. Вот Габриель и есть
наш ангел-хранитель, он будет покровительствовать нам, а также и
тебе…
— Очень мило с его стороны, конечно, подумать обо мне. Но для
защиты вас, я предпочитаю Угрюма! Правда, он не такой белокурый,
как ваш ангел, но зато зубы у него покрепче, а это куда надежней.
— Какой ты несносный, Дагобер, с твоим подтруниванием!
— Это правда, ты смеешься надо всем!
— Да, да, у меня удивительно веселый характер!.. я смеюсь по
методу Весельчака, не разжимая зубов! Однако, дети, простите, я
действительно не прав; раз к этому примешана мысль о вашей
достойной матушке, то вы прекрасно делаете, что относитесь к снам
серьезно. А потом, — прибавил он торжественно, — они бывают и
вещие… В Испании два моих товарища, драгуны императрицы, видели
накануне своей смерти, что их отравят монахи… так и случилось…
Если этот Габриель вам постоянно снится… значит… значит… это вас
занимает!.. А у вас так мало развлечений днем… что пусть хоть
ночью… вам снятся занимательные вещи. А теперь, деточки, поговорим
о другом. Обещайте мне не очень печалиться. Разговор будет идти о
вашей матери.
— Будь спокоен. Когда мы думаем о ней, мы не печалимся, мы
только делаемся серьезными.
— Отлично! Из боязни вас огорчить я все откладывал рассказ о
том, что доверила бы вам и сама ваша мать, когда вы выросли бы. Но
она так неожиданно умерла, что не успела это сделать, а то, что
она хотела вам сообщить, причиняло ей страдание, так же как и мне.
Вот отчего я сколько мог все это откладывал, но решил, наконец,
что открою вам тайну в тот день, когда мы проедем через поле, где
ваш отец был захвачен в плен… Это давало мне отсрочку, но теперь
минута настала… и отговариваться больше нечем.
— Мы слушаем, Дагобер! — отвечали задумчиво и грустно
девушки.
Собравшись с мыслями, среди наступившего молчания Дагобер
начал свой рассказ.
— Ваш отец, генерал Симон, был сыном рабочего, и его отец
остался тем же рабочим, каким и был… Как ни уговаривал его сын,
старик упрямился и не сдавался, не желая покидать свою среду.
Стальная голова и золотое сердце, — как и сын. Конечно, вы
понимаете, что если ваш отец, начав с солдата, стал генералом… и
графом Империи — для этого нужно было немало труда и славных
подвигов.
— Граф Империи? Что это значит, Дагобер?
— Побрякушка, которую император прибавил к чину. Просто
желание доказать народу, из рядов которого он вышел сам: «Ну,
ребята, хотите поиграть в дворянство? Вот вы и дворяне… Хотите
играть в королей?.. Вот вы и стали королями… Попробуйте всего,
ребята… для вас мне ничего не жаль… наслаждайтесь себе вволю!»
— Королями?! — с удивлением воскликнули девушки.
— Самыми настоящими королями… он на короны не скупился, наш
император! У меня у самого один товарищ, однокашник, стал королем.
]rn нам, конечно, льстило… потому что понятно, если не один, так
другой! Вот так и ваш отец попал в графы… Но, с титулом или без
титула он был самый красивый, самый храбрый генерал во всей армии.
— Он был очень красив, Дагобер? Матушка нам часто это
говорила.
— Еще бы… только вашему ангелу он представлял полную
противоположность.