– Как его зовут?
– Ох, я не знаю. Меня тогда еще не было. Кажется, он попал к вам в восьмидесятых.
– Сожалею, но максимальный курс лечения в нашей клинике составляет шесть месяцев.
Аарон бросил трубку и раскрыл органайзер. При всей ненависти к Андервуду он поймал себя на том, что автоматически следует его совету.
«Белый мыс» находился в пятидесяти километрах от города. Он наведается туда завтра.
Четырехзвездочный отель «Нуабель Инн» был единственным местом, где Ивонн могла кинуть кости. И они как пить дать не предоставляют персональные данные своих постояльцев. Впрочем, у него в арсенале была парочка способов разговорить персонал.
Газетный архив городской библиотеки в плане на завтра стоял последним пунктом. Больше он просто не успеет. Безо всякой надежды Аарон позвонил в справочную. Предполагая, что журнал «Инсайд» здесь не слишком известен, он сказал, что пишет для «Эсквайр» (а так оно и было), и осторожно уточнил, что собирается арендовать самую большую кабинку для индивидуальной работы вместе с коллегой – Ивонн Шнайдер:
– Может быть, вы о ней слышали, – сказал он между делом.
Уловки, помогавшие вытягивать сведения, настолько въелись в систему базальных ганглиев – систему мозга, отвечавшую за привычки, – что превратились в наркотическую зависимость.
Им понадобятся подшивки газет за восемьдесят шестой год, автомат для просмотра слайдов и документы за тот же год с грифом «ДСП». Он набрал в легкие воздуха и собирался перечислить еще парочку пожеланий, но заткнулся на полуслове – сотрудница справочной простодушно защебетала ему:
– Госпожа Шнайдер уже обо всем позаботилась.
– Да что вы? Прекрасно, – ответил Аарон, чувствуя, что еще немного и он сорвется с места, как случилось сегодня утром, когда он бежал на встречу с Андервудом. – Тогда увидимся завтра. Как, вы сказали, вас зовут?
Девушка на том конце произнесла имя так, будто через мгновение собиралась лизнуть его в ухо, и сказала – по тому, как заглушились звуки на заднем плане, он догадался, что она говорила в руку, – несмотря на запрет проносить в кабинку еду и напитки, для них с Ивонн действует персональное исключение. Добавила, что госпожи Шнайдер давно не было, но согласно распоряжению директора библиотеки бронь кабинки действует до конца месяца.
– Спасибо, – ответил он и прервал разговор.
Казалось бы, первый день в Нуабеле можно считать плодотворным, если бы не тот факт, что он, случайно наткнувшись на след Ивонн, продолжал сидеть в комнате, в то время как она… где-то сейчас умирала? Заперлась в номере и строчит текст? А Эмос Андервуд? Живой участник и, вполне вероятно, виновник скандального «Дела о скелете» – название так и просилось на бумагу в качестве заголовка – следит за ним? Ищет способ избавиться и от него тоже?
Аарона трясло от бездействия.
«Нуабель Инн» был в получасе ходьбы от дома Лавровых. Помня предупреждение Андервуда о некой мистической каре, он припустил быстрым шагом, но страх быстро улетучился. Субботним вечером город кишел людьми. Столики уличных кафе занимали половину тротуаров, и в оставшемся узком пространстве Аарон лавировал сквозь толпы, как часто бывало дома, в многомилионном, вечно неспящем городе.
В отеле четверо администраторов в поте лица отбивались от туристов, которых без устали исторгал конвейер двухэтажных лайнеров у парадного входа. Наблюдая за этой сценой, Арон посмотрел на стол прямо за стойкой ресепшена и понял, что услужливое внимание сделало за него большую часть работы. Номер «Столичного обозрения» лежал рядом с клавиатурой, раскрытый на статье о «Зодиаке», за которую Ивонн получила Пулитцеровскую премию. Тот же номер лежал у него дома. Он узнал выпуск по рисунку в заголовке – круг, перечеркнутый крестом. На поле, свободном от текста, размашистый автограф – Yvonne B. Schneider, где за литерой «В» скрывалось не имя отца, как все думали, а прозвище, которым тот называл ее без свидетелей.
Если в отеле Ивонн не хватились, значит она либо съехала, либо сняла номер на месяц, что вполне в её духе. Ради дела на расходы она не скупилась. Кроме космических гонораров, в активах Ивонн значилась мебельная фабрика отца, где, согласно завещанию, она занимала должность члена совета директоров и владела контрольным пакетом акций.
Аарон вклинился в просвет между группами. Мальчик службы размещения встретил его маской гостеприимства на усталом лице, но вполне искренне, если верить ясному взгляду. Аарон показал аккредитацию для СМИ без даты, набор которых носил с собой для таких задач.
Рядом с журналом Аарон заметил кнопочную панель внутреннего телефона, поблагодарил судьбу за то, что она свободно просматривалась, когда он подошел к стойке. На бейджике у администратора значилось имя – Борис.
Нужные слова рождались в уме прямо из воздуха.
– Борис, добрый день, я из журнала «Инсайд». Моя коллега остановилась у вас. Ее мобильный не отвечает. Не могли бы вы позвонить в номер и сообщить, что я жду?
Администратор улыбнулся. Наивный. Он даже не понял, что произойдет.
– Да, конечно. Кому звоним?
– Ивонн Шнайдер.
– Как вас представить? – при звуке имени мальчик заметно порозовел. Лицо разгладилась. Усталость испарилась.
– Нери. Аарон Нери.
– Секунду.
Аарон внимательно проследил, какой номер набрал администратор. Он слышал гудки и насчитал десять, прежде чем мальчик положил трубку. Номер не отвечал. Аарон подождал, когда внимание Бориса переключится на нового постояльца, пошел к лестнице, взлетел на пятый этаж, перепрыгивая через три ступеньки, и, сканируя взглядом номерные таблички на дверях, припустил по коридору. Номер Ивонн располагался у атриума – просторного зала со стеклянной крышей.
Дверь номера была открыта. Внутри шелестела бумага, гудел пылесос. Знакомые звуки, производимые горничными во время отсутствия постояльцев.
Это был шанс. Решение нужно принять до того, как девушка закончит уборку и захлопнет дверь.
На сайте отеля перед тем, как выйти из дома, Аарон от нечего делать изучил убранство номеров, от самых дешевых до сьютов. Заглянул и на страничку президентских апартаментов – пять комнат, пять санузлов, шестидесятидюймовый телевизор, персидские ковры и позолота. Сначала он долго не понимал, что ищет (впрочем, даже и не пытался). Бессмысленно кликая на стрелку перемотки, он выводил на экран снимки роскошных номеров – в пятизвездочном «Нуабель Инн» они все были великолепны. Интерьеры выдержаны в пастельных тонах, палитра в узком диапазоне – бежевые стены, деревянные стеновые панели, желтый уютный свет теплого спектра. Минималистичный дизайн и высокие технологии господствовали во всем – гладкие, лишенные узоров и ручек дверцы шкафов и тумбочек; краны в ванной снабжены сенсорными панелями регулировки температуры. На зеркало можно вывести время, прогноз погоды, температуру тела и даже концентрацию кислорода в крови, правда, Аарон так и не понял, где находится сенсоры, способные производить данные измерения.
Журналист отошел от двери. До конца уборки оставались считаные минуты. Он прокручивал в голове детали номеров, которые успел схватить в бессмысленном созерцании фотогалереи.
Что из них можно использовать?
Кроме того, чтобы заблокировать язычок замка, ничего в голову не лезло, но ни скотча, ни спички при себе у него не было. Для этой цели мог подойти разломанный на щепки карандаш, и Аарон посмотрел в обе стороны коридора в поисках стола с внутренним телефоном, бумагой для записи и подставкой для канцелярских принадлежностей. Жаль, но вселенная не спешила ему на помощь.
В этот момент пылесос в номере замолчал.