Сара со своего места, то есть с колен Эжени, отозвалась учтивой улыбкой.
– Да, да, – присоединилась Герцогиня. – Где бы мы были без нашей Сары?
– Это без вас, Герцогиня, мы были бы неизвестно где, – проговорила Сара.
– Спасибо, дорогая. Но не забудь купить на рынке провизии на шиллинг, нет, на два, на три, на сколько хочешь! И напомни, чтобы я нашла для тебя рецепт, о котором мы говорили, – от ведьмы из Дамаска. Ты его освоишь, не сомневаюсь. Не обижайся, но такого вкусного печенья мне уже сто лет не приходилось пробовать.
– Да, Герцогиня.
– Ну ладно. – Герцогиня вернулась к календарю. – Сегодня, сестры, дом будет набит битком.
Рукоплескания. В ответ Герцогиня тоже выступила с тостом или с наставлением, прозвучавшим примерно так:
Кровь ваша чистая, сестры, не бремя,А в чреслах мужчины идет на семя;Оно из любимого брызнет канала,Куда природа ему указала.
– Этим вечером, дорогие, нам предстоит дарить удовольствия и собирать монету и семя. Так давайте поспешим. – Указательным пальцем с двумя кольцами она провела по строчкам. – Куда лететь нынче вашим искоркам? А вот куда…
Ага. Вижу, нас собираются повторно посетить два брата из Цинциннати – торговцы шелком, не ошибаюсь? – и запросили они общества… да, двух сестричек. По-своему, разумно. Что скажете, Фанни и Джен? Принимаете предложение?
Сестры, сидевшие рядышком, повернулись друг к другу. Их руки были прижаты к груди, пальцы трепетали.
– Мы не против, – отозвалась Фанни. Она была годом старше сестры и часто говорила от лица двоих. – Они в прошлый раз щедро расплатились, и сестричке (Джен вспыхнула) очень даже полюбился младший.
– Принято, – заключила Герцогиня рассеянно, извлекла из недр своей прически карандаш и поставила галочки рядом с именами братьев.
– Да-да, пожалуйста, – пробормотала Джен, все присутствующие захихикали и тем спугнули сестер; отговорившись необходимостью прибрать комнаты и себя, обе удалились.
Осе предстояло увидеться со своим «красавчиком», типографским служащим по фамилии Бертис, который, судя по всему, просил разрешения провести со своей любимой ночь. Лил Оса побледнела, и я поняла почему, когда услышала нотацию Герцогини:
– Объясни, дорогая, своему Бертису (Герцогиня фыркнула, произнося эту фамилию), что, если он не оставит мысли провести здесь ночь, ему грозит вообще с тобой больше не встретиться. – Немного поколебавшись, она обратилась к коллективу: – Разве не существуют у нас правила или кто-нибудь их не знает?
– Знаем, – отозвались все хором, – существуют.
Обращаясь ко мне, Герцогиня пояснила:
– На ночь здесь никто не остается. Это слишком опасно.
– Я скажу ему, – кивнула Лил Оса. – Еще раз.
– Спасибо, дорогая. А он упрямец, твой Бертис?
– Да, – согласилась Лил Оса, прощаясь, – характер у него твердый, но, на счастье, не только характер.
Когда Лил Оса ушла, заговорила Эжени.
– Pardon?[89] – начала она по-французски.
– Oui, ma ch?re?[90] – отозвалась Герцогиня.
– Я хотела бы, Герцогиня, провести вечер toute seule. Да, в одиночестве, с одной только Сарой, когда она закончит свою работу. Мне понадобится ее помощь в ателье.
– Займешься Ремеслом? – спросила Герцогиня.
– Oui.
– Tr?s bien[91]. Но Сара, как тебе известно, очень нужна в гостиной. Может, обойдешься Эли?
– Non, madame[92].