Гомес зашел, критически оглядел комнату, самого Кузнецова и поморщился.
– Где? – спросил он.
– Что где? – не понял Кузнецов.
– Наркотики.
– Вы о чем? – разыграл недоумение Майкл. – Нет тут никаких наркотиков.
– Вот что, парень. Уолш предложил мне хорошие деньги, чтобы я занялся тобой. И я согласился, несмотря на то, что у меня плотный график. Но если ты будешь втирать мне очки, я повернусь и уйду. Делай тогда, что хочешь. Ну!?
– Ладно, – вздохнул Майкл, – я сейчас.
Он зашел в ванную комнату, открыл крышку унитаза и достал оттуда два небольших полиэтиленовых мешочка. В одном была марихуана, в другом – кокс. Он вынес их в комнату и отдал Гомесу.
– Всё? – спросил тот.
– Да.
– Тогда приступим. Собирай манатки, мы уходим из этой дыры.
– Я задолжал за номер.
– Я расплачусь.
Они вышли из гостиницы и сели в джип Гомеса.
– Едем к доктору Бергу, ты его знаешь.
Кузнецов знал. Это был известный специалист в спортивной медицине, однажды он консультировал Майкла по поводу питания.
– Тебе необходима реабилитация хотя бы пару недель, – бросил Гомес. – Для начала из тебя нужно выбить весь срач.
***
Вернувшись домой, Кузнецов встретился со своим первым тренером. Он передал ему свой разговор с президентом областной федерации. Тренер на минуту задумался, а потом спросил:
– Из наших кто-то стал чемпионом?
– Дима Фадеев. Сан Саныч, я понять ничего не могу. Парень считал за счастье, что его просто взяли на чемпионат. Он никакой. Я бы не удивился, если бы он сам себя нокаутировал. А тут не просто в призы, первый, в десятку. Я охерел, когда узнал.
– Тебя разменяли, – произнес тренер.
– Ты думаешь?
– Уверен.
Кузнецов знал, что это означало. Две делегации договорились между собой. Одним нужно было, чтобы на Игры поехал конкретный человек. И этот человек боксировал в весовой категории Майкла. Взамен они отдали путевку на Олимпиаду в другой весовой категории. И этим счастливчиком оказался Фадеев.
– Что делать, Саныч?
Саныч, немолодой уже человек, битый жизнью, надолго задумался, жуя во рту спичку. Его лицо, покрытое сетью мелких, едва заметных шрамов от бесчисленных ударов, полученных на ринге в молодости, словно опрокинулось. Он всякого повидал, и то, что произошло с его лучшим учеником, его не удивило. Ему было жаль Майкла.
– Миха (он так звал Майкла), если я тебе скажу, чтобы ты согласился на их условия, ты все равно этого не сделаешь. Верно?
– Верно. Суки, не прощу.
Гнев и отчаяние вновь заполнили его душу.
– У тебя есть два варианта. Первый – завязать с боксом.
– Саныч, я же ничего больше не умею.
– Второй, – как бы не слыша Майкла, продолжал тренер, – уйти в профи.
– Ты так считаешь?
– Да.
– Так они и там мне могут нагадить. Тот черт злопамятный. Почти прямым текстом сказал: если не прогнешься – жди неприятностей.
– А кто тебе сказал, что профи нужно обязательно становиться в России?
– Тогда где? В Америке?
– В Америке. Профессиональный бокс в России, да и во всей Европе, пока не вырос из детских штанишек. Все дела, деньги, титулы делаются за океаном. И если хочешь чего-то добиться, тебе прямая дорога туда.
– Легко сказать, да трудно сделать.
– Помнишь Соленого?
– Леху? Помню. Он, по-моему, свалил в Штаты в свое время. Но я давно о нем ничего не слышал.
– Соленый мне недавно звонил. Совета просил, он, если помнишь, тоже мой ученик.
– Ну, и как он там?
– В основном служит мальчиком для битья – подрабатывает на спаррингах с известными бойцами. Он и здесь звезд с неба не хватал. И, как я понял, боксирует в низших лигах – в кабаках и в боях без правил.
– Чего от тебя хотел?
– Не поверишь, фарму. Тяжело стало форму поддерживать без допинга.
– Что, в Штатах своей фармакологии нет?
– Ну, она там гораздо дороже, а во-вторых, боится, что сдадут.
– А ты?
– Обещал подумать. В общем, поступим так. Ты отвезешь ему, что он просит, а взамен Соленый сведет тебя с нужными людьми.
***
В Америку Кузнецов прибыл на морском лайнере. Так было безопаснее. В круизном порту Manhattan Cruise Terminal его встречал Соленый.
– Здорово, Майкл, – он покровительственно похлопал его по спине. – Бывал в Штатах?
– Нет.
– Хорошая страна, денежная. И главное, денег на всех хватает, если, конечно, не бить баклуши.
– Это ты о чем?
– О том, что вертеться надо.
– Вертишься?
– Да еще как.
– Много навертел?
– Здесь я имею то, чего в России никогда бы не имел с моими способностями. Вот хотя бы тачку. «Чероки» дома мне бы никогда не поднять, а здесь – пожалуйста. Сгонять на Багамы или Гавайи – вопросов нет.
– Я понял, ты в шоколаде, только давай к делу.
– К делу так к делу. Привез?
– Привез.
– Бросай на заднее сиденье.
Они сели в джип «Чероки» цвета морской волны. Кузнецов забросил на заднее сиденье препараты. Соленый запустил двигатель и они выехали со стоянки.
– Я отвезу тебя к Дэну Уолшу, владельцу промоутерской компании «Джеб». Они как раз специализируются на таких как ты.
– На каких таких, говори яснее.
– Голодных и нищих парнях, которые готовы перегрызть горло любому, лишь бы взобраться наверх, заработать кучу башлей и славу. В том числе и для компании.
– Ты тоже его клиент?
– Был когда-то. Но дело в том, что если чувак оказывается не в состоянии это сделать, то его просто выбрасывают на улицу. Со мной не заключили контракта, и я оказался не нужен здесь никому. Так что если ты рассчитываешь, что с тобой будут тут особо миндальничать, забудь про это. Здесь, Майкл, самые настоящие джунгли. Или ты, или тебя. Английский знаешь?
– Так, несколько фраз.
– Придется выучить, причем чем быстрее, тем лучше.
– Я с языками не дружу.
– Жить захочешь, подружишься. Ну, все, приехали.
Они остановились у темно – синего небоскреба с зеркальными окнами.
– Здесь нет стоянки, – сказал Соленый, – так что я не могу пойти с тобой. Скажешь охране одно слово – Уолш, и они тебя пропустят. Его здесь уважают. Офис на двенадцатом этаже. Ну, будь. Мой телефон у тебя есть. Если что звони. Но в ближайшее время в Нью-Йорке встретиться мы не сможем.
Сказав эту «добрую» фразу, Соленый нажал на газ.
***
Небольшой Кабинет Дэна Уолша был обставлен с солидной роскошью. Антикварный стол и кресло, в углу, где сходились два панорамных окна с прекрасным видом, стоял журнальный столик и два кожаных кресла. Сам Уолш выглядел соответственно своему кабинету – солидный, подтянутый и ухоженный мужчина в строгом костюме и галстуке в тон одежде. На вид ему было лет 45 (уже потом Майкл узнал, что Дэну под 60). В кабинете присутствовал еще один человек – переводчик.
Они расположились в креслах, переводчик уселся на стуле. В руках Уолш держал тонкую папку.
– Это твое досье, – произнес хозяин кабинета, заметив, что Кузнецов смотрит на нее. – Я внимательно его изучил. Надо сказать, оно производит благоприятное впечатление. За исключением одного эпизода.
Кузнецов догадывался, какого. Только откуда он узнал о стычке с президентом во время недавнего чемпионата в далеком сибирском городе? Гадать об этом не имело смысла, потому что на этот вопрос Уолш точно не ответит.
– Я бы хотел прояснить его, чтобы между нами не осталось недоговоренностей, – начал Дэн. – Расскажи, что произошло.
Кузнецов понял, что лучше всего ничего не скрывать. Он подробно рассказал о том, что произошло в то злополучное утро. Уолш слушал, не перебивая. Когда он закончил, Дэн задал только один вопрос.
– Майкл (именно в тот момент его стали звать на американский лад), ты поэтому решил перейти в профессиональный бокс?
– Да.
– Ну, что ж, тебя сейчас отвезут в наш тренировочный лагерь в Северной Каролине. У тебя деньги есть?
– Есть, – у Кузнецова было с собой тысяча долларов.
– Хорошо, Кен (так звали переводчика) тебя проводит. Удачи.
Кузнецов и Кен пошли к дверям кабинета.
– Да, Майкл, – остановил их голос Уолша, – вот тебе первое задание: выучи язык. Это звучало как приказ.
***
Тренировочным лагерем оказался небольшой комплекс, стоящий прямо среди табачных плантаций. Раньше это была ферма, которую выкупила компания Уолша и переоборудовала для занятий боксом. Комплекс состоял из трех зданий: двухэтажного, небольшого одноэтажного и ангара. Все они стояли достаточно компактно, и можно было быстро перебраться из одного строения в другой.