Конечно, можно было сесть на один из них и доехать до метро, а потом с пересадками ехать на Гражданский проспект к тёте Вале, но ему что-то очень не хотелось толкаться в утренних поездах с чемоданом, поэтому он решил ехать на такси.
Тут как раз один из таких таксистов и подошёл к нему.
– С поезда, что ли? – доброжелательно поинтересовался он.
– Угу, – в подтверждение его слов Бородин кивнул головой.
– Куда ехать собираетесь? – вежливо продолжил выспрашивать таксист.
Прежде чем ответить, Бородин осмотрел таксиста. Это был мужик одного роста с ним, аккуратно одетый, но возрастом намного старше Бородина. Вид его внушал доверие, поэтому он, пожав плечами, ответил:
– На Гражданку.
– Ого! – невольно вырвалось у таксиста. – Так это же почти в Мурино, совсем другая сторона города.
Бородин почувствовал, что таксист, конечно же, повезёт его, но набивает цену своей услуги, поэтому возразил, стараясь придать уверенность своему голосу:
– Нет, это рядом с проспектом Луначарского. Я покажу где, – и вновь посмотрел на таксиста. – Так повезёшь или нет?
Таксист, немного подумав, как бы нехотя решил:
– Довезти-то можно, только вот как с оплатой-то быть?
– А как быть? – усмехнулся Бородин. – Сколько счётчик настучит, так пару рубчиков сверху добавится, – и посмотрел на колеблющегося таксиста.
Тот, немного подумав, решил:
– Маловато, конечно, но поехали. – И тут же добавил: – Если бы не утро, то за такие деньги я бы в такую даль ни за что не поехал.
– Так едем или нет? – не понял его Бородин.
– Едем, едем, – проворчал таксист и, подхватив чемодан Бородина, двинулся к своей жёлтой «Волге», стоявшей тут же в небольшой очереди.
Бородин невольно удивился действиям таксиста, но, промолчав, последовал за ним.
Во Владивостоке ни один таксист за чемодан не хватался. Там они себе цену знали и никогда не заигрывали или не заискивали перед пассажирами.
Таксист открыл багажник, уложил туда чемодан, подошёл к своей двери и, посмотрев на Бородина, удивлённо спросил:
– Чего стоишь? Садись, поехали, – и уселся за руль.
Послушав его, Бородин поудобнее устроился на пассажирском сиденье рядом с водителем и огляделся.
Машина внутри была чистая и ухоженная. В ней было тепло и уютно.
Таксист завёл мотор и, включив счётчик, взглянул на Бородина.
– Ну что? – как бы ожидая разрешения, спросил он. – Тронулись, что ли?
– Конечно. Чего ждать? Поехали, – кивнул головой Бородин. – Только провези меня, пожалуйста, через мосты по набережной. Хочу посмотреть, какой стал Питер, – попросил он.
Таксист с удивлением посмотрел на Бородина.
– Соскучился, – пояснил Бородин ему. – Давно не был.
– Нет проблем, – согласился таксист. – По набережной так по набережной, – и, плавно сдвинувшись с места, не спеша поехал.
Несмотря на интенсивное утреннее движение по дорогам города, таксист ехал быстро, выполняя просьбу Бородина.
С посторонними вопросами он к нему не лез, а Бородину и не хотелось ни о чём говорить. Он разглядывал город.
Он много раз бывал в Ленинграде, который ему нравился своей архитектурой, широкими улицами, зелёными проспектами.
Невольно вспомнился последний приезд с женой, но он сразу же отогнал от себя эту мысль, чтобы не будить горечь обиды, оставшуюся после их последней встречи.
Он заставил себя сосредоточиться на городе и его улицах, чтобы вновь не впасть в меланхолию и депрессию, от которых он с таким трудом избавился в санатории.
Машина быстро проехала по набережной Обводного канала, по Московскому проспекту и по Садовой выехала на Невский. Слева где-то мелькнул шпиль Адмиралтейства, справа – Александрийский столп на Дворцовой площади, а потом она свернула на Дворцовую набережную. Таксист чётко выполнял просьбу Бородина. Он даже, проезжая по набережной, снизил скорость, чтобы Бородину было удобнее рассмотреть окружающие здания, а проезжая Литейный мост, перестроился в правый ряд и очень медленно проехал его, чтобы Бородин смог полюбоваться водами Невы.
А потом понёсся по Лесному проспекту. Там Бородину уже было неинтересно. Он всё ждал, когда же они выедут на Гражданский проспект.
После того как машина пересекла проспект Непокорённых, он стал узнавать знакомые места.
Когда справа показались знакомые корпуса высоких панельных домов, он нарушил молчание, которое стояло в машине:
– Вот здесь сверни, пожалуйста, и через эту арку заезжай во двор, – он показал на проезд между корпусами.
Таксист с удивлением посмотрел на Бородина, но чётко выполнил все его указания.
– После арки поверни, пожалуйста, направо, – продолжал руководить действиями таксиста Бородин, – и езжай до третьего парадного.
Таксист ещё раз изумлённо посмотрел на Бородина.
– А чего же ты мне не сказал, что ты питерский? – В голосе его сквозило неподдельное удивление.
– А что, не заметно?
– А кто вас, молодых, поймёт, кто вы такие. Я вот и подумал, что ты приезжий. Уж больно фасонисто разодет.
– Просто в рейсе был почти год, вот и соскучился по городу, – соврал любопытному таксисту Бородин.
– Моряк, что ли? – с ещё большим удивлением произнёс таксист.
– Ага, – утвердительно кивнул головой Бородин и уточнил: – Механик.
– Понятно, – протянул таксист, хотя что ему было понятно, он так и не успел сказать, потому что остановил машину у третьего подъезда.
Бородин вышел из машины и, немного размяв спину, повернулся к багажнику, чтобы достать чемодан, но таксист уже доставал его и бережно поставил на высокий бордюр газона.
– Спасибо, что доставил, – поблагодарил таксиста Бородин, но увидев его ожидающий взгляд, полез в карман за деньгами.
Достав кошелёк и вынув две трёшки, он вручил их таксисту.
– Большое спасибо, – поблагодарил таксист, бережно забирая деньги у Бородина. – Дома-то хоть ждут? – мимоходом поинтересовался он, хотя чувствовалось, что этот вопрос он задал только из вежливости и ему было абсолютно безразлично, что там творится у Бородина в доме.
Этим он хотел скрыть своё удовольствие от того, что от этой поездки он получил лишнюю трёшку, а не два рубля, как они договаривались.
– Ждут, ждут, – удовлетворил его любопытство Бородин. – Хотя мать, наверное, уже на работе.
– Ну, тогда желаю счастливой встречи, – пожелал ему таксист и, сев в машину, быстро уехал.
Бородин поднял чемодан и не спеша прошёл к двери подъезда.
Квартира находилась на втором этаже, поэтому он не стал ждать лифт, а легко взбежал по лестнице с чемоданом в руке и остановился перед знакомой дверью. Прежде чем позвонить, он пару раз глубоко вздохнул, чтобы успокоить дыхание, и нажал на кнопку звонка.
За дверью тут же послышались шаги нескольких человек, и она широко распахнулась.
На пороге стояла тётя Валя, а над ней возвышалась голова Лёшки.
Тётя Валя с момента их последней встречи совсем не изменилась. Хоть и прошло уже почти три года, а она была всё такой же полной и глаза её излучали по-прежнему теплоту.
А Лёшка сбрил бороду, отрастил усы, и лицо его уже не выглядело столь устрашающе, как тогда, при их последней встрече, когда он походил на разбойника с большой дороги.
Тётя Валя, увидев Бородина, тут же кинулась к нему с распростёртыми объятиями.
– Вовочка, миленький! – вскрикнула она низким хрипловатым голосом. – Куда это ты запропастился? Я уже вся извелась тут. – И она, обняв Бородина, прижалась к нему.
А он, почувствовав её тёплые мягкие руки, наклонился к ней и поцеловал её в щёку.
Он не успел ещё даже выдохнуть, как тут же был засыпан множеством вопросов, которые принялась задавать тётя Валя, выдавая их, как очереди из пулемёта.
– Что же ты, пакостник такой, не написал время, когда приедешь? Дату он написал, видите ли, а время – нет, – начала отчитывать она Бородина, немного отодвинувшись от него и радостно рассматривая. – Это значит, что Вова едет, а тётя Валя сиди и жди его у окошка целыми днями. Это пусть вас, моряков, жёны так ждут, а мне и на работу надо, и по дому вон сколько дел, – она повернулась в сторону коридора и махнула туда рукой.