Песолюд на негнущихся ногах приблизился к каравану и наклонился, будто очищая штанину. А сам дрожащими руками подобрал мешочек, не сводя с нас взгляда, готовый тут же пуститься наутек. Но Рис считала момент не хуже меня.
– Пойдешь за нами – получишь вчетверо больше, – негромко сказала она.
Не давая зверолюду опомниться, я потянул гурла, и мы вышли из очереди, к вящему удовольствию Ищущих, что стояли позади. Я считывал эманации, ожидая, что кто-то из стражников окликнет нас, но те были слишком заняты. Видимо, здесь никогда не происходило стычек, поэтому Ищущие-зверолюды утратили бдительность. Плохое качество на войне.
– Я его не вижу, – нервничала Рис. – Лишь пыль впустую перевели. И чуть не спалились.
– Успокойся и не верти головой, он идет.
– Хорошо, если так. Иначе с подобным подходом твой банкомат скоро закроется за отсутствием средств.
– Он идет. Я чувствую. Не беспокойся, все пройдет как надо. Крепость цепи определяется его самым слабым звеном, – неожиданно даже для себя добавил я.
– Это ты где вычитал?
– Не знаю, – пришлось ей честно признаться. – Просто в матрицу взбрело.
– Был у меня один знакомый, что тоже любил пофилософствовать. Ничем хорошим это не закончилось.
– Его убили?
– Хуже.
Рис замолчала, а я не стал ее расспрашивать. Хотя любопытство пыталось пробраться наружу подобно роднику, пытающемуся пробиться наверх наперекор сваленным камням. Что могло быть хуже для смертного, чем убийство? Нет, определенно не зря я встретил эту Ищущую.
Песолюда одолевали сомнения. Я чувствовал его страх, будто тот был вонючими духами, что разлили вокруг. Но все-таки он плелся за нами. Все дальше и дальше. Превратились в крохотные точки существа в лагере; звуки переступающих с ноги на ногу гурлов и брань уставших Ищущих сменились завываниями ветра. Только тогда я свернул в низину и чуть позже остановился. Настала заключительная пора переговоров.
Смертный подходил медленно, весь превратившись в сжатую пружину. Казалось, крикни я сейчас – и он бросится обратно. Но мы молчали. Лишь Рис вытянула на руке увесистый мешочек с пылью.
– Кто вы? – с некоторым придыханием спросил песолюд, когда между нами оставалось шагов десять.
– Это неважно. У нас есть пыль, которую мы можем отдать тебе.
– Что надо сделать?
– Сообразительный, – хмыкнула Рис.
– Поговорить, – как можно мягче сказал я.
– Спрашивайте.
– Нет, нам нужны определенные гарантии. Поклянись, что ты будешь говорить правду, а о нашем разговоре никому не расскажешь.
Именно поэтому и был нужен Ищущий. Что взять с обывателя? Его слово ничего не стоит. А вот клятва, данная Системе, гораздо весомее, чем кредитная история банка.
– Вряд ли я много знаю.
– И все же мы попробуем, – миролюбиво улыбнулся я, только потом подумав, что моего лица песолюду не видно. – Будет что сказать – скажешь. Нет, так нет.
Куш был слишком большой, чтобы именно сейчас песолюд спасовал. Он кивнул.
– Меня зовут… – начал мятежник.
– Это лишнее. Обойдемся без имен. Так что с клятвой?
Говорил ее зверолюд немного запинаясь, но все же я услышал то, что хотел. А свет, что озарил тщедушное тело полупса, подтвердил сказанное.
– Расскажи нам, что знаешь о Лиции.
– Господин Лиций – наша надежда на светлое будущее, – залепетал Ищущий явно заученными словами. – Он опора и подд…
– Ясно, – остановил его я. – Только я смотрю, тебе живется не так уж легко.
– Все мы переживаем непростые времена.
– Но ты здесь, с нами.
– Моей семье нужна еда. Жена должна ощениться на днях. Нужно больше мяса. Хорошего мяса, а не того, что раздают нам.
– Значит ли это, что Лиций испытывает недостаток в средствах?
– Все мы переживаем непростые времена, – талдычил свое песолюд.
– М-да, – протянула Рис, явно раздраженная тем, как складывается беседа.
– И наверное, имеются недовольные подобным положением дел? – осторожно продолжал я.
– Не без этого, – кивнул Ищущий. Но я заметил, что именно сейчас в его глазах блеснуло нечто живое, настоящее, еще не выхолощенное страхом.
– И наверное, не все согласны с методами управления господина Лиция?
– Зверолюды не отличаются терпением. Что уж говорить о носорогоподобных.
– А что с ними не так?
– Они примкнули к нам недавно. Большая стая во главе с Хирисом. И только и делают, что ругают господина Лиция за медлительность. Насмехаются. Спрашивают, как долго без набегов на поселения работорговцев мы сможем кормить такую прорву существ.
– Почему же господин Лиций приютил их?
– Он говорит, что все зверолюды должны быть едины. Только так мы победим.
– Что ж, расскажи мне про Хириса…
Вот тут песолюда прорвало. То ли дело было в личной неприязни Ищущего, то ли он расслабился, потому что мы ушли от темы Лиция, но говорил смертный много. И подробно. Коалиция носороголюдов была относительно небольшой. Она вряд ли насчитывала десятую часть от всего лагеря. Но как известно, одна паршивая овца может испортить все стадо. И вспыльчивый, наглый и жаждущий власти Хирис был именно такой овцой.
Он расшатывал дисциплину, пытался внести разброд в ряды Лиция, подолгу общался с главами коалиций ящеров, крокодилов, псов, медведей, копытных. Но без особого успеха. Зверолюды хранили верность Лицию. Пока, по крайней мере.
– Покажи мне, где можно найти Хириса, – я протянул руку.
Песолюд замешкался – видимо, думал, сколько пыли ему это выйдет, – но все же сотворил кусок пергамента.
– Ты знаешь Кворта? – будто между делом спросил я, разглядывая карту.
– И Кворта, и Гидина, и Верша, и Пирла, – с гневом выпалил песолюд. – Любой зверолюд знает каждого из тридцати четырех грязных работорговцев, что заковали наших братьев в рабство.
Я не стал возражать ему, что смертные вольны выбирать свою судьбу. Во-первых, Ищущий в чем-то был прав. У его братьев и сестер имелось не так много вариантов. А во-вторых, не хотел сбивать песолюда с нужной волны.
– А Хирис их знает?
– Каждого. Когда-то он был начальником стражи в восточной части. Пока не вспыхнул мятеж.
– И еще скажи: кто в лагере торговцев наиболее приближен к Лицию?
– Урф, – машинально ответил собеседник, тут же закрыв рот мохнатой рукой. – А что вы хотите сделать? Навредить господину Лицию?
– Все чего я хочу – попросту спасти всех, – сказал я, даже не покривив душой.
Признаться, мне было очень жалко зверолюдов. С ними обошлись несправедливо и продолжали обходиться. Будь у меня больше власти, времени и сил, все бы было по-другому. Но Рис была права. Один мир не стоит всех. И смогу ли конкретно я исправить все, что происходило здесь целые века?
– Ты свободен, – закончил я с ним и повернулся к девушке. – Отдай ему пыль.
Я чувствовал возмущение Рис. Она хотела многое мне высказать, но не решалась при постороннем. Поэтому с негодованием бросила пыль под ноги песолюду.
– Я могу идти? – испуганно спросил тот.
– Да. Надеюсь, этого хватит, чтобы помочь твоей жене.
Ищущий закивал, подбирая деньги, и стал пятиться назад, к лагерю. Наконец он развернулся и помчался со всех своих звериных ног.
– Я могу догнать его на гурле, – торопливо сказала Рис.
– Зачем? Он и правда никому не скажет. Система не позволит нарушить клятву. А если Ищущий пропадет, его хватится как минимум жена. Шум нам не нужен.
– Ну и что все это значит? Объяснишь наконец?
– Мы не можем убить Лиция. Да и признаться, нам это не нужно. У слова «устранить» слишком широкое значение. Нам необходимо лишь стравить зверолюдов между собой. И только что этот Ищущий дал нам подсказку, как это сделать. Другими словами, победить Лиция его же оружием. Не силой, а умом.
– Седьмой, не беси меня. Из тебя надо клещами слова вытягивать? Хорошо, – шумно выдохнула Рис. – Итак, как мы стравим Ищущих?
– Очень легко. Сыграем на ненависти Хириса к Лицию. Вот только для начала мне надо повыситься.
Глава 7
Мой план был неплох всем, кроме одного важного момента: собственного повышения. Казалось бы, с этим все просто. Надо набрать нужное количество очков в шкале прогресса. Четыре тысячи семьсот двадцать, если быть точным. Другими словами – можно убить одного Вратаря, с десяток иномирных тварей или девяносто пять смертных. Всего ничего.