Эх. Опять я про еду вспомнил. Да и народу в вагоне чего-то много стало. Вот дамочки на службу едут, солидные, в шубках, московские штучки. У этих ничего не допросишься. Жадные! И ведь все у них есть: и мужья, и положение, а ни кусочком колбаски не поделятся. Одна от них в метро польза – пахнет приятно. Духи, дезодоранты, присыпки разные в нужных местах. Хороший аромат, влекущий и успокаивающий одновременно. Влекущий, потому что влечет меня к ухоженному женскому телу. А успокаивающий, потому как можете не суетиться, Василий, не обломится вам здесь ничего: ни ласки, ни колбаски. Вот так, одни воспоминания о женском поле и остаются в такой обстановке.
А ведь я, еще когда студентом был, любил на дамочек засматриваться. Тогда, правда, такие шубки редко в метро забредали, попроще народ одевался. Но и тогда эти будоражащие флюиды сводили меня с пути истинного. Сидишь, бывало, греешься с мороза, сосед слева книгу читает, Э. М. Ремарка, к примеру, или «Игру в бисер» Г. Гессе. А напротив студенточки расположились. Молоденькие все такие, щечки красные. И нет чтобы, как и соседу слева, правильную книгу почитать, я ведь еще с детства читать любил, так нет же, смотрел вместо этого на женский пол и никакой пользы из этих поездок не вынес.
А Василием меня бы звали, если бы я в кота переродился. Но вроде бы про это я вам уже рассказывал.
Так. Так. Так. Дамочки на выход собрались, значит, и мне пора. Здесь она, точка быстрого питания. Вот сюда, теперь по ступенькам, хорошо еще, что здесь без эскалатора. Ну, вот я и на месте. Вот он, бачок для мусора, здесь я и осмотрюсь. Ого. Кто-то полсосиски не доел. Холодная уже и пыльная. Но это ничего, сейчас я и такому угощению рад. Ффввллььюю.
Вот. Полегче стало. Очередь небольшая. Это хорошо, значит, народ не успеет озлобиться, стоя в этой очереди. Сейчас выберу кого-нибудь посердобольнее, сяду напротив и буду смотреть ему или ей прямо в глаза. Времени у меня много, взгляд жалостливый, найдется добрая душа, да не одна. Вот, полкотлетки кинул молодой человек, и на том спасибо. Тепленькая еще, в масле. Масла, конечно же, тут и в помине нет, один комбижир, но и на том спасибо. Хлеб. Ну, давайте хлебушек, пока я голоден – я все готов съесть. Ну что же, день начался неплохо, можно и подремать пока чуток за мусорным бачком.
Ну вот. На чем я остановился? Ах да, коньячок французский. Да уж, попил я его в бытность свою. Бывало, приезжаешь на службу к девяти часам. Лицо красное, но не кирпичного цвета, как у простых пьющих, а нежного оттенка, благородно-прозрачно-розовое. Лиц с такими оттенками в метро не встретишь, если только поздно ночью кто-то случайно забредет с банкета. Ну так вот, на службе у меня сейф был, несгораемый, а там всегда было чем освежиться. Примешь с утра чуть-чуть для поднятия тонуса – и вот, глядишь, и втянулся в рабочий режим. Надо решения принимать, бумаги там разные подписывать, с людьми встречаться. А с людьми без этого никак нельзя, это я доподлинно знаю, никаких нервов не хватит на людей.
В общем, общаться с людьми без коньяка – сплошное мракобесие. Правда, иногда интересные люди приезжали. Была одна дамочка из региона. Как она вошла в мой кабинет, я так сразу и ойкнул, всей душой. Не вслух ойкнул, конечно же, про себя ойкнул, негромко. Но она сразу все поняла. Да и те, кто ее посылал, знали же, кого посылают и к кому. Ну, мы с ней сразу же познакомились, расположились друг к другу. Культурная программка у нас образовалась, обед в ресторане, ужин на природе, прогулка под луной на берегу озера, свет фонаря в тенистой аллее на территории. Ее белые руки, излучающие вожделенное тепло и сексуальность. А запах! Как же вкусно она пахла в ту первую ночь. Симфония! Я как вспомню те времена, сразу же мягче становлюсь, как пластилин на теплой батарее, растекаюсь по трубе в полном расслаблении, а душа парит где-то там, в невообразимой вышине. Эх…
Гав. Гав. Да что же это?
Вот ведь зараза со своей метлой! Разбудила!
Видишь, я здесь лежу, не мусорю, и вообще, нет здесь никакого мусора. Чего зря махать метлой-то перед моей мордой. Ладно, ладно. Пойду в вагон покатаюсь, там и подремлю. Вернусь к обеду. И смотри, чтобы потом здесь тебя не было. Чтобы ты мне аппетит не перебивала, не люблю я этого.
Ну вот, утренний народ рассосался, теперь и в вагонах попросторней стало, и публика попроще. Здесь вот местечко есть, тут можно и отдохнуть. Сейчас в основном приезжие едут с мешками и баулами. Приезжают в Москву за покупками и болтаются здесь по вещевым рынкам с утра и до вечера. С этими можно не беспокоиться, они сами всех побаиваются, не местные они, и меня не трогают. Кушать, конечно, не дадут, да у них и не бывает ничего полезного. Все какую-то ерунду покупают и развозят ее потом по своим городам и рынкам.
Эх, а какой же замечательный сон я видел перед этим. Ну да, конечно, про самую прекрасную женщину в моей человеческой жизни.
Подписал я ей тогда наутро все бумаги. Подписал, а зря. Ведь знал же, что мерзавцы ее подослали. С этого момента и покатилась моя карьера вниз. Объявили мне сначала выговор за нецелевое использование, а потом и в должности понизили. Из личного кабинета пересадили в общий. Но ничего, и тут неплохо все оказалось. Правда, вместо французского коньяка теперь пришлось пить отечественный. Развивали в себе чувство патриотизма, так сказать. Опять же, в командировки стали меня посылать, в регионы. До этого я из своего кабинета редко выбирался. А тут командировка. Сибирь. Просторы и гостеприимство! Полюбил я это дело. А как не полюбить, когда тебя у трапа встречают на мерседесах. Потом в тайгу. А там уже и поляна в лесу накрыта. Девушки на подносах подают коньячок, севрюжью икру, жареную нельму, котлеты из лосятины и медвежатины. Потом местные чиновники подают этих же девочек на этих же подносах, улыбаются, знаки подают, глазки строят. Глазки сальные, похотливые. Девочки рады, девочки смеются. Как же это хорошо, в регионе жить, когда ты туда из центра в командировку приехал. А все равно тоска меня одолевала. Влюбился я в ту дамочку, из-за которой карьере моей задний ход дали, но это я уже после понял.
Ой. Опять женщинами запахло. Правда, запахи очень уж резкие, вызывающие. Студентки, наверное. Ну да, сейчас самое время им домой с лекций возвращаться. Открыть глаза, посмотреть на них, что ли. На молоденьких всегда приятно смотреть, что людям, что собакам. Батюшки! Какие же нынче пошли студентки! Обычные студентки – те с сумками ездят, с тетрадками, а эти в шубках, сапожках, как будто из ночного клуба только что вышли. А может, и впрямь с ночного «дежурства» едут.
Нет. Я все, конечно, понимаю, притяжение, флюиды, запахи. Но как же редко в наше метро заходят настоящие Дамы. Прямо-таки с большой буквы Дамы. Чтобы всем, включая студента-отличника, нетрезвого полковника и даже бездомного пса, чтобы всем захотелось встать и уступить Даме место. Да уж. Измельчал народец, да и дамы куда-то разбежались. Где она, первозданная красота человеческих отношений?
Взять хотя бы этих молоденьких девочек. Сидят трое прямо напротив меня, болтают меж собой. Вот ведь сучки бламурные! Накрасились, нафуфырились, мы и эдак, мы и то. Тьфу. Зря только проснулся. И я не оговорился, когда сказал «бламурные». Гламур – это у них там, за границей. А у нас один сплошной бламур. Выйду-ка я здесь, дыхну свежего воздуха, а то от их запахов весь вагон заволновался. Они, конечно же, будоражат мое кобелиное честолюбие. В былые времена взял бы их всех троих и в номер люкс в Барвихе. И денег мне тогда хватало. Да что там деньги для моего ранга! Там такие затейливые попадались. Но как-то все это не по-человечьи получалось – по-свински. В итоге к утру упивался я коньяком до поросячьего визга и просыпался в непотребном естестве. Даже сейчас, когда вспоминаю все это, нутро наизнанку выворачивает.