. — Спохватившись, Джабб озабоченно глядит на часы: — Времени, парень, в обрез. Схожу принесу бумагу, составишь письмо. А потом — с богом! До рассвета должен выбраться из бухты.
— Сколько же сейчас времени? — не выдерживает Карцов.
— Двадцать три часа без самой малости.
Карцов ходит из угла в угол, стараясь шагать медленнее, ровнее дышать.
Мечты уносят его далеко за пределы железной клетки. Губами он ощущает вкус вольной морской воды. Вот устремился к нему острогрудый красавец с алым стягом на гафеле. Он приближается, он совсем рядом.
Карцов кричит, протягивает к нему руки. И тогда из пучины встает коническая скала. Она растет, заслоняя корабль День меркнет, все тонет во мраке…
Он встряхивает головой, чтобы отогнать нелепое видение Как мчится время! Кажется, Джабб только что покинул камеру, а наверху уже пробили очередные полчаса.
По трапу стучат шаги.
Дверь отворяется. Это снова майор.
Зачем он пришел? Неужели матрос все же обратился к нему?
Карцов заставляет себя неторопливо пройти к койке, лечь и закрыть глаза Он слышит: сделав несколько шагов, майор остановился рядом.
— Я подумал, что напоследок вам все же захочется повидать меня, — говорит контрразведчик.
Ответа нет.
— А где Джабб? — спрашивает майор у часового в коридоре.
— Не знаю, сэр. Он недавно отлучился. Должен быть с минуты на минуту. Да вы не беспокойтесь, здесь все в порядке.
Джабб не ходил к майору! Нахлынувшая было радость вновь сменяется острой тревогой. Он вот‑вот вернется, майор уведет его с собой, задержит…
— Прощайте! — говорит контрразведчик. И еще с минуту медлит у двери.
Оставшись один, Карцов облегченно переводит дыхание. Однако опасность еще не миновала — майор может встретить Джабба на трапе, на палубе.
Время бежит, бежит…
Шаги в коридоре. Снова майор? Или Джабб?
Нет, в камеру входят часовой и незнакомый матрос. Оба вооружены.
В полночь на кораблях всех морей и океанов сменяются вахты. Вот и здесь, у карцера, вступает на пост новый страж. Один сдает осужденного, другой принимает его.
Рында возвещает о начале новых суток. А Джабба все нет. Почему?
Отпереть свой рундук, взять блокнот и перо — минутное дело. Он же отсутствует больше часа.
Вдали возникает рокот. Похоже на шум турбин корвета. Вскоре доносятся и удары глубинных бомб, сбрасываемых перед входом в бухту, чтобы отогнать субмарины немцев.
Что, если подводные диверсанты вновь перебрались через боны и сейчас подвешивают заряды к килям кораблей? Тогда опять загрохочут взрывы, все вокруг придет в движение, бухту ярко осветят, и о побеге нельзя будет и думать.
Карцов сжимает руками пылающий лоб. Джабб — где же он?..
Половина первого ночи. Через четыре часа рассвет, после которого, если бежать не удастся, для осужденного уже не будет ни дня, ни вечера.
И вдруг кто‑то берет его за плечо.
— Джабб, — шепчет Карцов, — Джабб!..
— Ну‑ну, — бормочет матрос, — будет нервничать. Вот бумага и ручка. Не мешкай, пиши.
— Кому?
— Русским властям. Смелее пиши, открыто. Я придумал, как устроить, чтобы письмо дошло. Тут один матрос списывается подчистую. Надежный парень, не подведет. Доставит письмо на метрополию. А там, мне говорили, сейчас много ваших ребят. Кому‑нибудь из них и передаст. Ловко?
— Да, да! — Карцов благодарно кивает, и перо торопливо бежит по бумаге.
Исписана страница, вторая.
— Хватит! — командует Джабб.
Карцов заканчивает письмо, складывает листки.
— Держи конверт.