Полли закончила выжимать последний лимон и передала миску Элис. Потом протянула ей вилку.
– Вылавливай на здоровье, – улыбнулась она.
– Мама говорит, ты могла бы заработать миллионы, если бы захотела, – сообщила Элис, извлекая вилкой скользкие белые семечки и складывая их на блюдечко, которое тётя поставила рядом с ней. – Разве ты не хочешь разбогатеть?
– Я уже богата во всех отношениях, которые имеют значение, – ответила Полли. – И твоя мама тоже, даже если она ещё этого не знает.
В ожидании, пока Элис закончит, Полли рассеянно теребила медный ключ, который висел у неё на шее на цепочке. Она всегда так делала во время разговора – то совала ключ за ворот блузки, то вытаскивала его наружу. Элис нравилось смотреть, как он вращался на весу, её завораживали отблески огня, отражавшиеся на поверхности, когда тётя ставила пирог в пылающую духовку. Это был единственный ключ от двери пекарни, и Полли всегда носила его на шее, чтобы не потерять.
Когда семечек в лимонном соке не осталось, Полли послала Элис в кладовку за сахаром, а сама сходила за корзиной свежих коричневых яиц, которую кто-то оставил на пороге утром.
– Если я кое о чём спрошу, ты обещаешь ответить честно, тётя Полли? – задала вопрос Элис, оперевшись локтями о прилавок и наблюдая, как тётя тщательно ополаскивает яйца.
– Конечно, – кивнула Полли. – Спрашивай о чём угодно.
– Я фантазёрка?
– Однозначно, – ответила Полли и ловко разбила яйцо о край миски.
– Этого я и боялась, – вздохнула Элис.
– Что ты имеешь в виду? Богатая фантазия – это чудесно.
– Мама так не думает, – призналась Элис. – Её это раздражает.
– Чепуха, – отмахнулась Полли, отложила скорлупу и взяла следующее яйцо.
– Иногда я сочиняю песенки, – сообщила Элис. – Мама говорит, это особенно раздражает.
Полли посмотрела перед собой отсутствующим взглядом.
– Твоя мама раньше пела словно ангел.
– Правда? – Элис не могла припомнить, чтобы мама пела при ней.
– Слушать её было наслаждением, – поделилась Полли.
– Мама говорит, мне медведь на ухо наступил.
– Добро пожаловать в клуб, – сочувственно засмеялась Полли. – Я бы не отличила диез от бемоля, даже будь это вопрос жизни и смерти. А может, споёшь мне свою песенку?
– Прямо сейчас? – Элис вскинула брови.
Полли кивнула, и Элис, спрыгнув с красной табуретки, прочистила горло и запела песенку, которую только что придумала.
Пироги горячие и круглые у Полли!
Ешьте их на улице, дома или в школе!
С голубикой, ежевикой, вишней и морошкой!
Ешьте вы их вилкой или ешьте ложкой!
Когда Элис закончила петь, Полли заключила её в объятия.
– Браво! – воскликнула она.
– Никогда не слышала про пироги с морошкой, – пожала плечами Элис. – Но иногда приходится вставлять в песни странные вещи ради рифмы.
– Мне очень понравилось, – заверила её Полли. – С морошкой и всем остальным. Я очень тебя люблю, Элис.
– Жаль, что я недостаточно хорошо пою, – смутилась Элис.
– Важно быть благодарными за таланты, которые у нас есть, – подбодрила её Полли. – Ты отлично сочиняешь песни. Никогда об этом не забывай.
У Элис внутри сделалось тепло и сладко, словно она была пирогом тёти Полли. Ей хотелось остаться в пекарне навсегда. Тётя Полли была единственным человеком, кроме неё самой, которому нравились бутерброды с мягким сыром и оливками. Их они ели на обед в день, когда она умерла. Это была пятница в середине июля – время школьных каникул, и Элис пришла в пекарню, чтобы помочь тёте очистить бушель ревеня для пирогов. В полдень они устроили перерыв и поели бутербродов на кухне наверху, сидя за столом напротив друг друга. Тётя Полли сказала, что ей нездоровится, и захотела ненадолго прилечь. Элис накрыла её лоскутным одеялом с леопардовым рисунком, которое лежало сложенным в изножье кровати, и когда она наклонилась поцеловать тётю в гладкую щёку, Полли Портман прошептала последние слова: «Спасибо тебе большое». К утру она ушла навсегда.
* * *
Элис сама не знала, сколько времени просидела одна в церкви, погружённая в воспоминания, но, когда встала, обнаружила, что у неё затекла левая нога, поэтому пришлось ей потрясти. Она правда собиралась выйти на улицу и найти родителей, но по непонятной причине ноги понесли её по проходу прямо к открытому гробу тёти. Нужно признать, что над её внешностью хорошо поработали – завили волосы и накрасили губы розовой помадой приятного оттенка. Но когда Элис стояла там и глядела вниз на тётю Полли, у неё появилось очень странное ощущение. Она не смогла бы точно его описать, но что-то было не так.
Пирог с пахтой[9]
1 сырая основа для пирога (в форме диаметром 23 см)
3 больших яйца
¾ стакана сахара
3 ст. л. муки
1½ стакана обезжиренной пахты
1 ч. л. ванили
3 ст. л. свежевыжатого лимонного сока
1 ч. л. тёртой цедры лимона
1 ч.л. растопленного сливочного масла
½ ч. л. молотого мускатного ореха
Разогрейте духовку до 180°C. Расстелите поверх сырой основы пергамент или кофейный фильтр и слегка прижмите, так чтобы он прилегал к поверхности теста. Сверху бросьте горсть сухой фасоли. Поставьте форму с тестом в разогретую духовку и выпекайте 10 минут. Достаньте готовую основу из духовки и отставьте в сторону. Уберите с неё фасоль и выбросьте пергамент.
Установите температуру на 190°C. Взбейте яйца с сахаром, пока смесь не станет лёгкой и не приобретёт лимонный оттенок. Всыпьте муку и продолжайте взбивать, пока всё хорошо не перемешается. Добавьте пахту, ваниль, лимонный сок, цедру и масло, не переставая взбивать. Перелейте в выпеченную основу и присыпьте мускатным орехом. Выпекайте пирог 25–30 минут. Подавайте слегка охлаждённым.
Не забыть: любимый пирог Дорис Каперфью. (День рождения: 12 августа.)
Глава третья
Завещание Полли Портман отличали две удивительные вещи. Во-первых, она оставила пекарню и всё её содержимое преподобному Флауэрсу с указанием использовать её любым способом по его усмотрению, чтобы помочь собрать средства для церкви. По этому поводу у матери Элис чуть не случился припадок.
– Она дразнит нас даже из могилы, – гневно кричала она. – Мы одна семья. Мы имеем все права на пекарню.
Однако её плохое настроение быстро исправилось, когда мистер Огден, поверенный Полли, позвонил им домой.
– Он хочет поговорить с тобой, Элис, – сообщил отец, передавая трубку.
Миссис Андерсон едва сдерживала волнение, дышала Элис в шею и шёпотом давала ей указания в свободное ухо, изо всех сил стараясь услышать, что говорил мистер Огден на другом конце провода. К тому времени, как Элис повесила трубку, её мать совершенно утратила самообладание.
– Что он сказал? – крикнула она. – Хорошие новости? Расскажи нам!
– Он хочет, чтобы я приехала к нему в контору, – ответила Элис.
– И? – настаивала её мать, сверкая глазами.
– Он говорит, тётя Полли оставила мне что-то по завещанию и я должна как можно скорее прийти и забрать это.
– Ты слышал, Джордж? – мать Элис взволнованно обратилась к мужу. – Я только сбегаю наверх и подкрашу губы.
– Мам, он хочет, чтобы я приехала одна, – сообщила Элис.
– О, – только и выдохнула её мать.
– А что-нибудь ещё он говорил? – спросил отец, и по розовым пятнам на его щеках Элис поняла, что он тоже начал волноваться.
– Ну, там трудно было расслышать, потому что мама говорила одновременно с ним, но, как я поняла, это связано с рецептом теста для пирогов.
– Небеса милосердные! – воскликнула мать Элис и хлопнула себя по щекам. – Вы понимаете, что это значит? Полли наконец-то поступила по совести. Мы продадим этот рецепт на аукционе и распрощаемся со всеми заботами.
Её глаза наполнились слезами радости, она запрокинула голову и закричала:
– Мы разбогатеем!
Отец Элис просто качал головой и приговаривал:
– Вот так фунт!
В течение многих лет отец Элис служил коммивояжёром в компании «Хувер». Он ходил от двери к двери, продавая пылесосы, что вовсе не было работой его мечты. Поэтому, когда он увидел, что «ПИРОГ» привлекает в Ипсвич туристов, перед ним замаячила новая возможность. С благословения Полли он устроил рядом с пекарней сувенирный киоск и продавал там брелоки в виде скалок, прихватки с леопардовым рисунком и фартуки с улыбающимся лицом Полли и вышитой надписью «Эй, Полли, в чём твой секрет?».