Семёнов несколько секунд помолчал, взял свою чашку, посмотрел на неё секунду, и продолжил:
– Самое интересное, что на некоторых этапах телепортации, предметы могут не только перемещаться, но и возвращаться в исходную точку…
3.
– Я, кажется, понял… Я, точно, понял! – Иван Сергеевич просиял. – Надо же! Оказывается… Нет! Этого не может быть… Но, тогда, как? Как объяснить всё то, что с нами случилось?
– Что ты понял, Командир? – Мне совершенно непонятен ход мыслей Митина.
– Смотри, Николай! Когда мы погружались, где-то неподалёку… Хотя, это и не обязательно, может, и чёрти где, проводили какой-то секретный эксперимент. Если бы он не был секретным, мы бы о нём знали.
– Допустим…
– И что-то у них пошло «не так»…
– И такое может быть!
– И вот, смотри! Когда мы погрузились «Пытливый» прошёл в пограничную зону… Видимо, тот эксперимент был как-то связан с телепортацией… Только вот, мы совсем ничего не знаем о ней! «Пытливый» мгновенно переместился куда-то, похоже, в какую-то кофейную чашку, при этом в сотни раз большую, чем мы привыкли… А может, не чашка оказалась огромной, а наш батискаф уменьшился! Ты понял? Нас занесло в чашку, ты взял пробу «грязи», а это была вовсе не грязь, а кофейня гуща! А потом, ты начал бурить дно! Вот! А ты думал, откуда фаянс под коронку попал…
– Понял! И температура…
– Вот именно! Кто-то недавно сварил кофе, во всяком случае, он ещё не успел остыть.
– А если бы мы остались на дне? Что могло с нами стать?
– Что ещё могло с нами случиться…Думаю, мы никогда бы не вернулись! Если бы мы даже не сварились, не спеклись живьём в гондоле, то нас бы, вместе с «Пытливым», выплеснули из чашки в раковину и смыли…
– А почему тогда поверхность «дна» была не гладкая, как у всех нормальных фаянсовых чашек, а какая-то шершавая? И на ней я видел рытвины, как от плуга…
– Не допускаешь мысли, что в условиях, как бы это правильно сказать, изменённого масштаба, даже полированная поверхность – далеко не гладкая… Да и в той чашке, наверное, ложкой шурудили… Сахар размешивали, вот и поцарапали!
– А как тогда быть с изменением плотности? Если пустой батискаф имеет водоизмещение двадцать тонн, то в «чужом мире» он может не висит и миллиграмма! Видимо, в том мире действуют какие-то другие законы…
– Забавно это всё-таки… Оказаться в пучинах капучино! – Заметил я. – Звучит, по-моему, красиво!
– Это не «капучино»! Скорее, «эспрессо»… Что б получилось капучино – нужно добавить вспененное подогретое молоко! – Командир, с видимым удовольствием, сделал небольшой глоток из маленькой кофейной чашечки. – Ты, Коля, отличный гидронавт, но, увы, совершенно не разбираешься в кофе…
Исправляйся!
Дана Зарован (БекНазарова Надежда) Бог не играет в кости
(Рассказный семинар «Фанданго-Аэлита-2019г.»)
На автобусной остановке постепенно собирался народ. Одни присели нахохлившимися воробьями на скамейку. Другие теснились под пластиковым навесом, словно оттого становилось теплее.
По условиям конкурса, из рассказа «опыляемого» брался первый абзац. Остальное – могло не иметь отношения к содержанию исходного рассказа.
Николай Остапцов
:
Бог не играет в кости
(Конкурс «Перекрёстное опыление» на Крымконе «Фанданго-Аэлита-2019г.»)
На автобусной остановке постепенно собирался народ. Одни присели нахохлившимися воробьями на скамейку. Другие теснились под пластиковым навесом, словно оттого становилось теплее.
Увы, теплее не становилось. Автобус не появлялся, а мороз всё крепчал.
– Спорим, сейчас «четвёрка» придёт? – Студент-второкурсник из универа коротал время беседой со знакомой девушкой, видимо, такой же студенткой.
– А спорим, мне сейчас – всё равно! – Ответила она. – Пусть хоть «шестой». Он, правда, не идёт до Калининского, ну, да и ладно! Лишь бы не ждать! Дубарь-то какой!
– Ну, дубабрь на дворе, вот и дубарь! А у нас дома оттепель сейчас. Говорят, даже миндаль зацвёл…
Они с минуту помолчали.
– Знаешь, – предположил парень, – мне почему-то кажется, что автобусы ходят не по расписанию, как они говорят, а по какой-то особой закономерности… Причём, присутствие наблюдателя влияет на результат наблюдений, как в квантовой механике!
– Скажи уже прямо: Закон Мерфи! Как там было… Наиболее вероятно наименее желаемое событие? – Девушка поправила толстые очки. – Может, я не совсем точно говорю, но так – понятнее!
– Хочешь сказать, если мы ждём «четвёрку», то придёт всё, что угодно, но только не «четвёрка»? В таком случае, нужный автобус не придёт вообще никогда! Но ведь каждый знает, что это не так! Рано или поздно, нужный автобус появится!
– Появится…
– Значит, твоя теория ошибочна!
– Смотри! Автобус!
Люди заметно оживились. Старый оранжевый «скотовоз» медленно подкатил к остановке. Сквозь замёрзшее лобовое стекло угадывалась единица.
– Странно… никогда «единичка» тут не ходила!
– Машина идёт в парк по второму маршруту! – Голос простуженного водителя, до неузнаваемости искажённый «кривоговорителем» вызвал замешательство.
– Как это, «по второму»? Мы уже час ждём!
– Совсем никакого уважения!
– Да что вы ругаетесь? Следом идёт другой автобус!
«Скотовоз» тронулся с места, обдав людей на остановке густым чёрным дымом.
– Вот видишь! А говоришь, тебе всё равно… Бог в кости не играет!
– Напрасно, юноша, вы так думаете! – Скучающий рядом седобородый старик вынул из кармана потёртый пластиковый кубик от какой-то детской настольной игры, подкинул его вверх, не глядя, поймал и зажал его в кулаке. – Сейчас придёт «четвёрка»! Или вы так не считаете?
Орден Хрустального кортика
– Сколько лет! – Радостно закричал, увидев меня Тодоровский. – Сколько ж мы с тобой не виделись?
Я лихорадочно стал прикидывать, сколько времени прошло с момента нашей с ним последней встречи. Получалось, больше ста лет! Он тогда был поручиком кавалерии, лихо обращался с саблей, всех удивлял мастерством стрельбы из револьвера, а в карточных играх, так и вовсе, ему не было равных. Я тогда изображал полкового священника и не мог «блистать» такими «талантами».
– Давненько, давненько! Ещё в Русско-японскую! В Манчжурии!
– Точно! – Старый вампир, конечно, не выглядел на свои семьсот с лишним лет. Максимум, лет на пятьдесят, если на общечеловеческие… – Хорошие времена были! И сытые, и, вполне, безопасные… И никто на нас внимания не обращал…
– Не скажи, Дмитрий Петрович! Ещё как обращали! Особенно, если мы теряли осторожность… Знаешь сколько раз ко мне приходили исповедоваться, заодно и поделиться своими подозрениями на твой счёт?
– Полноте, сударь! – На старинный манер осадил мой пыл бывший князь Забубённый, он же – бывший поручик Шнырин, и мало ли кто ещё «бывший». – В те времена никто даже не представлял, что быть вампиром и при этом не пить кровь – вполне нормально! В те времена ведь как считали?
– Это понятно, Петрович! Но, согласись, когда их обгладывали за карточным столом, они чувствовали…
– Да бросьте, Отец Егорий… Георгий… Кстати, как тебя сейчас зовут?
– Юрий Михалыч Бутылин, если интересно… Тружусь в средней школе, учителем истории. Да-да! В «очень средней» школе, «очень средним» учителем. В июне пора бы поменять школу, а то возникнут подозрения, ведь я, как-то, не старею…
– И не жалко детишек?
– А кем, с твоего позволения, мне работать? Водителем на самосвале? Или, может, электриком? Как ни крути, а лучшей профессии для человека с моей особенностью, – не найти!
– Но ведь…
– Эмоции, Дмитрий Петрович, это мощная энергия! И не обязательно отрицательные! Не доводилось ли, читать «Тимур и его команда» Аркадия Гайдара? – Петрович, кивнул. – Помнишь, финал? Не напрягайся! Не ручаюсь за точность, но там было что-то такое: «Все вокруг спокойны, значит, и я спокоен тоже!». Для меня это – «Все вокруг спокойны, значит, я голоден!». Не могу, если вокруг ничего не происходит! Мне обязательно нужно, что бы кто-то вокруг волновался, боялся, нервничал… На худой конец, пойдёт и радость, смех… А где, как не в школе, эмоции проявляются столь ярко и столь искренне?