Али Гиреевич Баиров, 72 года. Доктор медицинских наук, детский хирург, остеопат, ставший легендой еще при жизни. Детская городская больница №2, Санкт-Петербург. Его мать и отец – известные основоположники детской хирургии, детской реаниматологии и анестезии в нашей стране. Он провел тысячи операций своим маленьким пациентам, воспитал много высокопрофессиональных, виртуозных хирургов. Весь год не прекращал приём пациентов со всей страны. Смерть настигла его 12 января 2021 года.
Александр и Константин Лапины, отец и сын, врачи-травматологи, Военно-медицинская академия им. Кирова, 68 и 35 лет. Люди, беззаветно преданные своему делу. Они ушли друг за другом 2 июня и 14 июня. Похоронены в одной могиле на Кронштадском кладбище.
Окунувшись с головой в тему потерь среди медиков, я не ожидала получить в себе такую сильную эмоциональную реакцию. Боль, ощущение невосполнимости утрат, понимание того, что мы потеряли, как всегда, лучших!
Трагичность состоит в том, что этих потерь могло быть не так много. Надо лишь было: одним – немного потерпеть, проявить сознательность и человеколюбие – не выходить из дома, если начинаешь себя подозрительно неважно чувствуешь, носить маску, соблюдать гигиену.
Другим – быстро реагировать на события, решительно принимать кардинальные меры борьбы с ухудшающейся эпидемиологической обстановкой. Закрывать всех. Запрещать. Жестко контролировать. Объявлять локдаун. Не бравировать перед всем миром, что мы побеждаем корону лучше всех, быстрее всех!
Сейчас мы все, кто раньше, а кто позже, находимся в преддверии третьей волны коронавирусной эпидемии. Народ расслабился. Когда я вижу людей, находящихся в общественных местах без масок или формально относящихся к масочному режиму, я делаю им замечание. В ответ я слышу, что ношение масок имеет рекомендательный характер: в торговых центрах, фитнес центрах, и даже в салоне самолета. Да кто вам такое сказал?
В организме тех, кто переболел во второй волне, сейчас распадаются последние антитела. Люди снова станут восприимчивы к инфекции. Снова пофигизм – и будут новые жертвы! Вакцинирование идет ни шатко, ни валко. Агитация за прививку тоже слабенькая.
Неужели мы ничему не научились и так ничего и не поняли за этот год? Неужели не срабатывает инстинкт самосохранения?
Тогда к чему были все предыдущие жертвы?!
Кто мы: Гомо Сапиенс или Гомо Эректус? Если мы не умеем думать, заботиться о себе и о других, то нам не место в этом мире. Мы вымрем, как динозавры или мамонты.
Чтобы жить, чтобы спастись, надо думать, знать и помнить.
Надо помнить с благодарностью хорошее. То, что сделали для нас медики и ученые в этот ковидный год. Надо знать и помнить, какую защиту может создать каждый из нас: вовремя изолироваться, сделать вакцинацию, соблюдать предписания медиков. Это поможет человеку спасти не только себя, но ещё кого-нибудь!
Кто знает, может это будешь Ты?
P.S. Я нашла Печального ангела не сразу.
Шла вдоль набережной Карповки по той стороне, где Ботанический сад. Издалека вдруг увидела фанерные силуэты с изнаночной стороны, стоящие на противоположном берегу. Как раз где находится Первый Мед, как его называют в городе.
Эти фанерные фигурки двух санитаров, мужчины и женщины, служат народным путеводителем. Их перевезли сюда, к новому мемориалу с импровизированной Стены памяти, где люди размещали фотографии медиков, ушедших из жизни из-за ковида.
Тогда я поняла, что мне надо обратно через мост.
Наконец, я увидела Ангела.
Вокруг его фигурки лежали живые цветы. Мои белые хризантемки легли рядом.
Ангел сидел на скамеечке, сгорбившись от невыносимой печали и тоски. В его позе, выражении лица, почти сложенных крылышках сквозила скорбь. Его лицо – и правда, некрасивое, осунувшееся. Но разве красит кого-то горе, болезнь, тяжелые переживания?
Солнце чуть проглядывало сквозь плотные серые облака. Неслышно несла свои воды речка. Возле берега вовсю суетились яркие селезни и серые уточки. Вездесущие голуби нахально шустрили в воздухе и на асфальте вокруг Ангела. Студенты-медики шли с занятий. Все было обыденно. Только маски на людях напоминали о времени, о существующей невидимой опасности.
Я сделала несколько снимков. И тут почувствовала, как меня накрывает. Спазм в горле, слезы, ощущение какой-то концентрации боли в этом месте. Я снова вспомнила лица и истории тех людей о которых писала, читала, думала. Словно их судьба каким-то непостижимым образом коснулась меня, задержалась в моей душе.
Я спустилась к воде чуть в стороне, где меня не было заметно, и смогла оплакать тех, кого мы потеряли, кто отдал жизнь, спасая других, то есть нас всех, живых.
Как хорошо, что это место очень позитивное. Несмотря ни на что. Как раз напротив – проходная медуниверситета. Тут много молодежи. У них светлые, счастливые лица. Потому что весна, потому что всё лучшее у них впереди, потому что ничего они не боятся, ни чёрта, ни короны.
И так и должно быть!
Пусть так и будет.
Елена Горовая. Петербургский ангел
Создатель Печального Ангела умер от ковида в 2020-м.
Широко известный в узкий кругах – есть такая расхожая шутка.
До поры имя Романа Шустрова было известным только в своём кругу, хотя он был одним из вдохновителей движения авторских кукол в городе.
Широкой публике его имя стало известно в 2012-м году, после установки в Измайловском парке фигурки, которую тут же окрестили «Петербургский ангел».
А 14 мая 2020 года, когда стало известно о смерти Романа Шустрова, сожалел о его безвременном уходе весь город.
Проклятая корона.
Скульптор и кукольник, автор «чудиков», как называли его кукол друзья, умер в Мариинской больнице Санкт-Петербурга на 62-м году жизни. Он был госпитализирован с двусторонней атипичной пневмонией, вызванной коронавирусом.
«Петербургский ангел» сразу стал популярен.
Эта скульптура в Измайловском саду Молодежного театра на набережной Фонтанки стала одним из лауреатов конкурса, который был проведен в рамках симпозиума по городской скульптуре северной столицы. Но формальные регалии не имеют никакого значения – из современных памятников мало, кто может с ним сравниться во всенародной любви. А для фотосессии с ангелом в парке выстраивалась очередь!
Побыть рядом, полюбоваться и вдохнуть непередаваемой петербургской атмосферы сюда приходят каждый день десятки людей: горожан и гостей города. Талантливый художник вдохнул в него душу. Душу Петербурга. Атмосферу уходящей эпохи. Ангел всеми воспринимается как неотъемлемая часть города, его душа.
В Петербурге много уличной скульптуры: памятник фонарщику на Одесской улице и зайчику у Заячьего острова, корюшке в Кронштадте и фотографу на Малой Садовой, Му-му на площади Тургенева и нос майора Ковалева на Вознесенском проспекте. Не забудем про чижика-пыжика!
Но все перечисленные памятники появлялись, как иллюстрация городских легенд. «Петербургский ангел», в отличие от них, самодостаточен. Легенды возникают уже вокруг него! Совсем другая история, согласитесь.
Роман Шустров окончил институт живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина в Ленинграде. Сейчас этому заведению вернули звание Академии художеств.
При открытии памятника автор сказал, что посвятил его пожилым людям и старикам Ленинграда и Санкт-Петербурга. «Эти люди вобрали в себя все тяготы ХХ века, но все равно сохранили душевное тепло». Ангела называют воплощением петербургской интеллигенции.
Ангел одет и выглядит так, как тысячи петербуржцев. В одной руке у него зонт (а где вы видели петербуржца без зонта?), в другой – книга. Двумя деталями создан незабываемый и «говорящий» образ. Он вполне земной, лишь крылья выдают его ангельскую сущность. Скромная улыбка ангела как будто извиняющаяся – да, я ангел, так вышло, простите.