– В старом доме ты не сажал розы.
– В старом доме я не имел к саду никакого отношения, этим всегда занималась Маргарет. А тут я решил… может что-то получиться.
– Слушай, пап, насчет дома, я не хотел…
– Я знаю. Но вы слишком часто ссоритесь с твоей мамой. Почему?
Некоторое время Дуэйн молчал.
– А у нее ты спрашивал почему?
– Да, она сказала, что ты невыносимый мальчишка, который постоянно ей перечит.
– Конечно. Что она еще могла сказать.
– Но ведь вы мать с сыном. Извини меня за бестактность, но ты вышел из нее.
– И ты меня извини, но нет, пап. Я вышел из тебя, а попал в нее, если бы ты нашел другую…
– Дуэйн!
– Я знаю, она моя мать, но…
– Что? Вы должны любить друг друга, а не раздражать.
– Я люблю ее. Люблю, как женщину, что подарила мне жизнь.
– Нет, Дуэйн, за это не любят, за это благодарят. Хотя, наверное, не всех родителей надо благодарить за жизнь, что тебе дали. Если ты родился в семье тиранов и постоянно думаешь о смерти, то вряд ли ты скажешь за это спасибо. Но ведь у тебя хорошая жизнь, разве нет? Разве за то, что ты можешь быть счастливым нельзя благодарить мать? Ведь она тебе это счастье позволила, когда решила тебя оставить. Еще одна бестактность, что-то типа, спасибо, что в свое время не вытрали меня салфеткой, – после этой фразы отца Дуэйн улыбнулся. – Ты не можешь любить ее за это.
– Тогда за что я должен ее любить?
– А за что любят матерей?
– Не знаю, ты мне скажи.
Клаудий призадумался.
– За то, что они есть. За то, что дарят свою любовь, ласку, заботу. За то, что дуют на ранку, когда больно. За то, что внимательно слушают наши проблемы и дают советы. За то, что к ней можно прийти в пять часов утра и лечь рядом. За то, что она разрешает завести кота, хоть у нее на шерсть аллергия.
– Ты описываешь бабушку, свою маму и то, за что ты ее любил. Наша Маргарет не такая, она ни за что не оставит сад, зная, что у меня на него аллергия. Она могла бы избавиться хотя бы от части всего изобилия растений.
– Нельзя винить ее.
– Меня тоже.
– Я не виню тебя, и ее я не виню. Я просто хочу, что бы вы перестали так часто ругаться.
– Это зависит не только от меня.
– С ней я уже поговорил.
Дуэйн вспомнил, каким взглядом она смотрела на него, когда он проходил мимо. Видимо ему все же придется одному работать над их с матерью отношениями.
– Хорошо, пап, я постараюсь.
– Уж постарайся, – улыбнулся Клаудий.
Этот день с самого утра был тяжелым. Большую часть Дуэйн с отцом провели в магазинах и за сборами мебели. Вечером, сидя в гостиной, они собрали два дивана и один стол. Маргарет в это время была в саду. После того, как все дела на этот день были закончены, Дуэйн принял душ, пожелал спокойной ночи родителям и пошел в свою комнату. Там он отопнул ногой несколько коробок и бросился на свой мягкий матрац, кровать ему снова не купили. Иногда ему в голову приходила мысль о том, что он не хочет с ним расставаться, казалось на этом матраце ему даже спиться лучше.
В этот поздний вечер Дуэйн не брал в руки ни ручку, ни карандаш, он настолько устал, что даже рисование было для него чем-то сверхтяжелым. Он не надевал наушники, хотя несколько минут тупо смотрел на валяющийся провод от них. Где-то в дальнем углу комнаты сиял тусклый светильник, который Дуэйну лень было вставать выключать, и он решил – пусть светит. Хотя терпеть не мог засыпать при любом, даже маленьком источнике света, если это был не телевизор с прибавленным звуком. Он перевернулся на правый бок и начал смотреть на темно синее небо за окном, пока не заснул.
На часах было четыре часа утра, когда Дуэйн открыл глаза. Причиной тому был сон, из-за которого он проснулся, но проблема парня была в том, что он абсолютно не помнил свои сны. Единственное, что он запомнил, это жуткий вой, который слышался, словно, наяву. Когда Дуэйн удобно устроился на своем матраце и уже закрыл глаза, вой повторился. На этот раз он понял, что никакой сон ему не снился, а может и снился, но причиной пробуждения были не картинки и звуки в его сознании. Дуэйн лежал, тупо глядя в потолок до тех пор, пока вой не повторился снова. Тогда он решил выглянуть в окно, но прежде выключить светильник. Глядя в окно, он совершенно ничего не видел кроме спящего дома через дорогу, пустой трассы и мягкого нежно-розового рассвета. Но вой продолжался, он тянулся откуда-то поблизости, как будто источник этого звука находился прямо под его окнами, в их саду.
Дуэйн понимал, что уже вряд ли заснет, поэтому решил выйти в сад и посмотреть, что происходит. Натянув на себя спортивные штаны и теплую толстовку, он окунулся в прохладное июньское утро.
Когда он оказался на улице, вой стал куда более четкий и громкий. Стоя на крыльце дома, Дуэйн понял, что звук идет за спиной, то есть источник находится за домом. Прежде чем идти туда он подумал о том, с чем он может столкнуться. В голове он начал перебирать животных, которые могут так выть: волки, собаки. Остальные типа рысей издают другие звуки, в конце концов, они относятся к семейству кошачьих, но вряд ли они будут мило мяукать. Думая об этом, Дуэйн спустился с крыльца и осторожно направился за дом. Завтра, а точнее уже сегодня, когда Маргарет проснется и выйдет в сад, она снова взбесится. Но на этот раз потому, что ее сын не умеет ходить по дорожкам и топчет ее прекрасные газоны, которые несколько дней назад не имели к ней никакого отношения. Не обращая на это никакого внимания, Дуэйн шел к воющему созданию. Когда он уже стоял за домом – понял, что в их саду пусто, и никто тут не воет, выли где-то не здесь, но очень близко. Причем выла не стая, а одна особь. Тогда Дуэйн сделал вывод, что это просто бродячая собака, голодная или бешеная. Подумав о том, что она может быть бешенная он решил поскорее зайти домой. Он вспомнил случай, когда ему доводилось видеть енота, который был заражен бешенством. Он и раньше видел енотов, они казались ему очень милыми и безобидными, но этот бегал по их старому саду, будто исчадие ада. Маргарет и Клаудий пытались любыми способами его поймать или даже убить, не желая подходить ближе, чем на два метра. Им это не удалось, и тогда енот убежал к соседям, у которых началась такая же война. Зная, что такие звери могут кидаться на людей и, предполагая, что где-то поблизости ходит бешеная собака неизвестных размеров, Дуэйн развернулся в сторону дома, не желая находиться здесь дольше. Когда он уже стоял на крыльце, то заметил что-то странное прямо у первой ступеньки. На этот раз кто-то скулил. Спустившись вниз, Дуэйн наклонился к земле, чтобы рассмотреть, кто это мог быть.
Щенок. Прямо у крыльца его дома был маленький щенок, который не мог полностью встать, на все четыре ноги, задняя лапка, кажется, была поранена. Маленькое создание скулило, а где-то недалеко от дома кто-то продолжал выть. Сопоставив это, Дуэйн решил, что собака может быть и не дикой, она может быть матерью этого щенка, которая не может его найти, а он не может пойти к ней, из-за своей небольшой травмы.
Дуэйн присел на корточки рядом со щенком, взял его на руки и начал гладить. Щенок более менее успокоился. Сначала Дуэйн подумал о том, почему сразу его не заметил, потом начал думать, что с ним делать. С одной стороны он мог бы отнести малыша его маме, конечно, не передать лично в лапы, но подкинуть куда-нибудь предположительно рядом. Это был бы неплохой вариант, но Дуэйн подумал о том, что будет, если она его – Дуэйна – заметит. Она вполне может подумать, что он пытался украсть у нее щенка, а разъяренная мать куда хуже бешенства. Ему лучше не попадаться ей на глаза, но и с малышом надо было что-то делать. Потом Дуэйн размышлял о том, почему она не может его найти, ведь у собак прекрасный нюх и отыскать щенка не должно составить труда. Тогда он понял, что виной могут быть цветы Маргарет, точнее отчасти они были не ее, но, тем не менее, вся эта пахучесть просто напросто сбивала сучку. А щенку надо было помочь, для начала хотя бы просто посмотреть, что случилось с его лапкой. Он мог бы оставить его себе, но Маргарет не переносит животных. Он не может оставить его у себя, не потому что думает о матери, а потому что боится за щенка. Его мать легко и хладнокровно может избавиться от него, поэтому оставлять его рискованно. Щенок уже засыпал на коленях своего нового друга, когда Дуэйн решил проверить его лапку. Покрутив мягкую ступню, он понял, что в ней маленький гвоздик, который непременно надо достать. Но для этого ему нужна перекись, чтобы убить всех микробов. Дуэйн решил не отпускать маленького пса со своих рук, предполагая, что он может сбежать, не смотря на рану, если решит, что Дуэйн для него опасен. Хотя вряд ли он о таком подумает, видя сны на его руках. Заботливо обняв его, Дуэйн вошел с ним в дом. Пошарив в домашней аптечке, и, взяв, что нужно, он вышел обратно на улицу.