Хотя она была растрепана и смертельно бледна, Тарзан узнал в ней молодую женщину, которую он видел утром на палубе.
- Что все это значит? - сказал Тарзан, повернувшись к Рокову, в котором он инстинктом чувствовал зачинщика. Тот молчал, нахмуренный.
- Нажмите кнопку, пожалуйста, - продолжал человек-обезьяна, - нам надо вызвать сюда одного из офицеров - дело зашло слишком далеко.
- Нет, нет, - вскричала женщина, разом вскочив на ноги. - Прошу вас не делать этого. Я уверена, что мне, в сущности, не хотели причинить вреда.
Я рассердила этого господина, и он потерял самообладание, - вот и все. Мне не хотелось бы, чтобы делу был дан ход, прошу вас, мсье, - и голос ее звучал так умоляюще, что Тарзан не решился настаивать, хотя здравый смысл подсказывал ему, что во всем этом кроется нечто, о чем должны были быть осведомлены надлежащие власти.
- Вы, значит, хотите, чтобы я ничего не предпринимал? - спросил он.
- Ничего, прошу вас, - отвечала она.
- Вы согласны и в дальнейшем подвергаться преследованиям этих двух негодяев?
Она не находила ответа и выглядела очень несчастной и расстроенной.
Тарзан видел, как лукавая, торжествующая усмешка скривила губы Рокова.
Женщина, очевидно, боялась, не решилась откровенно высказаться в присутствии этих двух негодяев.
- В таком случае, - сказал Тарзан, - я буду действовать на собственный страх и риск. Вас, - продолжал он, обернувшись к Рокову, - и вашего сообщника, я предупреждаю, что отныне и до конца переезда я не выпущу вас из виду и если случайно узнаю, что один из вас, хотя бы косвенно, причиняет неприятности этой молодой особе, я тотчас непосредственно призову вас к ответу, и не думаю, чтобы вы остались довольны.
- Теперь вон отсюда, - и, схватив Рокова и Павлова за шеи пониже затылка, он выбросил их с силой за дверь, ударив при этом каждого ногой, чтобы они подальше откатились в проходе. Затем он обернулся к женщине. Она смотрела на него, широко раскрыв глаза от удивления.
- А вы, сударыня, сделаете мне огромное одолжение, если дадите мне знать, как только кто-нибудь из этих прохвостов станет снова беспокоить вас.
- Ах, мсье, - отвечала она, - я надеюсь, что вам не придется пожалеть о вашем добром деле. Вы приобрели злого и изобретательного врага, который не остановится ни перед чем, пока не удовлетворит свое чувство мести. Вы должны быть, право, очень осторожны, мсье...
- Простите, сударыня, меня зовут Тарзан...
- Мсье Тарзан. А из того, что я не хотела вызвать офицера, не делайте заключения, будто я недостаточно благодарна вам за смелую и рыцарскую защиту. Спокойной ночи, мсье Тарзан, я никогда не забуду, чем обязана вам, - и с очаровательной, подкупающей улыбкой, обнаружившей два ряда чудесных зубок, молодая женщина поклонилась Тарзану. Он пожелал ей спокойной ночи и вышел на палубу.
Он был очень удивлен, что здесь на пароходе уже двое - граф де Куд и эта девушка - терпели низости Рокова и его товарища и не соглашались передать их в руки правосудия. Прежде чем лечь спать, он мыслями часто возвращался к красивой молодой женщине; жизнь ее, очевидно, опутана какой-то сетью, соприкоснуться с которой судьба заставила и его. Он вспомнил, что даже не знает, как ее зовут. Что она замужем, ясно по узкому золотому кольцу на среднем пальце левой руки. Он невольно спрашивал себя: кто этот счастливец?
Тарзан не видел больше ни одного из участников маленькой драмы, которую мельком наблюдал, до последнего вечера переезда.