Пусть шумят надо мною березы
И плывут облака с дальних стран,
И жемчужины рос, словно слезы,
Выступают в траве по утрам.
И разносится гулкое эхо,
И дурман земляничных полян,
И звенят комары – не помеха.
Я от чащи лесной словно пьян.
Пусть кукушка мне вновь накукует,
Что лет много еще впереди.
Я о лете зимою тоскую,
Только чувства запрятав в груди.
И всем телом привык тепло солнца
И прохладу реки ощущать.
Мне понятна учтивость японца
И знакомое русское « … мать!».
Никому не хочу я перечить.
Каждый край и народ в нем хорош!
Только, все ж, от немецкой ли речи
Нас бросало в холодную дрожь?
И я вправе и жить, и гордиться
Ратным подвигом наших отцов.
Предо мною – живые их лица,
И России скорбящей лицо.
Пусть шумят надо мною березы
И плывут облака с дальних стран,
И жемчужины рос, словно слезы,
Выступают в траве по утрам.
ВОЗВРАЩАЛИСЬ С ВОЙНЫ ЭШЕЛОНЫ.
Ф. И. М. посвящается.
Возвращались с войны эшелоны,
Возвращались солдаты домой.
Их встречали не матери – жены…
Весь народ – со Второй мировой!
Как забыть встречи те и объятья,
Слезы радости той на глазах?
Расставались роднее, чем братья,
Будь то русский, грузин иль казах!
Окрыленные славой победы,
Дружбу верную с фронта храня,
К мирной жизни, как в прошлом их деды,
Возвращались в свои же края.
Только память их не отпускала
От погибших, кто рядом с тобой,
Так сложилось, был много ли, мало,
Но в итоге: он – мертв, ты – живой!
И виной не назвать было это,
И нельзя было предугадать…
Каждый день оставлял без ответа,
И никто не хотел умирать!
Но война, что уже за спиною
Была схваткой смертельной с врагом,
Оставалась такою живою
В снах, бессонных ночах и кругом!
На груди – ордена и медали,
И хотелось скорее забыть…
Об одном, без сомнения, знали:
Им по силам страну возродить!
И какой же солдат, если душу
Не облегчит, к чему же гармонь,
Не споет о любимой " Катюшу"
И " В землянке" – ее только тронь?
Возвращались с войны эшелоны,
Возвращались солдаты домой.
Их встречали не матери – жены…
Весь народ – со Второй мировой!
Н А Ц И З М
Он не щадил ни малых и ни старых,
Он увозил богатства наши в Рейх,
И в лагерях, доселе небывалых,
Сжигал людей в печах, чей дымы шлейф
Клубился смрадный, оседая пеплом,
В котором не услышать мук, мольбы,
Проклятья тем, намеренно иль слепо
Кто жизни их лишал, когда слабы
И беззащитны… Мог ли здравый разум
Представить, хоть на миг, что их тут ждет,
Поверить в философскую заразу:
Права на жизнь не всем она дает!
Что в этом мире избранность – основа:
Цвет кожи, глаз, ариец ты иль нет?
И бесноватый фюрер силой слова,
Обещанных богатств на много лет
Сведет народ с ума с партийной стаей
Полулюдей, и имя им – нацизм!
Следы могил бесчисленных оставит…
В них воплощен был дьявольский цинизм!
Но как они весь мир прибрать мечтали?!
Преступная тропа вела их вниз!
И избранными среди всех не стали -
Тщеславия мечты оборвались!
Но и сегодня скрытые могилы
Замученных, расстрелянных во рвах
Не предстают находками другими,
Как зверств фашистских у людей в глазах.
От них не убежать… Мир еще помнит…
И злодеяниям прощенья нет!
И тем, кто к всепрощению нас клонит,
От миллионов жертв один ответ!
КАРИБСКИЙ КРИЗИС
Карибский кризис…, на волоске
Тревожно мир в ожидании замер…
Не кровью, набатом, стучало в виске:
На зрелость он сдаст ли свою экзамен?
Извечная непостижимость его,
Пусть даже мы знаем, как делится атом.
Постигло ль от ужаса чье–то чело:
Все может быть кончено, дальше – все матом…
Поверженным в хаос быть, верно, легко…
Но кнопки на пультах пока не нажали,
Молилась планета, а там, далеко,
Как будто, одумались, руки пожали…
Первому космонавту посвящается.
Г А Г А Р И Н
В ту минуту
не мог он
сдержаться,
Чтоб не вспомнить
родных,
отчий дом
И весенние
улицы
Гжатска,
И далекий
от них
космодром.
А ракета
несла его
в космос
Неизведанный
еще
никем!
Отвечая
потом
на вопросы,
Что летал
до него
манекен
И собачки
на землю
вернулись…
Словом,
где тут
особый уж
риск?
Но, при этом,
всегда,
взять страну ли,
За границей -
был искренен,
чист!
И Земля
через
иллюминатор
По – иному
предстала
пред ним.
Взлет…,
посадка…,
привык -
авиатор!
Но полет этот -
с чем он
несравним?
И о рисках
он знал,
без сомненья,
За пределы
Земли
устремясь,
И до
каждой секунды,
мгновенья
Был в ответе,
держа с нею
связь!
Пусть виток его
будет недолгим
И расчетами
выверен
путь…
Но, ступив
вновь на землю
близ Волги,
С какой радостью
мог он вдохнуть
Свежий
воздух
весенний и влажный
И увидеть
средь поля людей,
Что трудились,
не зная… Не важно:
Впечатления
только сильней!
Потрясенный
неслыханной,
смелой
Этой новостью,
ожил весь Мир,
И улыбка
его
облетела
Вместе с нею,
сердца
покорив!
Как страна
величала,
встречала,
Невозможно
в словах
передать!
Это было
эпохи
началом,
Чтобы
к звездам,
планетам
летать!
Пусть немало
пройдет еще
весен
И проложат
путей
до планет,
Но , когда бы,
и кто нас
не спросит
– Первым был наш Гагарин…-
в ответ!
ВИЛЮЙСКАЯ ГЭС
САХА ЯКУТИЯ.
Берега, похожие на сопки,
Русло извивается змеей…
Край пустынным кажется на сотни
Километров летом и зимой.
Но, как чудо, вдруг за поворотом
Встанет рукотворною стеной
Тут, на вечной мерзлоте, кого-то,
Может быть, не удивив собой,
ГЭС во всей красе своей могучей!
И река, замедлив до глубин,
Бег своих потоков, прямо с кручи
Будет биться в лопастях турбин!
А потом продолжит путь меж склонов,
Водами блестя, как чешуей…
Чуткий край! Как будто, невесомы
Облака плывут тут надо мной.
И опоры проводов, несущих
Через дали в напряженье ток,
Зашагают просеками в гущи
Чащ лесных, поближе от дорог,
К городам, поселкам и заводам,
Чтобы дать им жизнь, уют, тепло.
И заметит кто-то мимоходом
– Солнце согревает не одно!-
О ТВОРЧЕСТВЕ
Упираясь ногами, тащу вагонетку
Со словами любви и раздумий моих,
Выдаю на гора, как горняк в пятилетку,
Все, чем жил, как поэт – пронеслось в один миг!
Наполняя ее, я не думал о славе,
И в скалистой породе терялся порой,
Принимая кристалл вулканической лавы
За бесценный алмаз, что окутан золой…
И, по правде сказать, не был я ювелиром,
И огранка была не всегда хороша…
И всходила звезда не моя над всем миром,
И всю горечь побед моих знала душа!
ВЕЧНЫЙ ДОЛГ
Жизнь – это, словно, великий обман!
Вслед за рожденьем, глядишь, как в туман,
Слабый, беспомощный год-два – дитя,
Матери грудь теребишь, не шутя.
Ей улыбаешься, ей невдомек…
Я и спасибо сказать то не смог!
На ноги встанешь, бежишь озорно,
Сколько опасностей ждет – все равно!
Матери – только бы вырос сынок…
Я и спасибо сказать то не смог!
Долгие годы учебы, труда…
Ты оставалась, ждала, как всегда.
Кажется, в сердце чего- то берег…
Я и спасибо сказать то не смог!
Где-то в сторонке по жизни родной
Всех поднимать приходилось одной.
Каждый из нас был, конечно, не плох…
Я и спасибо сказать то не смог!
Годы, тебя вдруг сразила болезнь.
Боль, что в душе – туда лучше не лезть!
Знает со мною один только бог:
Я и спасибо сказать то не смог!
В КАЗАХСТАНСКОЙ СТЕПИ
Не надо, ты не говори,
Что слов немало у любви.
Послушай, как сова в ночи
Над степью черною кричит.
Как мог тебя я отпустить
Одну и в жизни не простить
Себе уж больше никогда,
Какие б не прошли года?
Пусть не нашел желанных слов
И, кроме них, других основ,
Но за тобой спешил туда,
Где связь лишь держат провода.
Туда, в неведомый нам край,
Где отзывался волк на лай…
И затеряться так легко,
И не дойти там прямиком!
Бескрайней степью приглушен
И, крик любой, тревожен он.
В часы, когда приходит ночь,
Кто может тут тебе помочь?
Попутки, встреченной в пути,
Борт кузова толкал – не спи!
Смеркалось, редкие огни
Вдруг показались там вдали.
И только твой с улыбкой взгляд,
Как свет, был больше всех
наград!
К МОРЮ
Однажды спустился я к морю.
Я моря еще не видал.
Я видел поля на просторе,
Немногие реки я знал.
Я видел холмы, перелески,
Дороги, равнины, леса…
Но море во всем своем блеске
Явило свои чудеса!
Как пенно сбивались в нем волны,