Внезапно веки открылись и на него смотрели темно серые глаза, в них он увидел или почувствовал одновременно и страх и боль и ненависть. Испуг парализовал Филиппа, оцепенение и столбняк охватили все тело, мороз пробежал по кровеносным сосудам. Глаза женщины пристально смотрели на него, затем открылся рот, будто пытаясь произнести слова.
– Эй, – рука схватила за плечо Филиппа и он вскочил со стула, в комнате стоял мужчина в форме, – вы заснули, мы закрываем и ставим на охрану, – он глубоко выдохнул и открыл шкаф, там стоял черный ящик, подарок отца, в закрытом состоянии. Это был сон, чудовищный и такой реальный. Кровь до сих пор была ледяной. Он схватил ящик за ручку и поспешил на выход.
Зайдя в свою квартиру на Никоновском переулке, первым делом Филипп поставил черный ящик на стол перед диваном и стал разглядывать. Он не был цельным как во сне, но все же был также закрыт на внутренний замок, однако кнопка для вскрытия находилась на видном месте и была серого цвета и чуть потертой.
Около получаса юноша ходил по кухне, оставив ящик на журнальном столе в комнате, за окном закат не спешил и было довольно светло. Покровский размышляя, с чего вдруг отец решил сделать ему подарок, после того как он не явился на день рождения Алины, его жены, он должен был быть не совсем в хорошем настроении и уж точно не стал бы делать подарки. Стоя возле окна, он наблюдал как в доме напротив на том же этаже, что и у него, на кухне сидела взрослая женщина, лет сорока, она всегда привлекала его внимание своими откровенными нарядами, симпатичное лицо с длинными черными волосами, с фигурой которая была практически идеальна, большие округлые груди в прозрачном белье, будоражили кровь каждый раз, когда он видел ее, она же всякий раз делала вид, что не замечает его, хотя расстояние между ними было не более двадцати метров. Сейчас она вновь собиралась сварить кофе и выкурить длинную сигарету. Но сегодня вечером его интересовал лишь предмет, лежащий на столике в комнате.
Вернувшись в комнату, он не уверенно, как бы опасаясь повторения сна, очень аккуратно нажал на маленькую кнопку, его что-то кольнуло в палец.
– ай, – произнес он, поднесся палец ко рту.
Прозвучал такой же щелчок как во сне, будто выстрел из пневматического пистолета, что заставило вздрогнуть его и слегка даже подскочить с дивана. Потянув крышку, Филипп представил себе вновь картину из своего сна, его передернуло даже от этой мысли, что там может лежать человеческая голова.
«Бред, отец не мог положить туда голову, он такими делами не занимается, он же не убийца какой, да и зачем ему это делать»
Под крышкой, на черном основании, лежал странный прибор, не сразу, но Филипп узнал в нем старинный фотоаппарат, кажется этот был начала двадцатого века, с мехом и маленьким объективом. Только сейчас сын министра культуры обнаружил, что не дышал пока открывал страшный ящик. Фотоаппарат был весьма потертым, похоже что он был в рабочем состоянии, по крайней мере с виду казался таковым, весил он значительно меньше чем сам ящик в котором лежал, деревянный корпус в котором находилась кассета и сам объектив весили максимум пять килограмм. Покрутив его в руках, Филипп сразу почувствовал, что страх сменила детская радость от подарка отца, такой экземпляр он держал лишь однажды, когда ходил на курсы фотографа в Лондоне, к частному преподавателю. Тогда в руках он почувствовал истинное искусство, любой цифровой фотоаппарат с самой мощной зеркальной начинкой казался какой-то подделкой по сравнению с тем и теперь этим фотоаппаратом. Сбоку обнаружилась надпись на небольшой металлической пластине «Томсон. С-Петербург. 1916г. Фирма „Кодак“», видимо это клеймо производителя того времени, фабрика изготовитель аппаратов для съемки, была еще что то написано под ней, но уже не на металле, а ножом прямо по деревянному корпусу, буквы были на иностранном языке, но на каком, разобрать не мог, а знал он несколько языков, лучше всех давался язык Шекспира. Какое то время, они жили в Великобритании, пока отец работал в консульстве, там он изучил английский очень основательно. Решив не обращать внимание на непонятную надпись, он принялся дальше разглядывать этот раритет, на удивление все механизмы находились в хорошем состоянии и готовы были снимать хоть сейчас, он заметил, что на стенках, прикрепленный лентой на клею клочок бумаги, на котором был напечатано название какого то магазина «Фоторекрут, все для фото», по всей видимости, какое-то фотоателье или магазинчик, занимающийся продажей аксессуаров для фотоаппаратов. Название у этого магазина было забавным, а адрес был знаком.
Еле дождавшись вечера следующего дня, он на удивление своих коллег первым поспешил распрощаться по раньше, объяснив побег с работы срочными делами. Ему не терпелось поскорей найти подходящие кассеты для нового фотоаппарата, благодаря записки из ящика, теперь он знал лавку, правда, на другом конце города, где могло бы быть все необходимое. Добравшись до места назначения на метро, он быстрым шагом спешил в нужный магазин.
Лавка старьевщика располагалась в пятиэтажном доме, рядом с кафе под названием «Лотос», запах из которого доносился был ароматно-вкусный, видимо кто-то заказал шашлычок. Внутри магазина, если его можно было так назвать, так как помещение было очень маленьким, развернуться трем в меру упитанным людям одновременно было бы очень трудно. Очереди тут ожидать было бы глупо, так что одному человеку было вполне комфортно рассматривать старые вещи. Колокольчик брякнул хозяину сигнал об открытой двери.
– добрый вечер, чем могу быть полезен? – за не прилично широкой для такого маленького пространства, стойкой, находился седой старик в синей сорочке и черном кардигане с рукавами. Он поправил свои очки на носу, сползшие, когда он разглядывал коллекцию каких то монет. В лавке было довольно комфортно, повсюду лежали разные вещи, от альбомов прошлых лет до телевизоров середины двадцатого века, непонятно кому уже нужные с нынешними технологиями, в углу лежал большой пес, мирно посапывая, не обратив даже внимания на вошедшего. Возле входа стояла стойка с книгами. В воздухе парил запах старины и тайны, тайны вещей хранивших свою многолетнюю историю.
– добрый, я ищу кассеты для старого фотоаппарата- на стекле лежали серебряные монеты начала восемнадцатого века, он сразу их узнал, не так давно полиция приносила на экспертизу такие вот экземпляры, стоимость каждой на черном рынке может достигать пару тысяч долларов. Старик быстро убрал монеты в бархатный коричневый мешочек и опустил под лавку руку.
– о, и насколько же стар ваш фотоаппарат можно узнать, ради праздного любопытства? – взгляд этого старика был довольно пронзительным или изучающим вошедшего незнакомца, а ироническая ухмылка сразу вызвала раздражение у Покровского.
– я предполагаю, что ему около ста лет, вот взгляните на него, я снял его на камеру своего телефона – взгляд Филипп не отводил, все таки тоже не новичок в истории и старых вещей повидал может даже больше чем этот старый немец. Старьевщик наклонился к телефону, поправив очки, что бы они не свалились на стойку, долго разглядывая снимок.
– я знаю эту модель, такой аппарат использовали перед революцией, оптика Хелиар пять линз, три в переднем блоке два в заднем, два с половиной дюйма пленка, кассетный, откуда она у вас? В мире их всего не более десяти, ее сняли с производства уже через несколько недель, не успев толком запустить, что-то в ней было не так и от этого экземпляра решили отказаться, кстати таким пользовался Распутин. Вы же знаете этого персонажа нашей истории? – с ухмылкой спросил старьевщик