Я, признаться, боялся, что не получится, бросится он на них. Зарубили бы сходу. Удалось тебе…
– Сам вызвался. Никогда не встречал человека, чтоб так легко на верную смерть шел.
– А сам?
– У меня больше шансов выжить.
– Рассказывай!.. По-прежнему хочешь один?
– Вдвоем мы будем мешать друг другу.
– В пещере не мешали.
– Другая ситуация.
– Здесь хуже. Целое войско под стенами.
– С войском не справиться и вчетвером. Один не бросается в глаза.
– Кто на нас смотрит? Где один, там и два…
– Ну что ты пристал?! – сердито повернулся Кузьма к другу. – Договорились ведь! Не хочу я, чтоб ты со мной шел! Толку от твоего участия мало, а вот сгинуть на пару… Хоть один домой вернется!
– Вместе пришли, вместе и уйдем.
– Если все обойдется, и я вернусь в Путивль, кто мне поможет?
– Улеб. Сразу двоим.
– А вдруг у него не получится? Ты хоть знаешь, что и как.
– Тогда пойду я. Ты будешь ждать.
– Ты слишком молодой и горячий.
– Ты у нас спокойный и мудрый! Кто еще совсем недавно кипел, как чайник?
– Как я смогу твоим в глаза смотреть, если что случится?
– А я?
– Сможешь. У меня двое детей, сестра, брат, племянники… Я хоть что-то оставил после себя на земле. А ты единственный у родителей, своими детьми не обзавелся. Таких в старые времена даже в войско не брали.
– Не ожидал от тебя такого самопожертвования.
– Выбора нет. Не пойду, забросают город шереширами. Сгорим!
– Пробьемся!
– Через такую орду?! Убьют или, что того хуже, возьмут в полон. Поставят клеймо, как Микуле, а затем продадут на невольничьем рынке грекам.
– Я всю жизнь мечтал побывать в Греции. Представляешь, древний Константинополь, он же Царьград! Кто из историков и когда видел его вживую?
– Ты не увидишь. Посадят нас в галеру, прикуют к скамьям… Будем сидеть там в собственном дерьме и веслами ворочать пока сдохнем! Ты этого хочешь?
– Лучше уж в бою…
– Пошли спать. Голова трещит. Следующей ночью спать не придется.
– Не тебе одному…
* * *
Волк бесшумно бежал под высоким берегом речной поймы, стараясь держаться темных мест. Полная луна еще только выкатилась над зубчатой кромкой леса, и берег отбрасывал длинную тень – достаточную, чтобы укрыть не только волка, но и небольшой отряд всадников. Но всадников не было. Только одинокий зверь оставлял за собой узкий след на росной траве, и след этот невозможно было различить даже в двух шагах – настолько темно было в этот час.
В нужном ему месте волк остановился, осмотрелся и прислушался. На сотню шагов во все стороны было ни души. Тогда зверь стремительными прыжками помчался вверх по склону. Оказавшись на вершине пологого берега, замер, вглядываясь в открывшуюся его взору картину.
Все огромное пространство вдоль обоих берегов Сейма напоминало звездное небо.