Вот скажу сейчас этому мальцу с кожей кофейного цвета, что капучино его – дрянь дрянная. И что? И ничего. Я точно не начну эту неделю с правды и откровенности.
– Прекрасный кофе, благодарю.
Бежать… Бежать в офис за растворимой болтушкой и порошковыми сливками.
КОФЕ И УСПЕШНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Сегодня после выставки я раздавал автографы и произносил речь в сверкающем помещении, заставленном круглыми столами, которые замерли в красивом порядке, словно вальсирующие дамы в пышных юбках. Всё пестрело голубым и синим: скатерти, портьеры, бархатная обивка сцены, сооружённой буквально за одну ночь в банкетном зале пятизвёздочного отеля.
Мои пять самых дорогих и удачных полотен были выкуплены ещё до начала экспозиции. Остальные вот-вот разлетятся по миру, торжественно замерев на стенах чьих-то особняков и поместий.
Глаза уже ничего не видят, перегруженные блеском фотовспышек, бриллиантовых серёжек и винировых улыбок. После напряжённого года я заслуженно и сполна насытился чужим восхищением и шампанским. Пора сбежать, на пике очередной хвалебной оды, под шум аплодисментов… Сбежать, пока лёгкое опьянение и утомление не перешло в уныние и скуку.
Подогнали мою машину. Таких в Москве всего две. Дома ждала жена, между прочим, востребованный декоратор и мудрый собеседник, несмотря на блондинистость и длинноногость, уехавшая с выставки пораньше, уложить сынишку и отпустить няню.
Наконец звонил отец. Мне казалось, что его звонка я уже не дождусь. Вяло поздравить с выставкой и объяснить, что сам он приехать не мог, слишком много дел, а я уже большой, должен его понять. Поздравил в своём стиле:
– Слышал, всё прошло хорошо у тебя. Ну-ну.
И всё. А дальше о том, как он был занят. Потом ускоренное скомканное прощание, потому что у него звонил другой телефон, «да и вообще, уже поздно, в другой раз поговорим».
Я делаю себе кофе.
И размышляю о том, что тому, кто «уже большой мальчик», тому, кто состоялся, тому, кто успешен, важнее всего был этот звонок от папы. Хотя бы сейчас. С похвалой. С поддержкой. С радостью. С гордостью за сына. С нескончаемым потоком добрых, ласковых, подбадривающих слов.
На лестнице сонный сынишка с измалёванным и немного мятым листом формата А4.
«Это мне? Почему так поздно не спишь? Ждал меня?»
Ну что же, Вселенная, пора разорвать порочный круг.
«Ты молодец, малыш! Я приколю его на один из своих холстов и использую твою идею для новой работы. Пойдём-ка спать. А завтра я жду новых рисунков. Ты лучше всех. Я горжусь тобой, сын. Я всегда горжусь тобою, сын, и в горе, и в радости.»
А кофе? Кофе остынет, и чашка утром будет вымыта.
КОФЕ В ХУРГАДЕ
С этим городом или курортной деревушкой, как вам больше нравится, у меня сложные отношения. Были пройдены все стадии: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие.
Отрицание. Этого не может быть. Я здесь ненадолго. Может быть год. Работа интересная и погода хорошая. Но я точно не буду здесь жить.
Гнев. Послушайте, местные граждане, как можно швырять мусор, где придётся? Вам самим не противно? Дамы, как можно заматывать волосы косынкой в полосочку, натягивать розовые леггинсы в цветок и сверху бесформенное нечто в крупную клетку, и всё это одновременно? Ходячий инфаркт Славы Зайцева! Люди, выучите правила дорожного движения, не обязательно парковать машину непосредственно у входа в кафе, пару метров можно и прогуляться.
Торг. Ничего, ничего… Ещё годик. И всё. Ну два. Зарплату подняли, в отпуск отправили. Побывать на родных землях, вдохнуть дождевую свежесть, съесть йогурт, подержаться за берёзку, купить оригинальные кроссовки.
Депрессия. Засосала африкано-восточная пучина. В сладких мечтах – шашлычные посиделки с родными и друзьями. Серьёзно, три года без дождя? Нет, здесь никогда не научатся делать настоящий кефир. Товарищи арабы, женщина, надевшая открытое платье, не является доступной. Просто жарко, и она на отдыхе! Нет, не нужно мыть мою машину у магазина грязной тряпкой! Нет, я не хочу купить пирамидку из алебастра!
Принятие. А впрочем… Миллионы людей мечтают оказаться на моём месте. Здесь всегда тепло, и нет необходимости иметь комплекты одежды и обуви на все сезоны, потому что сезон один – да здравствует футболка! А вот и зимняя клубника, ягода к ягоде, в своей шокирующей дешевизне. И море. Всегда море. То сине-серое, в шапке из ватных облаков, то лазурно-бирюзовое под плоским голубым небом.
Кафе возникают здесь с удивительной мгновенностью. Потому что новоявленные бизнесмены не скованы бюрократической многоступенчатой машиной оформления бумаг. Вот и выскакивают новые кафе, словно сыпь у подростка. В меню кальян, крепкий чёрный чай с мятой и, естественно, дань моде – капучино. Только не спишите, ведь здесь не скованы и международными стандартами.
Слышу, как матёрый местный бариста обучает новенького:
– Молоко должно быть горячим, почти кипяток. Пену не обязательно. Главное, кофе должен быть горячим, гости так любят.
Лучезарно улыбаюсь и прохожу мимо. Надёжнее туда, в брендовое место с профессиональным оборудованием, где всё автоматизировано, а за столиками вальяжничают местные ценители и европейцы, протестировавшие все круги капучинового ада.
Кофе и круассан. Много ли надо?
КОФЕ В СРЕДУ
Невнятный день среда. И ни туда, и ни сюда. В среду ни у кого нет оправданий недоделать что-то и уйти пораньше.
Силя встала сегодня рано. Силя – это сокращённо от Сильвестрина. Во всём виновата мама, которая назвала дочь во время отсутствия папы и душевного равновесия, в честь любимого мужественного импортного красавчика Сильвестра Сталлоне.
Незнакомым людям, с которыми не предвиделось дальнейших встреч и тесного общения, Силя представлялась Светой, во избежание вопросов, взглядов и объяснений.
Так вот, этим посредственно-средним утром Силя проснулась ни свет ни заря. Решающий день. Её проект либо примут, либо нет. Перепроверила ещё раз внушительные листы А3 и А2 форматов, чертежи на планшете, ноутбук, папки на рабочем столе.
Есть от нервного перевозбуждения не хотелось, но Силя знала, что сдавать проект на пустой желудок нельзя. Овсянка с ягодами и чай. Кофе нельзя. И так вся на взводе. На кухонном столе лежит многостраничный глянец. На обороте обложки гороскоп.
Ага. Так… Луна в Скорпионе… Так-так… Тревожность… Ну-ну… Сложности… Не начинать важные дела… Ну вот ещё… Марс в Десятом Доме… Ага… Фу. Всё. Вот зачем она это прочла?
В форточку влетел воробей. Он сел на створку, вцепившись в неё своими лапками-проволочками, и дёргано разглядывал Силю то правым, то левым глазом.
Силя попыталась его прогнать и помахала журналом. Воробей сорвался, покружил и вернулся на прежнее место. Силя положила журнал на подоконник и решила приманить птицу крошками. Пока она добывала крохи, воробушек поднапрягся, обгадил журнал и улетел.
Восемь тридцать утра, а она уже ожидает приёма под кабинетом, со всем своим электронным добром, уверенностью и тубусом. Румяная, с огнём в глазах.
Летящее здание. Прозрачные стены, широкие винтовые лестницы будто висят в воздухе, беззвучные дизайнерские фонтаны, утекающие снизу вверх. Во всей этой невесомости и минимализме – коричнево-каштановый кожаный диван, фигурный сруб сосны под журнальный столик и островок изумрудно-зелёного ковролина вдруг дают ощущение уюта, заземлённости и покоя. Силя погладила диван и выдохнула, удобно умостив спину.
Через два с половиной часа она вошла в бушующую улицу хриплая, обессиленная, но счастливая. Принято!
Дома Силя засыпала чайную ложку кофе с горочкой в турку, залила горячей водой и поставила на горелку. Голубится газовое пламя, шипит медная узорчатая турка, собирая кверху пенку с предупреждением не отходить ни на минуту. Закипел. Отставила. Еще разок дала пене подняться.