Карта подземных тоннелей, которую им выдали, была старой, датированной тысяча девятьсот восемьдесят вторым годом. Но это командира диверсионно-разведывательной группы не особо парило. Какая разница, старая она или новая? Сами тоннели-то никуда не делись за это время, и геометрию свою не изменили…
Так Волк думал.
На деле все оказалось иначе.
Задача была простая – отойти на полкилометра, чтоб от взрывной волны старая котельная не рухнула в провал, отрезав путь назад. Потом заложить динамит, вернуться в точку входа, таща за собой провод, ведущий к взрывателю, и оттуда произвести подрыв. Проверить, нормально ли завалило проблемный тоннель, вернуться, доложить. Все.
Однако сложности начались на полпути к точке, отмеченной на карте подземелий красным крестом. Неожиданно тоннель повернул влево, хотя на карте никаких поворотов не было. Потом направо и почти сразу – снова налево.
– Что за черт? – поморщился Волк, ткнув пальцем в карту. – Тут ясно обозначен прямой коридор.
Дрон, заместитель Волка, который немногим позже получит позывной Гудрон, пожал плечами.
– Это Зона, командир, – сказал он. – Тут всякое может случиться.
– Не люблю я универсальных объяснений типа «на все воля Зоны», – проворчал Волк, пряча карту во внутренний карман куртки. – Ладно, пошли уже. Думаю, еще метров сто пятьдесят – и нормально, можно будет закладку делать. Эти повороты должны погасить взрывную волну.
– «Должны» здесь ключевое, – буркнул зам. Но спорить не стал. Ему самому было не по себе от этих сырых бетонных коридоров со стенами, из стыков плит которых торчали узловатые корни деревьев, похожие на щупальца чудовищ. Причем с каждым шагом чувство опасности нарастало…
Она открылась за следующим поворотом, словно дверь в преисподнюю. Прямо в бетонную стену были врезаны бронированные ворота, высотой от пола до потолка. Зачем потребовалось городить эдакую преграду, непонятно, тем более что не спасла она от беды. Одна из створок была буквально разорвана изнутри. Острые края огромной дыры изгибались наружу, в коридор, напоминая вывороченные из десен зубы гигантского чудовища.
– Твою ж душу, – растерянно проговорил один из бойцов с позывным Горын. Его он получил за шеврон с изображением огнедышащего трехглавого змея, который тайком хранил в нагрудном кармане – вероятно, память о неких загадочных войсках, в которых боец когда-то служил и о которых никому никогда не рассказывал. – Это что ж такое оттуда изнутри вырвалось?
– Что-то способное порвать десятисантиметровый броневой лист словно картонку, – задумчиво проговорил Волк. – Думаю, оттуда мутанты и лезут.
– Может, то повод плюнуть на все и уйти? – осторожно предположил Горын. – Думаю, всемером мы с такой тварью точно не справимся.
– Думаю здесь я, – жестко проговорил Волк. – Надо понять, что это за хрень такая, иначе однажды очередная волна мутов сметет наш КПП. Кто боится, может остаться снаружи. А я пошел туда.
– Все боятся, – хмыкнул Дрон. – Но я с тобой, командир.
Больше желающих лезть в жуткую дыру не нашлось. Но это Волка не особо волновало. В крови у него бурлил адреналин, бесшабашная ярость стучала в висках в такт учащенному пульсу, но тренированное тело действовало четко и слаженно.
– Оставаться здесь, стеречь вход, – отрывисто приказал он.
Если бойцы струсили, то лучше дать им задание. Любое, пусть даже совершенно бесполезное. Чисто чтоб в голову к ним дурные мысли не лезли по поводу собственной слабости. Потому что струсивший вооруженный воин с дурью в башке совершенно непредсказуем и может наворотить такого, что потом хрен разгребешь последствия.
Нырнув в дыру, что была высотой метра два, Волк сместился вправо, отметив боковым зрением, что напарник сделал то же самое, только уйдя влево. Нормально. Хорошо, когда подчиненные тебя понимают без слов. Вернее, один из них, но и это в бою уже немало.
Внутри помещения царил полумрак, очень слабо рассеиваемый тусклым светом нескольких «вечных лампочек», горящих под высоким потолком. Видны были лишь силуэты огромных сооружений, похожих на цистерны с переплетением труб над ними. Вдобавок к фонарю на автомате Волк врубил еще и налобный, но это мало помогло. Ну пол увидел, выщербленный, словно по нему из гранатомета лупили. И все, пожалуй.
– Ну и вонища, – прохрипел слева зам.
И правда, смрад здесь стоял нехилый. Кислая вонь разлагающегося дерьма, замешанная на специфическом запахе засохшей крови. Но и то и другое воняет не больше месяца, после чего высыхает совсем и перестает источать тошнотворные миазмы. То есть гадили тут и проливали кровь относительно недавно…
И тут размышления Волка прервал удар, от которого он едва устоял на ногах. Содрогнулся пол, словно на него с потолка танк сбросили.
Волк резко развернулся на звук… и замер от неожиданности. Потому что ничего подобного он никогда не видел.
Луч налобного фонаря выхватил из мрака нечто кошмарное. Прямо на Волка медленно надвигалась огромная туша на двух мощных ногах… а может, руках, потому что еще две недоразвитые конечности безвольно болтались по бокам туши. В высоту тварь была около трех метров, глазки маленькие и вылупленные, вместо носа нарост, похожий на обрубленный хобот, бровей нет, вместо рта – зубастая щель под «носом» без намека на губы…
Тем не менее, когда в Зоне на тебя движется эдакое чудище, тормозить явно не стоит. Волк полоснул по монстру из автомата, прыгнул в сторону, но тварь среагировала довольно шустро. Пули, похоже, не причинили ей особого беспокойства, только разозлили. Она прыгнула, оттолкнувшись от пола обеими лапами, и приземлилась, отчего пол вновь содрогнулся.
– Да что же ты такое! – прорычал Волк, стреляя и стараясь попасть по глазам чудовища – правда, когда в темноте мушку не видать, сделать это непросто.
«Эх, хотел же ее люминесцентным лаком подкрасить», – совершенно не к месту пришла покаянная мысль…
Но потом стало не до размышлений.
Зам тоже стрелял, и также безрезультатно. Почти. Похоже одна его короткая очередь все же залетела в разинутую пасть твари, и ей это не понравилось. Теперь, раззявив зубастый хавальник еще шире, чудовище целенаправленно ринулось за метким стрелком, и сделала это довольно удачно, загнав его в нишу между цистернами. Отрезав Дрону путь к отступлению, тварь растопырила свои недоразвитые конечности и в следующую секунду точно бы перекусила зама пополам, если б Волк, бросив автомат, не проделал следующий трюк.
Сорвав с плеча рюкзак, он с разбегу прыгнул, крутанувшись винтом в воздухе, перевернулся на спину, грохнулся лопатками об пол, проехался по нему с метр между ногами монстра – и, оказавшись прямо под его челюстью, провисшей чуть не до пола, швырнул в нее рюкзак.
Почувствовав языком и небом нечто увесистое, тварь недоуменно захлопнула челюсть, пытаясь сообразить: неужто добыча сама в пасть прыгнула, чтоб не мучиться?
Но как следует поразмыслить Волк ей не дал. Выдернув из нагрудного кармана небольшой пульт, боец движением большого пальца откинул красный предохранительный колпачок и с силой вдавил единственную кнопку.
Раздался громкий хлопок, и в следующую секунду на Волка с Дроном хлынул поток вонючей жижи, ибо ужасный монстр взорвался, словно гнилой помидор, по которому со всей дури ударили подошвой сапога.
Дрон утер лицо рукавом, правда, помогло это мало. Но хоть с губ ошметок осклизлой плоти убрал. После чего произнес с душой:
– Твою… ж мать!
– И не говори, – сказал Волк, поднимаясь с пола. – Поэтому я всегда на себе взрывчатку и ношу. Командиру всяко виднее, как ею распорядиться.
– Благодарю, – кивнул Дрон. – Век не забуду.
– Мля, щас расплачусь, – скривился Волк. – Ненавижу эти сопли признательности. Мы на войне с Зоной, солдат. Сегодня я тебя прикрыл, завтра ты меня. И в итоге никто никому ничего не должен. Такой вот простой закон Чернобыля. Усек?