ОСАДА
– Цю, цю, цю, мои свынятка! – приговаривал полуголый человек с редеющей шевелюрой, рыжими бровями и бородавкой на некрасивом лице, стоя на крыльце довольно странного строения, именуемого, тем не менее, не без гордости «моя дача». Строение стояло посреди неубранного приусадебного участка, щедро усыпанного мелким мусором. Среди всего этого живописного беспорядка, понурив головы, шныряли несколько неопределенного вида и пола животных, которых лысеющий человек называл все с той же непонятной гордостью «мои свынятка». «Свынятка» злобно по-собачьи рычали и демонстрировали желтоватые кривые зубы. Человек протягивал им косточку от обглоданной куриной ножки, а за спиной прятал средних размеров кухонный нож.
– Цю, цю, цю,– приговаривал он понемногу начиная нервничать. «Свынятка» не обращали, ровным счетом, никакого внимания на человека с куриной косточкой, справляли естественные надобности, переругивались и, кажется, даже умудрялись рассказывать друг дружке непристойные анекдоты.
Петр Иванович Рожок, а это был он, как уважаемый читатель, наверняка, догадался, недовольно дернул губой, как будто бы уловил в лопотаньи зверей свою фамилию и сказал:
– Ну как хочете!
После этого ушел в дом. Там он уселся за грязный стол, подпер голову руками и задумался. Ситуация складывалась патовая.
А пока он думает, вернемся на несколько часов назад, чтобы было понятно, отчего она сложилась именно такой.
С утра Петр Иванович решил заколоть кабанчика. Ну, дело, как говориться, хозяйское. Нехитрое. Взял он нож и вышел во двор. Когда он чуть-чуть приоткрыл хлипкую дверь в загон для свиней, оттуда с диким воем вырвалось все стадо, как будто только и ждало этого момента. Сделав несколько безуспешных попыток изловить пресловутого «кабанчика» во дворе, Петр Иванович взял паузу, поел старой жесткой курицы, и выйдя на крыльцо с помощью косточки попытался привлечь внимание разгулявшейся скотины, но это не получилось. Вот, собственно, и все.
Во дворе послышался визг, переходящий в вой, а вслед за ним громкие человеческие матюки.
«Якорь», – понял Рожок и тут оказался прав.
Володя Якорь, мускулистый сосед с наголо обритой головой, и постоянно присутствовавшими в ней мыслями о водке, собственной персоной явился к нему на двор.
В голове Рожка моментально созрел хитрый план:
« Нечего ему зря по дворам шляться, сейчас я Вовочке работку подкину, по-соседски!» С лукавой улыбкой Петр Иванович пошел встречать гостя. Однако у самого Якоря были несколько другие планы на ближайшие часы.
Войдя во двор, он тут же был атакован двумя клыкастыми «свиненками». С трудом расшвыряв их сапогами, он попал в полукольцо обиженных родителей мелких тварей, успевших пожаловаться тем жалобными воплями. Когда Рожок вышел на крыльцо, то увидел соседа в полукольце ощерившихся голодных свиней, медленно отступающего спиной к дому.
– Цю-цю…– неуверенно произнес Петр Иванович, пытаясь отвлечь внимание животных от аппетитных ляжек Володи. Тот сумел подобрать, валявшуюся посреди двора, совковую лопату, махнул перед свиными мордами и совершив удачный прыжок приземлился на крыльце рядом с учителем рисования.
– Уф, хищники, однако! – облегченно произнес он, почувствовав себя в относительной безопасности,– ну и зоопарк ты развел, Петруха!
Рожок аж покраснел от удовольствия:
– Да, уж гарни, так гарни! Помоги одного поймать, и тебе навар будет, а?
Якорь подозрительно посмотрел на Петра Ивановича, удивленный неслыханной щедростью, но смолчал. Потом, почесав небритый подбородок, произнес неуверенно:
– Да я вообще-то червончик занять…
– Займу,– продолжил лучиться добротой Петр Иванович,– поможешь, займу!
Якорь поежился и зевнул. В этот момент один свиненок подобравшийся довольно близко к крыльцу уселся чесаться. Якорь, сверкнув золотым зубом, решил рискнуть и прыгнул на зверя, но зацепился сапогом за недобитый гвоздь и грянулся всеми своими немалыми килограммами, аккурат, на то место, где за миг до падения находилось животное. Свиненок с воплями побежал к родителям, а Вова, матюкаясь, поднялся на ноги и пошел на Рожка, размахивая руками:
– Сам лови, понял, да? И червонцем своим подавись.
Петр Иванович испуганно отступил и закричал с веранды:
– Ну и не надо… Сам поймаю!
Якорь плюнул и отряхиваясь пошел со двора. Но вдруг замялся, остановился. Наблюдающий из-за занавески Петр Иванович увидел, что свиньи построились клином, как крестоносцы в известном фильме, и приготовились к атаке.
– Кыш, твари! – махнул на них татуированной рукой Якорь,– Кыш, кому говорю!
Но свиньи начали выть, выли долго и страшно. Они были очень истощены, но свирепости в Петькиной загородке накопили изрядно. Якорь это понял и развернувшись, бросился назад на крыльцо. Еще через миг он вломился на веранду и плотно захлопнул дверь.
Через некоторое время в дверь застучали алчные пятаки и копыта.
Вечерело.
– Слушай, Рог! – сказал Якорь, – нервно ежась. Чего-то жрать захотелось, у тебя в доме еда есть?
– Знаешь, Володя, – сразу заныл Рожок,– если честно, то ничего и нет.
Якорь сделал вид, что поверил и вздохнул:
– Жаль, что кабанам твоим не сообщили, что нет тут еды.
– А мы?
– Что мы? А ну да… Особенно ты Рожок.
– Почему? – перепугался Петр Иванович.
– Ну, ты хозяин все-таки, а я так просто, червонец занять…
Петр Иванович мгновенно надулся и сказал:
– Вот иди и объясняй им, что ты только червонец занять.
Стук не утихал.
– Да ладно тебе, не обижайся,– Якорь вздохнул,– чего делать-то будем?
Рожок только собрался сказать очередную глупость, как дверь содрогнулась от особенно сильного удара.
– Ой-ей-ей! – заверещал он.
– Чего орешь? – поинтересовался спокойно Якорь.
– Они мне двери поломают! Новые…
– Двери! – заорал Володя,– двери ему жалко! А меня кто пожалеет? Сожрут они меня, сожрут! И тебя сожрут, ты понял? Всех сожрут!
– Ааааа!!! – завопил учитель рисования и запричитал, как старая бабака,– Всех сожрут и двери поломают!
Неожиданно шум за дверями утих и наступила тишина, в которой слышались только редкие всхлипывания Петра Ивановича. Потом страшный удар потряс дом и дверь все-таки упала вовнутрь. Рожок как-то особенно истошно взвыл, а Якорь швырнул в дверной проем здоровенное полено и пригнулся. Раздался чей-то крик, и что-то мягко упало на пол. Когда Якорь разогнулся, то увидел, что тело человеческое и принадлежит его приятелю Ваське Маргулису. Свиней рядом с ним не было. Якорь подскочил к товарищу.
– Зашиб, Васек? Ничего, вставай, ты ж здоровый слоняра.
Васек кряхтя поднялся на ноги.
– А чего вы позакрывались? Я стучу, стучу! А вы орете как ненормальные. Деревяшками еще кидаетесь.
–Хм,– смутился Якорь.
– Свиньи, у тебя Рожок, странные какие-то.
Рожок тоже понемногу пришедший в себя обиженно спросил:
– Почему это?
– А вот иди посмотри на них.
Все вышли во двор. Там было тихо, «свинятка» сидели, поджав хвостики под забором, и жалобно скулили, а когда увидели выходящих из дома людей, резко, как по команде вскочили и рванули через калитку на волю.
– Ге,– сказал Маргулис,– то как вы орать начали, их и перекосило… Ну и орали ж вы.
Рожок прямо раздулся от гордости и пихнул Якоря в бок.
– Слышь, Вовка, а могу когда захочу?
Якорь презрительно посмотрел на Рожка и сплюнул:
– Как беременный козел орал. Сожрут, сожрут… ну что, живой? Доволен?
« Конечно, доволен»,– подумал про себя Рожок, но вслух ничего не сказал. Проводил гостей и завалился спать.
На небе загорались первые звезды.
ВОШИ
Жили-были воши, или вши, никто точно не знает, как они назывались. Якорь, например, говорил, что воши, а Одноглазый вшами их называл, а карлик прибацанный говорил по-украински «нэ чыпайтэ мэнэ!» Короче, жили себе насекомые спокойно и не знали каая судьба им уготована в Триполье.