Когда Захар вошел в кабинет, горничная стояла у окна и смотрела куда-то в ночь. Может, тоже глядела на падающие звезды. Какие, интересно, чувства испытывает она, видя обломки гъдеанских эсминцев? Не то чтобы это интересовало его по-настоящему: и так примерно ясно, какие.
Она быстро обернулась и поклонилась. Молча. Этим она ему нравилась. Говорящая мебель – раздражающее излишество.
– Унтли, сделай кофе, – распорядился он. – И приготовь ванну. Прохладную.
Она опять поклонилась – две каштановые косы упали на грудь – и тихонько захлопотала. Захар сел за стол, отодвинув бумаги, нетерпеливо забарабанил пальцами, ожидая кофе. Горничная метнулась к нему с чашкой – множество юбок всколыхнулись волной. Красиво. Красивая, молчаливая и работящая женщина на своем месте – просто находка. Он отпил кофе, глядя в окно. Зажглись прожектора на карьере, и звездный блеск потускнел, отошел на второй план. Ортленна сейчас на пути домой. Не домой, конечно – на свой рудник, но как еще сказать? Вездеход бодро ползет по колее, а вокруг – безмолвная морозная ночь, а наверху – расписанный звездами медленно вращающийся купол неба. Наверное, она смотрит на него. Она знает толк в наслаждении красотой окружающего мира.
– Господин директор, ванна готова, – тихо пробормотала горничная.
Вначале он велел называть себя «господин Зальцштадтер», но она даже не пыталась выговорить его фамилию. Бестолковые гъдеане. Вот Ортленна выговорила с первого раза, как будто всю жизнь учила. Но при второй их встрече он предложил ей называть его Захаром.
– Хорошо, – откликнулся он, не оборачиваясь от окна. – Можешь идти спать, уберешь все завтра до моего прихода.
Ортленна подарила ему кристалл памяти с фотографиями и видеозаписями природы Нлакиса. Сама снимала, когда только приехала сюда. Четыре года назад эта планета была такой же прекрасной, как сейчас.
Он допил кофе, повернулся на крутящемся кресле и увидел, что горничная все еще здесь. Стоит тихо – хочет напомнить о себе, но робеет.
– Что такое, Унтли?
– Господин директор, – прошептала она, – почему вы со мной не спите?
Ну вот, сглазил. Мебель заговорила. Он нахмурился.
– А почему я должен с тобой спать?
– Ну, – она помялась, – вы же мужчина.
Хороший повод. Он окинул горничную оценивающим взглядом. Эстетического протеста не вызывает. Может, правда – завалить ее на стол, вон туда, где бумаг поменьше, задрать юбки, одну за другой, и?.. Нет, Роза убьет. С другой стороны, если она не узнает, то и не убьет, а от кого ей узнать? Он-то хвастаться не будет. Пару секунд он колебался. А каковы перспективы? Трахнуть и забыть – это в стиле Ван Рийна, перепробовавшего абсолютно всех здешних гъдеанок, не потому что все они были ему страсть как желанны, просто он считал, что статус начальника охраны обязывает. Но подобное совершенно не в его, Захара, характере. Ночь, другая, третья, потом она что-нибудь попросит для себя, потом начнет звать его каким-нибудь долбаным зайчиком или котиком, потом примется советовать… С женой он смирился, но от мебели такого не потерпит. Так что лучше и не затевать.
– Тебе нужен мужчина? – холодно переспросил Захар. – Могу позвонить начальнику охраны и попросить его позаботиться о тебе.
Эст Унтли сжалась и быстро проговорила:
– Нет, не надо, господин директор.
– Затронешь эту тему еще раз – так и сделаю, – предупредил он. – А сейчас убирайся спать.
Если бы Ортленна назвала его зайчиком или котиком, он бы не возражал. Пусть бы просила себе, что хочет, пусть учила бы его жизни, если пожелает. И пусть даже Роза его убьет – все равно ведь убьет, не поверит, что у него никого не было за всю командировку. Ортленна – не мебель. Она – деловой партнер, независимая и очень интересная дама. И он все чаще и чаще возвращался к ней мыслями. Если бы она предложила еще раз…
Но отчего-то ему казалось: не предложит.
– Сиди и не квакай, недотепа, – раздраженно буркнул Алексей Смирнов, командир ГС-крейсера «Хан Соло».
– Ты здесь не выступай, урод, – откликнулся вампир с экрана связи. – Тут тебе не дома, тут наша территория.
Сумеречник с бритой головой и длинным чубом был одет в плотный черный сайртак с красной полосой на плече. Капитан Нетханк Винт. Водила одного из латаных досветовых пепелацев, болтающихся вокруг Рая и делающих вид, что его защищают.
– Вся территория, которую ты можешь считать своей, находится у тебя в жопе, – парировал Смирнов. – Да и ту, если захочу, нарушу, – он изобразил красноречивый жест, показывающий, каким именно образом это будет происходить.
– Отросток у тебя еще не вырос, щенок, – процедил Нетханк Винт. Капитан был уже стар и имел все основания сказать так Смирнову. С точки зрения шитанн, этот коротко стриженый пепельный блондин был неприлично юн для своей должности.
Но тот с ним не согласился.
– Для тебя хватит. Территория-то невелика! – он хмыкнул. – Просрали все, что было. И флот просрали вдобавок. Охраняй вас теперь, будто заняться больше нечем!
Правда была обидной, и по сути не возразишь. Рай потерял флот и фактически проиграл войну Гъде. Надежда была лишь на то, что земляне зададут Гъде трепку и помогут тем самым Раю сохранить хотя бы собственную систему. Потому-то и торчал вблизи Рая земной крейсер – на тот случай, если кто решит обидеть союзника. Всерьез в это не верилось. Какой смысл добивать ослабленный Рай, коли Нлакиса у него уже нет? Сражаться надо с тем, кто теперь владеет Нлакисом – то есть с Землей. Но командующий приказал занять позицию у Рая, а приказы не обсуждаются. Вот и скучал Алексей, заполняя досуг вялым переругиванием с союзниками.
– Так охраняй, а не наезжай! – рявкнул Нетханк.
– А ты на меня не ори, старое чучело. Если впрямь наеду – мало не покажется.
– Не больно воображай о себе, землянин! Думаешь, круче тебя только кипяток? Ты один, а нас много! Зажмем в уголок и доберемся до твоего горла… а там и до жопы.
– Мама родная! – Алексей даже рассмеялся. – Ну вот что ты городишь, некрофил шизанутый?
– Сам ты чокнутый извращенец! Я твою маму в гробу видел.
– А я твою маму…
И в этот момент, прервав фразу на полуслове, запищал сигнал тревоги – и у шшерцев, и у землян.
– Чужие корабли!
– Восемь ГС-переходов!
– Восемь?!
Восемь – это чересчур. Это больше кораблей, чем осталось в эскадре Ена Пирана.
– Кто это?
Корабли показались из-за радужной занавеси, и аналитический отдел отозвался:
– Чфеварские драккары.
Нетханк выстрелил первым. Все-таки там, за заслоном, была его родина. Выстрелил, но не попал. Алексей присоединился чуть позже. «Хан Соло», слегка повернувшись, дал залп, сметающий все на своем пути. Шустрые драккары, небольшие, но маневренные, брызнули прочь с траектории выстрелов. Успели не все. Один из кораблей взорвался огненным цветком.
Адмирал Конг Ну Тоэ не ждал трудностей. Ему доподлинно было известно, что у системы Шшерского Рая нет блокирующей сети, наличие которой у Земли заставило отказаться от прямой атаки на эту планету. Земляне – параноики, но паранойя сыграла в их пользу. Земле не грозит неожиданная орбитальная бомбардировка. Рай более разумен и сдержан в своих расходах: поддержание блокирующей сети съедает бюджет средней страны. Нынче Рай поплатится за свою скупость.
Умом Конг понимал: не в скупости дело. Мало кому по карману такие дорогостоящие вещи. Это богатые ханты могут позволить себе подобное баловство. А родной Чфе Вар, к примеру – нет. И не то чтобы Чфе Вар беднее Земли… Просто расстановка приоритетов в разных мирах происходит по-разному. Земля тратит деньги, не считая, на вооружения и оборону, а в космопортах полно попрошаек, проституток и мошенников. Чфе Вар предпочитал вкладывать средства в социальную защиту граждан. Но и флот, конечно, держал, а как же. Флот – руки и ноги мира.
Раю руки и ноги практически оторвали. Ен Пиран постарался. Адмирал Конг заочно уважал своего гъдеанского коллегу. В последнее время о нем не было слышно, но Конг не сомневался: Ен Пиран еще даст жару землянам. Может быть, они с ним проведут и совместную операцию. Почему нет?