Она шла, оглядываясь по сторонам. Там, где тропинка поворачивала, она увидела маленькую девочку с кукольной коляской и остановилась, но не успела она произнести и дюжины слов, как откуда ни возьмись, появилась молодая женщина, которая протянула руки к маленькой девочке и строго сказала:
— Сюда, Гледис! Сейчас же иди ко мне! Разве мама позволила говорить с чужими?
— Я не чужая, — объяснила Поллианна. — Я живу здесь, в Бостоне… — Но женщина с маленькой девочкой, которая тащила за собой кукольную коляску, была уже далеко. Поллианна, подавив вздох, замолчала. С минуту она стояла в раздумье, совершенно расстроенная, затем, решительно вздёрнув подбородок, пошла дальше. «Ну и что? Я могу радоваться, — подумала она, — потому что теперь я найду кого-нибудь ещё лучше. Может быть — Сюзи Смит, а может — даже и Джеми. Во всяком случае, я хочу их найти, а если их и не встречу, всё равно с кем-нибудь познакомлюсь».
Она мечтательно смотрела на поглощённых собою людей, проходящих мимо неё. Ей было одиноко. Воспитанная отцом и «Женской помощью» в маленьком городке, она каждый дом считала своим домом, каждого жителя — своим другом. Приехав к своей тёте в Вермонт, она просто решила, что разница только в том, что там новые дома и новые друзья, даже более привлекательные. Они ведь другие, а она очень любила всё новое. Высшей радостью в Белдингсвилле были прогулка по городу и посещения новых друзей. Естественно, Бостон, когда она увидела его впервые, показался ей ещё привлекательней, потому что обещал более увлекательные приключения.
До сих пор, однако, ей приходилось признать, что ожидания не оправдались. Она пробыла здесь почти две недели и так и не узнала людей, которые живут через улицу или даже по соседству. Ещё необъяснимей было то, что миссис Кэрью и сама не знала многих и никого не знала хорошо. Она, кажется, была совершенно безразлична к своим соседям, и тут, по-видимому, ничего нельзя было сделать.
— Они меня не интересуют, — отвечала она.
Поллианна, которую они очень интересовали, должна была этим удовлетвориться.
Однако сегодня она начала прогулку, надеясь с кем-нибудь познакомиться. Путешествие пока не увенчалось успехом, но она не сомневалась, что все люди вокруг просто восхитительны, если только их поближе узнать. Она никого не знала, мало того — узнать их не было никакой возможности, они совершенно не желали с ней знакомиться. Поллианна всё ещё помнила строгие слова про «чужих».
«Тогда им просто надо показать, что я не чужая», — наконец решила она, уверенно направляясь вперёд.
Окрылённая этой мыслью, Поллианна широко улыбнулась следующему встречному и жизнерадостно сказала:
— Какой сегодня чудесный день!
— Г-где? Что? А, д-да… — пробормотала какая-то женщина и пошла быстрее.
Поллианна ещё раза два повторила тот же опыт, но безрезультатно. Скоро она оказалась возле небольшого пруда, который блестел от солнечных лучей, проникающих через ветки деревьев. Пруд был красивый, по нему плавало несколько лодок, полных весёлых смеющихся детей. Наблюдая за ними, Поллианна всё больше печалилась. Но тут неподалеку на скамейке она заметила мужчину, который сидел один, медленно направилась к нему, и села на другом конце скамьи.
Затем она смело подвинулась и весело предложила ему познакомиться. Резкий отказ удивил её. Она сжалась и пристально посмотрела на мужчину.
На вид он был совсем непривлекательным. Одежда его, хотя и новая, была вся в пыли, и по всему было видно, что он о ней не заботится. Она была именно такая (хотя Поллианна этого и не знала), какую государство даёт заключённым, когда они выходят на свободу. Лицо у него было бледное, обрамлённое неопрятной бородкой, шляпа глубоко натянута на глаза, руки засунуты в карманы.