Начало лета 1918 г. в России стало нелегким, а продовольственное положение – критическим. Большевики столкнулись с серьезной проблемой повсеместного саботажа крестьянами советской власти. Большинство уездных и волостных Советов Пензенской, Тамбовской и Саратовской губерний выступили против изъятия излишков хлеба. Именно тогда Ленин написал в Совнарком о том, что «недооцениваем пензенскую опасность». Надо сказать, что крестьянское восстание в Пензенской губернии – это один из характерных эпизодов Гражданской войны всей России. Летом того же года огромная часть страны находилась под оккупацией международных интервентов, а восстанием чехословаков была отрезана Сибирь и часть Поволжья. Пензенская губерния занимало важное, ключевое место в планах снабжения городов. Еще 9 мая вышел декрет, подтверждающий государственную монополию хлебной торговли, введённую Временным правительством и запрещающий частную торговлю хлебом. А 13 мая 1918 г. декретом «О предоставлении народному комиссару продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими», были установлены основные положения продовольственной программы, которые заключались в централизованной заготовке и распределении продовольствия, подавлении сопротивления кулаков и борьбе с мешочничеством. В итоге был выработан план заготовки сельскохозяйственных продуктов и товарообмена. Тем самым Советская власть в значительной степени осуществила обозначившиеся еще министерством Временного правительства реформы, а начало продразвёрстки, как мы знаем, было положено правительством Российской Империи в ноябре 1916 г. и продолжено Временным, а затем и Советским правительством.
Воспоминания Валяева Ивана Фёдоровича.
Иван Фёдорович Валяев, 1912 г. рождения, в комсомол вступил в 1926 г., в партию принят в 1931 г. Был активным борцом за коллективизацию в сс. Чаадаевке, Нижней и Средней Елюзани. Работал председателем колхоза в с. Чаадаевке в 1929–30 гг., в с. Нижняя Елюзань – в 1931–32 гг. С 1935 г. на районной ответственной работе, первый секретарь Городищенского РК КПСС и до 1954 г. секретарь РК в др. районах области. С 1955 до 1959 г. был председателем колхоза в с. Средняя Елюзань.
«Помнится, что в период с 1929 по 1932 гг. деревня бурлила, как в дни революции. Мне довелось участвовать в проведении политики партии в сёлах Городищенского района. Время было тревожное. Ликвидировать кулачество как класс было не так просто. Решения в раскулачивании выносились на общем собрании колхозников, а у кулаков в селе были родственники, да и сами они не хотели уступать. Иногда доходило до острых конфликтов. Например, попытка кулака Алмакаева из с. Нижняя Елюзань во время его выселения применить оружие, если бы не решительные действия комсомольцев Василия Чугунова и Каюма Зеникова, неизвестно, чем бы всё кончилось. Кулаки не оставляли своих коварных замыслов. Они решили применить террор. Я помню, как в 1932 г. антисоветские элементы пытались запугать колхозников массовыми пожарами. Поджоги совершались, как правило, днём, в разгар полевых работ, когда большинство людей было в поле. Попытки подорвать новые общественные хозяйства изнутри не удались. Хозяйства росли и твёрдо становились на ноги. Большую роль в организационно-хозяйственном укреплении колхозов сыграли созданные партией политические отделы и помощь государства через машинно-тракторный парк»[49].
В качестве агитатора продовольственной программы и необходимости «твердой руки» (изречение Ленина) была направлена в губернию Евгения Бош. Тем временем в с. Кучки вспыхнуло кулацкое восстание с участием левых эсеров, которые убили 12 чел. продотрядовцев и членов комитета бедноты. В ответ местный Совдеп объявил ряд волостей Пензенского и Мокшанского уезда на особом положении. Прибывший отряд красноармейцев подавила восстание, расстреляв при этом 13 организаторов и убийц продотрядовцев. Эти волнения перекинулись в другие уезды, в том числе Кузнецкий и Чембарский уезды.
Продовольственная разверстка (продразверстка) заключалась в обязательной сдаче крестьянами государству по твёрдым ценам всех излишков (сверх установленных норм на личные и хозяйственные нужды) хлеба и других продуктов в 1918 г., и прослужила эта программа до 1921 г. В период НЭПа она была заменена продовольственным налогом (продналогом). В условиях блокады центра России интервентами беднейшее сельское население голодало, но еще больше голодали городские жители. К лету 1921 г., когда началась сильнейшая засуха, голод достиг своего пика, и этому способствовало в числе прочих причин и изъятие продовольственных запасов во время продразвёрстки осенью 1920 г. Еще в конце апреля 1921 г. правительство приняло постановление «О борьбе с засухой». В мае и июне 1921 г. Ленин лично распорядился о закупках продовольствия за рубежом, но его количества не хватало даже для питания рабочих в городах. В июне месяце вышла статья в «Правде» о голоде в Поволжье, где отмечалось, что это бедствие разразилось сильнее, чем даже в жестоком 1891 г.
В период военной интервенции России странами Антанты в 1918–1921 гг. было вывезено с оккупированных территорий практически всё: производственные мощности, сельхозтехника, запасы продовольствия, даже рельсы из железнодорожных путей, нанося тем самым гигантский ущерб помышленному и аграрному производству. В таких условиях разразившая в стране засуха стала поистине настоящей трагедией для всего населения страны, а особенно крестьянского. Для борьбы с голодом и в целях спасения населения государством были мобилизованы все учреждения, предприятия, кооперативные, профсоюзные, молодёжные организации, Красная армия. Декретом ВЦИК Советов от 18 июня 1921 г. была образована Центральная комиссия помощи голодающим – организация с чрезвычайными полномочиями в области снабжения и распределения продовольствия. Советское правительство было вынуждено ввести строжайший учет продовольственных излишков, в основном в зажиточных кулацких хозяйствах, которые, надо сказать, всячески саботировали эти мероприятия и занимались нескрываемым вредительством, чтобы сохранить «свободу торговли», а на самом деле – спекуляцию хлебом на фоне разразившего голода. В этих условиях продразверстка была единственной мерой, чтобы спасти миллионы людей от голода и, естественно, не могла новая власть допустить того, чтобы кучка кулаков и помещиков, как и прежде, устраивала геноцид батраков и беднейших слоев населения.
Но уже к 1925 г. сельское хозяйство достигло почти довоенного уровня в своем развитии. Его валовая продукция в 1925/26 г. оценивалась в 9746 млн против 10225 млн довоенных рублей в 1913/14 г. Производство зерна в 1925 г. превысила средний довоенный показатель. Общая посевная площадь в 1925 г. стала равна уровня 1913 г., хотя посев пшеницы сократился в сравнении с довоенным на 21 %, но увеличился при этом посев технических культур. Численность скота (всех возрастов) за эти пять лет также достигла уровня дореволюционного периода, за исключением лошадей. В 1913 г. был собран хороший урожай, хозяйство еще не было подорвано последствиями Мировой и Гражданской войн. Но, тем не менее, статистические показатели свидетельствуют о том, что русская деревня не обеспечивала даже минимальных физиологических норм потребления основных продуктов населением России, включая и собственно крестьянское население. Сельскому хозяйству в России были необходимы средства повышения естественного плодородия: технологии, машины и удобрения.