смерти другого. Истинные пары могут быть только если в обоих течёт кровь оборотня, даже разбавленная. У оборотня и человека дети всегда оборотни. И даже будучи истинными друг для друга у такой пары не будет полного единения.
Третий и последний этап единения – это телесное. Ну, пожалуй, тут от подробностей я откажусь. Скажу лишь, что три стадии объединения могут быть объединены во времени или нет и в любом порядке свершиться. Ведь внутренний волк любого оборотня, учуяв свою пару вывернется наизнанку, но добьётся её и никогда не отпустит, и не изменит. Измены у оборотней не возможны, найдя свою пару волку никто другой уже не нужен.
Часть 6. Дела насущные и человек незаменимый
Дело Князева двигалось и развивалось в выгодном мне свете. Как и говорил Сергей, строгий мужчина из категории «бывших не бывает» с тяжёлым и внимательным взглядом, начальник службы безопасности семьи Князевых, а он работал как личным, так и во всем семейном бизнесе руководителем службы безопасности, узнал все что я просила и даже больше.
Он не мыслимым мне способом собрал всю информацию о пострадавшем как на территории России, так и за её пределами. Фактов косвенного причастия потерпевшего к многократным похищениям, насилию и убийствам девочек младшего и младшего подросткового возраста были не оспоримы. Он был свидетелем и подозреваемым в каждом из найденных дел. И не сам.
Во многих, как выяснилось, были замешены два его брата. Везде им удавалось уходить от ответственности. Ну как везде. Старший его брат, уже покойный был так же жестоко убит. И как выяснилось, мой дед, как сейчас я, защищал виновника, он тоже признался в убийстве. Только старшего брата нынешней жертвы его убийца застал над трупом своей старшей дочери, младшую похитили, но потом нашли родственники.
А обвинённый пытал убийцу и похитителя своих дочерей до смерти. Со дня смерти старшего брата, жертва этого дела был замечен в подобных делах сам или с младшим братом. Все это позволило мне перевести дело в разряд закрытых и переквалифицировать на «страстное убийство», так называли те дела, где обвиняемые мстили. И как не странно это давало повод облегчить вину. Не предумышленное, в состоянии аффекта, защита семьи.
А если убедить семью на показания Лизы, в чем я сомневаюсь, то можно биться до победы. В смысле до условного срока или оправдания от присяжных. Я сама не заметила, но как только дело связалось с делом моего деда, я стала одержима им. Я доводила до конца свои дела, взятые ранее и отказывалась от новых. Я поняла, пока не разберусь со всем в этом деле, мне не интересно ничего другое.
А ещё, мне было страшно. По-настоящему, до ужаса. И поделилась я своим страхом не с живыми людьми, а с моим волком во сне. Просто одним вечером, поздно уходя с офиса, заметила человека, смотревшего на меня, и он был очень похож на кого-то очень страшного, только я не помнила на кого. Тогда я замкнулась у себя в офисе и дожидалась такси. А потом летела по ступенькам ожидая лифта с дрожащими коленками. А во сне кинулась к моему оборотню в волчьей шкуре и расплакалась обнимая его и жалуясь ему. Он облизал моё лицо и урчал, словно успокаивая.
Правда утром, сразу после моего ночного слезливого сна, у меня появился личный водитель и охранник. Сергей словно что-то зная или чувствуя представил мне огромного и молчаливого мужчину, Петя, просто Петя. Я даже не думала спорить или отказываться. От одного взгляда на этого просто Петю, у меня на душе разливалось тепло и покой. С таким просто Петей, ни один преследователь не страшен. Я смотрела на него как ребёнок на мороженое.
Он был со мной рядом везде, даже к туалету подходя стоял под дверью ожидая. И столько от этого просто Пети у меня было благодарности и самому Пети и Сергею, что я даже пирожки вечерами пекла и их угощала. Петя пытался отказаться, но моё спасибо в пирожках было безапелляционно принято после разъяснительно мучительной беседы. Вообще наше знакомство с Петей прошло странно. Сергей его представил и убежал в школу, у него там открытый урок намечался, и директор ему звонила с шести утра каждые пятнадцать минут с глупыми вопросами или простой истерикой.
А Петя просто отобрал у меня мою сумку и папки и сказал, что ездить мимо пробок, со слов Сергея Николаевича, я не умею, поэтому водить и выбирать маршрут он будет сам. Потом было тихое молчаливое и нейтральное общение в виде приветствия и прощания. Зато рядом с ним уже не было страшно. Особенно читая подробности дел трёх братьев – душегубов. И как они всегда остаются чистенькие, они же серийные маньяки педофилы. Это вселяло страх, подсознательный и не контролируемый мною.
Но Петя был рядом и это помогало. Я думала о работе и не боялась. Я подняла то дело деда, а начальник службы безопасности семейного бизнеса Князевых, Владимир Григорьевич, выудил копию дела по смерти моего дела из архива. Вот ведь действительно, бывших не бывает. Он находил все и сразу, основные дела и связанные, даже косвенно дела по другим фактам. Со временем Петя стал не только водителем, он знал моё расписание лучше меня и даже вносил корректировки в него.
Он напоминал, подгонял и направлял меня. Таскал папки с делами в качестве грубой мужской силы. Сортировал клиентов и посетителей. Договаривался о встречах. Сопровождал меня словно тень везде и всегда. И где бы мы не находились, в каком конце города и любой организации, он всегда находил кафешки с отличной кухней и обед у нас обязательный в расписании дня. Так что, пусть и не всегда в строго обеденное время, но мы обедали всегда. Петя был на столько мне полезен и нужен, что я уже на полном серьёзе думала и даже подсчитывала как переманить его к себе на постоянно. Вот честно, не заменимый человек этот Петя.