Для Уланова этот кошмар начался даже более счастливо, чем для остальных его невольных участников, хотя сам бы он этого не сказал.
Когда рано утром он выглянул из окна своей библиотеки, то подумал, что продолжается его ночной сон. Он не мог в это поверить! Первый раз в жизни он видел в своём родном, милом сердцу городке подобную картину: на улице не было ни одного человека. Не было детей, не было даже кошек и собак. По улице не прошел ни один прохожий.
У библиотекаря редко бывали тревожные предчувствия, но в эту минуту у него возникло-таки смутное подозрение. Благодаря этому предчувствию, он не стал торопиться с тем, чтобы выбежать из помещения на улицу. Вместо этого он поднялся по винтовой лестнице на самый верх деревянной башенки, чтобы ещё раз более пристально осмотреть городок с высоты третьего этажа. Наверное, выше этой башенки здесь был только шпиль старой церкви, находившейся чуть поодаль и выглядевшей столь же заброшено.
Теперь он ужаснулся ещё больше, поскольку городок был действительно безжизненным. Но ужаснее всего было то, что он не знал, чем это можно объяснить. Не могло же впрямь случиться так, что за одну ночь все жители покинули родной город по какой-то неизвестной причине, оставив библиотекаря одного. Тем не менее, многие из домов до сих пор стояли с прикрытыми на ночь ставнями, унылые, погружённые в непривычную тишину.
Ужас был настолько силён, что Уланов собрался было мчаться вон из своего жилища в поисках объяснений столь странного явления, когда неожиданно заметил бегущую по улице фигуру человека. Последний явно спешил, не разбирая дороги, то и дело пугливо озираясь, словно его кто-то преследовал. Судя по всему, это был единственный человек в городке, и он был до боли знаком Уланову. Вряд ли на своём веку он встречал более неприятного для себя субъекта, каковым являлся его лютый ненавистник, мясник Яков, рослый детина, который славился тем, что его трудно было чем-то всерьёз пронять или тем более напугать. Но теперь, вполне определённо, он был напуган; Уланов почувствовал в нём этот страх и, точно заразная болезнь, он передался и ему самому.
Вначале Матвей с интересом наблюдал за мясником, который в ярости выкрикивал что-то нечленораздельное в пустоту, но когда тот вдруг, резко сменив курс, бросился в сторону библиотеки, Уланов не на шутку испугался и сам. Яков ужасал его, пожалуй, даже больше, чем все необъяснимые явления. Уланов видел в нём не более чем угрозу своей библиотеке, но это было страшнее всего.
Всегда ужасно расстаться с тем, что дороже тебе всего на свете, в чём по большей части состоит смысл твоей жизни. Кроме того, Уланов был фанатично уверен, что является хранителем редчайших изданий и рукописей, – некоторые из них запечатлели историю его родного городка. Поэтому он расторопно скатился с лестницы вниз, решив отстаивать своё достояние до конца.
Очень скоро он услышал громкий стук в дверь, содрогнувшуюся под ударом тяжёлого кулака Якова, после чего раздался хриплый голос:
– Откройте, если есть кто живой! – в этом вопле была и паника, и ярость, и отчаяние.
– Чего ты хочешь? – крикнул в ответ Матвей. – Спалить мою библиотеку? Если да, то лучше убирайся!
– Они совсем рядом! – возопил Яков в ответ, и спустя секунду в окне показалось его ошалелое раскрасневшееся лицо. – Если ты не откроешь, они прикончат меня…
Матвей в недоумении смотрел на эту перекошенную от ужаса физиономию; с одной стороны, он не видел вокруг ни души, с другой – эмоции и весь облик Якова внушали доверие настолько, насколько можно было доверять заклятому врагу.
Неожиданно Яков вскрикнул, точно от боли, развернулся, как бы обороняясь, и снова скрылся из виду. Однако Матвей знал, что тот находится недалеко от двери. С минуту он колебался, потом отпер входную дверь и едва успел уклониться в сторону, как мясник с шумом влетел в прихожую, захлопнув за собой дверь.
Прижавшись к стене, он некоторое время молча стоял, приходя в себя; на его лбу выступила испарина, глаза затравленно смотрели из-под нахмуренных бровей, он задыхался от бега. Только теперь Матвей заметил, что его непрошеный гость был вооружён увесистым мясницким ножом. При таком оружии и в рабочем переднике он выглядел отнюдь не безобидно. Было похоже, что его оторвали от любимого занятия – разделки свежих туш.
– По-моему, я ранил одного из них, – произнёс мясник, потрясая перед Матвеем своим тесаком. – Глянь, на лезвии осталась кровь. Меня не так-то легко взять, дружище!..
Устало улыбнувшись, он спрятал свой нож и огляделся.
– Так-так, – с иронией проговорил он, – значит, я попал в логово книжного червя. Никогда бы не подумал, что напрошусь к тебе в гости…
– В чём дело? – холодно спросил Матвей.
– Не волнуйся, я пришёл с миром. Единственное, что мне надо, это временный приют, чтобы обмозговать все эти чёртовы дела.
– Любопытно, что это за дела? – с сарказмом спросил Уланов. – Может, кто-то в нашем городе просто выпил лишнего и теперь выдумывает невесть чего?
– Нет уж, тут ты малость ошибся, – ответил Яков, мрачно взглянув на библиотекаря. – Всё дело в том, что на наш городок напала армия невидимок. Они совершенно прозрачны, как стекло, поверь мне, Матвей. Но у них есть плоть, есть костяк и скелет, а может быть, и голова на плечах, потому что я слышал их голоса. Они спорили, договариваясь, как лучше меня изловить. Но я для них – крепкий орешек…
– Невидимки?! – переспросил Матвей. – Странно!..
Что-то крутилось в его голове, связанное с этим необычным словом, но он никак не мог вспомнить, что именно. Что-то очень важное! И всё-таки он с трудом верил Якову, несмотря на то, что весь облик мясника был красноречивее самых горячих упражнений в словесности.
Матвей подошёл к окну, осторожно выглянув на улицу.
– Вряд ли ты что-нибудь там увидишь, – произнёс Яков. – Не забудь о том, что они невидимы. Но это вовсе не значит, что они безопасны.
Эти слова прозвучали буквально за пару секунд до того, как в воздухе неожиданно что-то просвистело и с грохотом влетело в окно, разбив его вдребезги. Уланов едва успел уклониться от падающих осколков стекла и в изумлении уставился на предмет, которым протаранили окно – обычный булыжник весом не менее пяти килограммов. Матвей глянул в разбитый оконный проём, изумившись ещё больше: на улице по-прежнему не было абсолютно никого, и только чей-то злорадный смех, казалось, донёсся со всех сторон одновременно, словно вся улица, весь город были пронизаны смеющимися динамиками. И ничего, кроме смеха.
– Теперь сообразили, что к чему, дорогой книголюб? – с издёвкой спросил Яков.
– Что же нам делать? – Этот вопрос прозвучал наивно и бессмысленно, поскольку гость библиотекаря выглядел немногим более уверенно, чем он сам.
Не дожидаясь ответа Якова, он направился в сторону ближайшего книжного шкафа и начал просматривать книги одну за другой. Между тем мясник занял пост у разбитого окна, держа наготове свой тесак.
– Если бы только у вас вместо книг была хоть пара карабинов, мы бы сразу разобрались с ними, – с досадой проговорил Яков.
– Может быть, стоит вначале узнать о наших противниках побольше из книг, чем наобум палить по ним из ружей и пистолетов, – возразил Уланов. – Может, сразу сбросим на них ядерную бомбу?
– Ну, так о чём расскажут ваши мудрые тома? – отозвался Яков без особого одобрения.
Матвей разложил перед собой на столе несколько книг.
– Признаюсь, полезных сведений на эту тему очень мало, – ответил он. – Но кое-что всё-таки имеется. Полезно это или нет, судите сами. В первую очередь, мы должны иметь в виду, что невидимок как таковых не существует!.. – Уланов с излишним пафосом продемонстрировал Якову потёртую книжицу с броским названием: «Человек-невидимка». – Вот одно из немногих и, пожалуй, самых лучших произведений на эту тему, написанное около ста лет тому назад. Не читали?