А рано поутру Кларенс Брант, молодой
богач, взял свой бювар и написал два ясных, логичных и деловых письма – одно своему банкиру, а другое – своему бывшему опекуну дону Хуану Робинсону, сделав таким образом
первый шаг для осуществления предприятия, которое по отчаянному донкихотству и пылкому энтузиазму не уступало самым благородным мечтам, когда либо рождавшимся в его детски
простодушном и чистом сердце.
В очаровательно непринужденной обстановке семейного завтрака Кларенс, совсем забыв наставления Сюзи, обращался к ней со всей прежней увлеченностью, пока нахмуренные брови
юной барышни и ее односложные ответы не напомнили ему о вчерашней беседе. Однако, юношески благоговея перед миссис Пейтон, он с гораздо большим огорчением видел, что Сюзи
встречает нежность своей приемной матери с бессознательным равнодушием и вполне сознательно игнорирует ее желания. И плохо скрытая обида миссис Пейтон так его расстроила,
что он с радостью принял приглашение Пейтона осмотреть усадьбу и кораль.
В середине дня, чувствуя себя очень виноватым, он был вынужден изобрести какой то предлог, чтобы уклониться от участия в развлечении, гостеприимно придуманном ради него
миссис Пейтон, и в половине четвертого, терзаемый угрызениями совести, тихонько вывел из конюшни свою лошадь. Однако ему пришлось проехать мимо садовой стены и решетки,
сквозь которую он накануне разговаривал с Мэри. Он машинально взглянул в ту сторону и был поражен, увидев, что у решетки стоит миссис Пейтон и рассеянно смотрит на
равнину, где гуляет ветер. Заметив его, она улыбнулась, но в ее гордых красивых глазах блестели слезы.
– Вы отправляетесь на прогулку? – спросила она любезно.
– Д д да, – пристыженно пробормотал Кларенс.
Миссис Пейтон обратила на него грустный взгляд.
– И прекрасно. Девочки решили погулять вдвоем. А мистер Пейтон уехал в Санта Инес: все из за этих ужасных земельных дед, и, полагаю, он был бы вам неинтересным спутником.
Тут довольно скучно. Право, я завидую вам, мистер Брант, вашей лошади и вашей свободе.
– Но, миссис Пейтон, – порывисто перебил ее Кларенс. – У вас же есть лошадь. Я видел ее в конюшне: прелестная дамская лошадка и совсем истомилась от безделья. Если
разрешите, я вернусь и прикажу, чтобы ее оседлали, – может быть, вы не откажетесь проехаться со мной? Мы бы помчались по равнине таким славным галопом!
Он говорил совершенно искренне. Это был неожиданный порыв, но Кларенс вполне отдавал себе отчет, что таким образом он попросту отказывается от свидания с Сюзи. Миссис
Пейтон была удивлена и немного польщена его настойчивостью, хотя и не подозревала, что скрывалось за его словами.
– Это большой соблазн, мистер Брант, – сказала она, ослепив Кларенса лукавой улыбкой, первым легким намеком на изящное кокетство утонченной женственной натуры. – Однако
боюсь, что мистер Пейтон может подумать, не сошла ли я с ума на старости лет. Нет! Поезжайте и один насладитесь славным галопом, а если вы где нибудь встретите этих
легкомысленных девочек, пошлите их домой пить шоколад – скоро поднимется холодный ветер.
Она повернулась, ласково помахала тонкой белоснежной рукой, когда Кларенс учтиво снял шляпу, и удалилась.
Первые несколько минут молодой человек, пытаясь дать выход обуревавшим его чувствам, скакал бешеным карьером и безжалостно шпорил своего норовистого коня. Затем он
стремительно натянул поводья. Что он делает? Что он собрался сделать? Ведь он участвует в нелепом, глупейшем обмане, жертва которого – эта благородная, царственная,
доверчивая и великодушная женщина. (Он уже успел забыть, что она всегда относилась к нему с неприязнью.