Она завопила от удовольствия. Он рассмеялся, счастливый:
— Диана, ты просто гений секса.
Она ответила искренне, без ложной скромности:
— Я знаю.
Она выбралась из его кресла и, подмигнув, спросила:
— Хочешь, я тебе…
Заканчивать фразу не было необходимости: он и так знал, что она предложит, — речь шла об инъекции эзерина, который вызывает эякуляцию. Он весело помотал головой:
— Ни к чему. Большего я все равно не почувствую. Все и так просто великолепно. Ты, Диана, слаще, чем все уколы на свете!
Она удовлетворенно раскинулась на матрасе, не одеваясь, а он покатил на кухню приготовить чего-нибудь выпить, управляя своим креслом с такой сноровкой и уверенностью, которые свойственны лишь некоторым мужчинам-водителям.
Протягивая ей бокал, он сказал:
— Знаешь, я никогда не понимал, для тебя главное — физиология или голова? Ты просто трахаешься круче всех на свете или у тебя интеллектуальный оргазм?
— Да уж, Фред, я думала, ты умнее… У тебя уже есть ответ на этот вопрос.
— Как это?
— Если бы я была просто кнопкой, на которую достаточно надавить — и удовольствие тут как тут, я не искала бы разнообразия впечатлений.
— Да ты — Эйнштейн оргазма!
— Можно и так сказать…
Он не решился настаивать. То, что она ему рассказывала о своих приключениях: разные подстроенные сценки, поиск рискованных ситуаций, весь этот культ необычного и даже странного, — конечно, он сам от этого только выиграл, но, вообще-то, это же слабость? Разве нужно столько усилий, чтобы достичь экстаза? Диана коллекционировала разные странные впечатления, но быстро пресыщалась ими и была вынуждена заходить в поисках необычного все дальше. Фредерик же как вчера, так и сегодня не чувствовал себя заложником нового: он мог миллион раз получать удовольствие одним и тем же способом, и ему не наскучивало.
— Вам, мужчинам, трудно это понять! — воскликнула Диана.
Ему показалось, что она подслушала его мысли, потому что она продолжала:
— В сексе женщинам свойственна утонченность.
— Утонченность или извращения?
— Извращения — это мещанское название утонченности. Мы, женщины, более изобретательны, более романтичны, больше любим приключения, потому что мы просто сложнее. Может, это потому, что физически у нас есть три способа получать удовольствие.
— Три способа?
Она выпрямилась и, обнаженная, приблизила к его носу лобок:
— Спереди, посредине и сзади. Добавь к этому мозг. Итого — четыре.
Он потянул носом, потерся ноздрями о ее кожу и сглотнул слюну — настолько аппетитна была Диана.
— Когда мужчина проникает в нас, есть грань между болью и наслаждением, определить которую или даже сместить способны только мы сами.
— Правда?
— Вот тебе доказательство того, что сексуальность зависит от головы: одно и то же движение может быть как невыносимо болезненным, так и невероятно сладким. Потому что, когда мужчина входит в нас, всем происходящим управляет наш мозг.
— И ты считаешь, что именно поэтому некоторые женщины не испытывают оргазма.
— Это же не вы, мужчины, даете нам испытать оргазм, а мы — сами себе. Просто с вашей помощью.
— Не преувеличивай. Если мужчина никуда не годится и у него недостаточно выносливости, я сомневаюсь, что…
— Молчи, ты, хвастунишка. Мне случалось достигать оргазма за тридцать секунд.
Он замолчал, ему было нечего ответить.
— Теперь давай обсудим другую тему, Фред. Скажи лучше, что мне послушать из хард-рока и хеви-метала? Что новенького появилось?
Она выводила его в область, которая его наэлектризовывала.