– В очереди стоят только фрики, – сказала Лориана родителям, имея в виду то, как была организована работа в управлении по делам фриков Интерфейса Управления – с намеренной волокитой. Но как только она это произнесла, реальность открылась перед ней со всей очевидностью. Она ведь и сама теперь была фриком. Неужели теперь ее ждут длиннющие очереди, а бессмысленное стояние в них станет нормой ее жизни? От этих мыслей слезы выступили у нее на глазах, отчего родители вновь взялись убеждать ее все-таки пойти и поднастроить свои разболтавшиеся наночастицы.
– Мы понимаем, что твоя жизнь изменилась, но это ведь не конец света, не так ли, милая? – сказали они.
И тем не менее Лориане по какой-то странной причине казалось, что конец света наступил.
И вдруг, спустя месяц после того, как все люди Земли были объявлены фриками, на пороге ее дома появилась ее бывшая начальница. Поначалу Лориана решила, что это был просто визит вежливости. Понятно, ни о каком приеме назад, на работу, речи быть не могло, поскольку директор Хиллиард, как и прочие служащие Интерфейса Управления, также лишилась своего места. Да и сами их рабочие места теперь должны были подвергнуться переоборудованию. Говорили, что во всех офисах Интерфейса по всему миру появились строительные бригады, которые должны были переделать их в жилые помещения и восстановительные центры.
– Мы только что получили заказ, – сообщил в интервью прораб одной из строительных компаний. – Мы рады исполнить любое распоряжение Гипероблака.
Заказы на ту или иную работу или поставки материалов остались единственным поводом для общения с Гипероблаком. И тому, кто получал такой заказ, завидовали.
До этого директор Хиллиард была начальником офиса, расположенного в Фалкрум-Сити, а Лориана – единственным младшим агентом, которому было предложено работать непосредственно с директором. Если бы сейчас Лориана стала рассылать свои резюме, этот факт был бы ей зачтен в плюс. Но она ничего не рассылала.
Лориана стала помощником директора благодаря своим скорее личным, чем деловым качествам. Она вся была как шампанское с пузырьками. Кто-то называл ее хохотушкой, а кто-то терпеть не мог из-за вечной жизнерадостности и шипел по углам – вот достала!
– У вас всегда хорошее настроение, – сказала ей директор Хиллиард, когда предложила должность своего личного помощника. – И вы – оптимист: полупустой стакан считаете наполовину полным. У нас здесь такое в редкость.
И это было действительно так – агенты Нимбуса не были личностями яркими и не отличались живостью характера. Лориана же делала все, чтобы вокруг нее царили бодрость и приподнятое настроение, что чаще всего раздражало прочих агентов. Впрочем, это была их проблема. Лориана даже подозревала, что директор развлекалась, наблюдая, как прочие подчиненные, регулярно сталкиваясь с ее вечно жизнерадостной помощницей, бледнели и отводили глаза, побелевшие от ярости. Хотя за эти беспросветные недели, которые Лориана провела без дела, большинство пузырьков в ее шампанском лопнуло, и она стала такой же серой и унылой, каким было большинство агентов Нимбуса.
– Я хочу предложить вам работу, – сказала директор Хиллиард, после чего поправилась: – Скорее миссию, а не работу.
Лориану охватило волнение – это было первое радостное событие с тех пор, как закрылся Интерфейс Управления.
– Но хочу вас предупредить, – продолжила директор Хиллиард, – что эта миссия предполагает путешествие.
И хотя Лориана предпочитала работать на одном месте, а не мотаться по свету, она поняла, что ей выпал единственный счастливый билет из всех, что ее могли ожидать в ближайшем будущем.
– Спасибо огромное! – радостно выпалила Лориана, удерживая в руке ладонь директора Хиллиард гораздо дольше, чем это делали бы прочие агенты Нимбуса.
И вот, теперь, две недели спустя после этой встречи с директором, Лориана оказалась в самом центре океана на бывшем рыболовецком судне, которое уже давно не ловило тунца, но сохранило густой запах этой рыбы на всех своих поверхностях и внутренностях.
– Выбора у нас особого не было, – объясняла всем директор Хиллиард. – Пришлось взять то, что смогли.
Как выяснилось, Лориана не была единственным агентом Нимбуса, избранным для этой миссии. Их здесь оказались сотни, и плыли они на таких же кораблях, на каком оказалась Лориана. Диковатая с виду разношерстная флотилия, направляющаяся в южные воды Тихого океана.
– 8.167, 167.733, – продиктовала им всем директор Хиллиард во время первой встречи. – Эти цифры нами получены из надежного источника. Я думаю, это – координаты.
Она достала карту и показала на точку где-то между Гавайскими островами и Австралией. Карта показывала, что здесь было море и ничего, кроме моря.
– Но почему вы думаете, что это именно координаты? – спросила Лориана после того, как остальные агенты Нимбуса разошлись. – То есть я хотела сказать, что эти цифры могут означать все, что угодно. Откуда такая уверенность?
Директор наклонилась к Лориане поближе:
– Потому что как только я вслух предположила, что это координаты, я начала получать рекламные объявления судовых компаний.
– Гипероблако?
Хиллиард кивнула и сказала:
– Закон запрещает Гипероблаку напрямую говорить с фриками, но закон не запрещает пользоваться намеками.
На четвертый день пути, когда флотилия находилась на расстоянии еще нескольких сотен миль от цели, все вдруг пошло наперекосяк. Сначала автонавигатор потерял связь с Гипероблаком. Правда, он мог прокладывать курс и вести корабли и самостоятельно, но решать сложные проблемы был не в состоянии. В конце концов, автонавигатор был всего лишь железкой без мозгов. Потом они потеряли радиосвязь с остальным миром. Такого никто не припомнил. Технологии на то и технологии, чтобы функционировать. Всегда. Даже при молчащем как рыба Гипероблаке. В отсутствии толковых ответов фантазия новоиспеченных моряков разыгралась.
– А вдруг радио смолкло по всему миру?
– А вдруг Гипероблако умерло?
– А вдруг мы единственные, кто на Земле остался в живых?
Люди смотрели на Лориану, словно она могла своей улыбкой осветить наступивший в их душах мрак.
– Нужно возвращаться, – шумел один из бывших агентов, по имени Сикора, туповатый и вечно со всем несогласный тип. – Уедем домой и забудем об этой чепухе.
И именно Лориана, посмотрев на мерцающий экран монитора, нашла объяснение отсутствию связи.
– Экран говорит, что мы находимся в тридцати морских милях от ближайшего буя, – произнесла она. – Но они ведь стоят друг от друга на расстоянии в двадцать миль, верно?
Директор Хиллиард несколько раз переключила режим поиска. Сети не было, что означало – Гипероблако в этих водах отсутствует.
– Интересно, – проговорила Хиллиард. – У вас острый взгляд, агент Барчок, и цепкий ум.
Похвала едва не заставила Лориану расцвести улыбкой, но она сдержалась.
Директор Хиллиард вглядывалась в пустынные воды, простиравшиеся до горизонта.
– Вы знаете, что человеческий глаз устроен таким образом, что непосредственно рядом с фокусом есть пространство, где он не видит почти ничего?
– Слепая зона, – кивнула Лориана.
– Наш мозг говорит нам, что там нет ничего достойного нашего внимания.
– Но если у Гипероблака существует слепая зона, откуда оно знает, что она существует?
Директор Хиллиард задумчиво наморщила лоб:
– Может быть, кто-то ему об этом сказал?
В этом явно нет необходимости, но я продолжаю вести свой журнал. Трудно отказаться от ежедневной привычки, укоренившейся в нашей сущности. Мунира уверяет меня, чт, при любых обстоятельствах она сможет передать мой журнал в архивы Александрийской библиотеки. Это будет по-настоящему новый жанр! Жнец, который составляет свои ежедневные заметки после собственной смерти.
Уже шесть недель мы пребываем на атолле Кваджалейн, не имея никакой связи с окружающим миром. Меня страшно терзает отсутствие новостей от Мари. Как там прошло заседание Совета Верховных Жнецов? Либо нам все удалось и она возглавила жнеческое сообщество Мидмерики, либо… Тогда наша задача становится еще более трудной! Но тем больше у нас причин разгадать секрет этого атолла и приобщиться к мудрости Отцов-основателей.
Предусмотрительность, с которой они предвидели возможность неблагоприятного развития событий, их план по спасению Земли – это наша единственная надежда и опора.
Мы с Мунирой оборудовали себе жилище в найденном бункере. Мы также соорудили небольшое каноэ. Оно достаточно невелико, чтобы обмануть систему безопасности острова. Далеко на нем не уплыть, но ближайшие к атоллу острова мы посетили. Там мы нашли то, что обнаружили и на нашем атолле – следы пребывания людей. Бетонные плиты, фрагменты фундаментов. Ничего особо примечательного.
Тем не менее мы поняли изначальную цель, с которой были созданы эти сооружения ближе к концу Эпохи смертных. Весь атолл Кваждалейн был военной базой. Создана она была не для ведения войны, а для апробирования новых технологий. Ближайшие атоллы стали полем ядерных испытаний, на нашем атолле обкатывали ракетную технику, а также запускали спутники-шпионы, многие из которых, не исключено, входят в наблюдательную систему Гипероблака.
Нам стало понятно, почему Отцы-основатели выбрали именно это место – оно изначально находилось под защитой нескольких слоев системы безопасности. Уже тогда скрытый от посторонних глаз, Кваждалейн легко мог быть стерт и из человеческой памяти, и с карты мира.
Если нам удастся проникнуть в святые святых этого бункера, мы поймем, каким образом Отцы-основатели изменили предназначение этой базы. К сожалению, пока мы смогли освоить лишь самый верхний уровень. Глубинные помещения бункера находятся за дверью с двойным замком, открыть который могут только два жнеца, одновременно приложив к нему с двух сторон двери свои кольца.
Что касается системы обороны атолла, мы пока не знаем, как ее нейтрализовать. Но, поскольку мы в самом буквальном смысле ходим под ее радарами, для нас это вопрос, пока далекий от практической реализации. Главное: что бы здесь ни нашли, покинуть остров мы вряд ли сможем.
Из «посмертного журнала» Жнеца Майкла Фарадея.14 мая, Год Хищника