Даже ВВЛК - вневременная связь по личному коду - порой не может пробить канал в Просторе, и тогда приходит пора молчания. Такое же не раз случалось и со мною - мы с Лючаной издавна были коллегами и работали в паре, пока на меня не снизошло то, что я считал благодатью, Лючана же называла просто ленью. Хотя я полагал, что она слишком упрощает проблему.
-Женщина? Ну и что же она сказала? Готов поспорить - ей нужно отыскать пропавшую болонку.
-Она сказала…
Тут Вратарь включил запись, и я услышал несколько слов, приводить которые не стану по соображениям приличия.
-И все?
-Обещала зайти позже.
-Покажи ее.
Любой человек, стучавшийся в мою дверь, оставлял, хотел он того или нет, свое объемное изображение в памяти Вратаря.
Сейчас оно возникло на стене прихожей, превратившейся в экран, являвшийся, условно говоря, лицом моего охранителя.
Женщина была для нетребовательного вкуса ничего себе. По облику - лет под тридцать. Черты лица правильные, я бы даже сказал - красивые, но выражение - надменно-холодное. И сердитое к тому же. Длинные черные волосы, слегка подвитые на кончиках. Стройная фигура. Строгий костюм. На плече висит сумка, по объему не уступающая чемодану. И достаточно увесистая - судя по тому, как глубоко ремень вжимался в плечо.
Болонка? Вряд ли. Такие дамы если и держат собак, то бойцовых пород.
-Убери. И сохрани.
Вратарь повиновался. Спросил только:
-Ты дома?
Мы с ним на «ты», дружим давно - с тех пор, как я установил его в намного лучшие времена. И он будет последним, что я продам, когда не останется другого выхода.
-Дома.
Подумав, я добавил:
-Но режим - строгий.
-Ясно, - откликнулся он и умолк, погасив свою физиономию.
После чего я направился жарить себе яичницу. Но не успел даже вынуть сырье из холодильника, как Вратарь принялся активно мешать мне:
-Эта женщина снова вошла в дом.
(Одна из его камер сверху следит за подъездом. Роскошь, теперь уже ненужная, но я не отказываюсь от нее: такие штуки помогают мне сохранять хоть какое-то самоуважение. Все кажется, что я для кого-то все еще обладаю каким-то значением, не всегда положительным, и потому нельзя пренебрегать предосторожностями).
На этот раз те же слова, что давеча женщина, произнес я сам.
-Впустить?
-Если у нее все в порядке. Строгая проверка, забыл?
Очень уж не нравилась мне написанная на ее лице жесткость. С такими дамами бывает труднее разговаривать мирно, чем с мужиками. Слишком они эмоциональны.
-Ясно. Строгая проверка. А она уже звонила у двери.
Сидя в моей приемной (она же по совместительству гостиная, кабинет и столовая в торжественных случаях), я внимательно наблюдал за поведением нежданной гостьи в проверочном тамбуре - так называлось у меня то, что обычно обозначают как прихожую. Дама виднелась сразу на четырех экранах: фронт, тыл и оба фланга. Никакое скрытое действие посетителя при таком обзоре не укрылось бы от наблюдателя - от меня. Тем временем она вела переговоры с Вратарем. Голос визитерши соответствовал облику: был слишком резок для дамы приятного облика. Вратарь же оставался, как всегда, вежливым и спокойным: гиперсхемы не ведают страстей.
-Цель вашего визита, мадам?
-Она конфиденциальна.